Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ) - Гэлбрэйт Серина

– Я не член семьи Феодоры, – с оттенком недовольства напомнил Виргил и повернулся спиной ко мне. – Если желаешь воспользоваться ванной, она в твоём распоряжении. Если ты голодна, я могу что-нибудь заказать.

– Здесь заказывают доставку… еду на дом? – удивилась я.

– В ближайшей таверне можно, – бросил Виргил через плечо и удалился.

А ещё тут горячая вода есть.

Как не воспользоваться?

В ванную я наведалась с превеликим удовольствием. Как ни крути, у Бёрнов так свободно, без ограничений и со всеми удобствами не поплещешься.

Завернув тело и мокрые волосы в два полотенца, вышла из ванной и словила острое ощущение дежавю. Матрица, что ли, программу перезагружает?

Постояла возле лестницы, но на сей раз из тёмных глубин первого этажа не доносились голоса, и Люсьен вряд ли выскочит невесть откуда, притворяясь, будто случайно оказался именно в этом месте, именно в это время. В доме тихо, Виргил, кажется, вышел, уж не знаю, как далеко и надолго. Вздохнув, я вернулась в гостевую спальню, дальше обсыхать и волосы сушить. Сразу натягивать не шибко свежие вещи не хотелось, других нет, а практиковать нудизм в гостях идея не самая разумная. Выездной багаж Феодоры остался в Исттерском домене, и я не горела желанием выяснять, держит ли Алишан в доме кавалера запасную одежду.

– Варвара? – донеслось с первого этажа.

Я высунулась из комнаты.

– Что?

– Ты голодна?

– Да.

– Тогда спускайся.

– Не могу.

– Почему?

– Я не совсем одета… точнее, совсем не одета.

Пауза.

Шаги.

На всякий случай дверь я прикрыла.

Через несколько минут по створке деликатно постучали.

– Одежды на мне не прибавилось, – предупредила я.

Дверь приоткрылась, ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель просунулась рука с синей рубашкой.

– Держи.

Рубашку я взяла.

Дверь закрылась.

При ближайшем рассмотрении рубашка оказалась мужской, в тёмно-синюю полоску и на пуговицах – что удивительно, потому как в Ридже я видела на мужчинах сплошь рубахи старомодного фасона со шнуровкой у ворота и широкими рукавами на завязках. Судя по запаху, чистая.

Ладно, дарёному коню в зубы не смотрят.

Виргил обнаружился на кухне. Успевший переодеться куда раньше меня, он деловито разбирал сгруженные на стол свёртки и картонные коробки. Следовало ожидать, что сам он не готовит и кухарку не держит. Да и зачем, если поблизости можно заказать еду на вынос? Надо предложить идею Анне, явно доходнее будет, нежели содержание комнат на съём.

– Тебе идёт, – равнодушно заметил Виргил, не оборачиваясь ко мне.

– Спасибо, – я подошла к столу, выдвинула стул, присела.

– Значит, ждёшь, когда твои сочетаемые примчатся?

– Видимо… раз ты на улицу не гонишь.

– Не гоню.

– Спасибо.

– Пустое.

– Не такое уж пустое, – я помедлила и всё же решилась спросить: – Зачем ты мне помог?

На секунду Виргил замер, словно вопрос мой изрядно его поразил, затем продолжил как ни в чём не бывало раскладывать продукты по камерам холодильника.

– Пусть я не мерзкая тварь из перелома, а всего-навсего чужая тень, но тут что в лоб, что по лбу – я всё равно пришелица, захватившая чужое тело, – не дождавшись ответа, я принялась прояснять свою мысль. – Я тебе теперь вообще никто, даже не сестра твоей… твоей женщины, и ты не обязан ни ходить за мной, ни тем более помогать. И… прости, конечно, но на благородного рыцаря, рвущегося бескорыстно спасать попавших в беду девиц, ты не похож.

Виргил закрыл дверцу холодильника, достал чашки, тарелки, вилки, ножи и большую ложку. Когда он повернулся к столу, дабы расставить посуду, лицо его не выражало ровным счётом ничего, кроме обычного умеренного недовольства, приправленного щепоткой суховатой насмешки.

– В твою прелестную голову не приходило, что мне от тебя что-то надо?

– Например? – я поставила локоть на край столешницы и подпёрла ладонью подбородок.

Брать у меня нечего, информацией, способной заинтересовать птицу полёта Ворона, я вряд ли располагаю, полезную услугу оказать не могу. Натурой разве что взять… но Виргил не производил впечатления мужчины, стремящегося отыметь всех мало-мальски привлекательных женщин в радиусе ста метров от себя или бросающегося на юных нимф просто потому, что любит «молодое мясо». В противном случае едва ли его отношения с Алишан продлились бы долго.

– Будешь должна услугу, – он разложил по тарелкам тушёное мясо с солянкой, пододвинул одну мне.

– Какую?

– Узнаешь, когда придёт срок, – к мясу присоединились маленькие золотистые пирожки на отдельной тарелке и бутыль с чём-то тёмным.

– И когда он придёт?

– Скоро.

– Когда именно?

– Узнаешь.

– А вдруг я в сей светлый час буду где-то далеко-далеко?

Виргил откупорил бутылку, разлил содержимое по чашкам.

– Не беспокойся, потребуется – найду, – одна чашка вслед за тарелкой откочевала ко мне – вкупе со странным удивлённым взглядом. – Ты всегда такая докучливая?

– Бывает иногда, – я опустила руку и взяла вилку с ножом. – Скажешь, я и этим похожа на Феодору?

– Нет, – он сел напротив. – Ешь давай, пока не остыло.

Ели молча, запивая мясо с капустой тёмным элем. За окном степенно, неумолимо сгущались сумерки, намекая, что от ночёвки у Ворона не отвертеться. Не то чтобы меня сильно напрягала необходимость в отсутствии Алишан оставаться под одной крышей с Виргилом… просто странный он сегодня какой-то. То есть пока находились на перепутье, Ворон был Вороном, каким я его запомнила за время недолгого вынужденного общения, но стоило нам переступить порог его дома, и мужчина стал куда более хмур, замкнут и молчалив, нежели бывало обычно. Заметила, он и смотреть на меня прямо начал избегать и одновременно нет-нет да поглядывал украдкой, мрачным изучающим взором исподлобья. И внезапные эти перемены настораживали. Раньше-то мы совсем наедине не оставались ни разу.

Спокойствие, Варенька, только спокойствие. Дело-то житейское… то бишь не набросится же он на меня? Нужна я ему больно, чужая тень, о которой он мнения невысокого… и о долге в виде услуги он явно сказал, чисто чтобы я отстала.

По окончанию ужина я встала, собрала посуду и отнесла в мойку. Виргил краем глаза понаблюдал за моими передвижениями и поднялся следом.

– Я сам, – он встал рядом и даже руку на край мойки положил.

Аккурат возле моего бедра, еле-еле полой рубашки прикрытого.

Что за мысли идиотские в голову полезли!

– Я могу помыть, мне нетрудно, чесслово, – заговорила я торопливо. – Здесь хоть вода горячая есть в неограниченном количестве, а у Бёрнов половину посуды под холодной драить приходилось…

– Этим ты занималась в Ливенте – была посудомойкой? – в голосе пробилось столь откровенное неодобрение, что я удивилась.

– Надо же было отрабатывать наше проживание… вот мы и брались за любую работу в «Волке».

– И Катрино грязной работы не чурался? – недоверчиво уточнил Ворон.

– Филипп никогда не отказывался, что бы от него ни требовалось.

– Но вернуться в Ридж не предлагал.

– Зачем?

– Его семья не бедствует.

– Небедствующая семья Филиппа состоит из его отца, о котором сам он отзывался не слишком восторженно, и свекромонстра… прошу прощения, его матушки, которая скрепя сердце готова принять нас троих в своём доме, – я резко повернулась к Виргилу и опять обнаружила его несколько ближе к себе, чем рассчитывала. И вроде бы ничего этакого в том не было, но дурацкие ожидания продолжали настойчиво тревожить разум. И не только его. – Правда, подозреваю крепко, она за этот приём с меня и Люсьена та-ак спросит, что мы за всю жизнь не расплатимся. Попутно она весь мозг мне вынесет, потому что я буду той самой отвратительной, негодной невесткой, недостойной её дражайшего сыночка.

– Понятно, – впрочем, что конкретно ему понятно, Виргил не пояснил. Лишь в лице слегка изменился, на меня глядя, и качнул головой в сторону выхода. Отчего-то виделся в движении этом проблеск желания, чтобы я поскорее с глаз долой убралась. – Я сам всё помою, Варвара. Иди.