Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ) - Гэлбрэйт Серина

– А я-то полагал, что у вас с Катрино всё сладилось, раз он решил остаться с тобой несмотря ни на что, – не унимался Виргил. – Кстати, озел Катрино вас навестила? Очень она тревожилась за сына… даже ко мне не побрезговала обратиться.

– Ты мне сосредоточиться мешаешь, – ответила предельно спокойно. – Или хочешь тут остаться и дальше видом на море любоваться?

Ответа не последовало.

Умница.

Зов… где же он?

Я попробовала слушать море, благо что его вокруг в избытке. Дышать ровно, глубоко и раз за разом рисовать мандалу. Прикладывать мысленную схему к воображаемой доске, словно настоящую карту, и набрасывать маршрут движения. Не забывать, что Ворон стоит рядом, близко-близко, даже чересчур, сопит в ухо… раздражает, но делать нечего, не оставлять же его здесь в надежде, что потом Алишан как-нибудь да разыщет своего кавалера. Всё-таки спас, хотя был не обязан. Другой вопрос, какого хрена он вовсе за мной потащился, однако я подумаю об этом позже.

Море рокотало. Снова и снова вгрызалось в каменную породу, подтачивало, изменяло форму её. Волны сталкивались с линией берега и накрывали меня, обдавали солёными брызгами и протяжной своей песней, столь же древней, подобно самому этому миру. Кажется, я начала покачиваться в такт волнам, погружаться всё глубже в тёмную пучину.

Сеть существует всюду в этом мире с момента его зарождения, она такая же неотъемлемая часть его, как твердь земная, небеса и моря. Она наполняет его, словно воздух, оставаясь при том столь же невидимой, неощутимой в полной мере. Она везде и нигде, она есть всё, но неявна в физическом мире. Она зовёт сама и отвечает, когда зовут её, она хмурится по-человечески, наблюдая, как я тычусь слепым котёнком, не понимающим до конца, куда и зачем он тянется. Она раскидывает белое кружевное плетение, будто огромный сияющий цветок распускается передо мной, лишь отдалённо похожий на те схемы, что рисовали мы с Надин. Сотканные из миллионов тончайших нитей, лепестки изгибаются, тянутся во все стороны, и нет уже вокруг тёмной океанской глубины, есть свет, тепло и растерянность.

Куда идти?

Я центр, я точка отсчёта для себя самой.

Двигаться по солнцу, Варенька, по солнцу.

Сеть улыбается лукаво, пока я судорожно пытаюсь выбрать нить, – пусть и очевидно, что невольная эта хуманизация существует сугубо в моей голове и на самом деле сеть не умеет ни хмуриться, ни улыбаться, ни вовсе проявлять человеческие эмоции.

Не отвлекаться, Варвара.

Точка назначения – Бертерский домен, город Ливент.

Там, где мои сочетаемые… потом буду разбираться с Люсьеном… и мой зафир.

И…

Лепестки вспыхнули ярче, ослепляя, по лицу полоснуло жаром и как-то вдруг вернулось ощущение себя в пространстве.

Твёрдой поверхности под ногами нет.

Кажется, вообще ничего нет.

А гравитация есть, и спорить с ней бесполезно.

* * *

Второй раз за час меня основательно приложило о неведомую жёсткую поверхность, да так, что в глазах потемнело, из лёгких вышибло весь кислород, а тело оглушило болью от удара. Полноценно вдохнуть и проморгаться удалось не сразу, какое-то время я просто лежала на спине и беспомощно открывала и закрывала рот выброшенной на берег рыбой.

Чую, над приземлениями надо ещё поработать.

И не только над ними.

Когда зрение чуток прояснилось, а кислород начал проникать в лёгкие целыми порциями, а не жалкими огрызками, я увидела небо.

Ясное голубое небо.

Услышала шум.

Характерный многоголосый шум города, полного людей и транспорта. В Ливенте было тихо, но стоило приехать в Перт, как разница сразу резала слух, успевший привыкнуть к провинциальной тишине.

– Где мы? – хрипло вопросил Виргил.

Я переместилась вместе с пассажиром и нигде по пути его не потеряла? Прогресс, однако!

– Не в Ливенте, – признала я очевидное.

– Подожди-ка… – судя по звукам, Ворон сел. – Кажется, я знаю, где мы.

– И где? – кости ломит, мышцы ноют, аж вставать неохота. Полежать бы ещё немного, бездумно таращась в небо…

– В Ридже. Поздравляю, наконец-то ты переместилась куда надо.

– А вот и нет. Я другое место назначения указывала – Бертерский домен, Ливент.

– Промахнулась, видимо.

– Но я дважды повторила и…

А о чём я подумала в последний момент?

О сочетаемых и зафире.

И о чём-то ещё, какая-то случайная, ерундовая мысль мелькнула, из тех, что лезут в голову в совершенно неподходящий момент.

Встать всё-таки пришлось.

Перебросило нас на каменную набережную Ассины, ровнёхонько к одному из многочисленных мостов, соединяющих два берега. Повезло, что не на проезжую часть кинуло или по другую сторону парапета. Движение по набережной, да и в принципе в Ридже, даже на самых оживлённых улицах, было и вполовину не таким плотным, как в больших современных городах, но всё равно попасть под копыта – удовольствие маленькое.

Или в Ассине затонуть ненароком. Тем более она, подобно водным артериям в черте крупных городов, изрядной чистотой не отличалась.

Наспех отряхнувшись, мы с Вороном прошли по набережной, пугая немногочисленных прохожих своим видом, пыльным, мятым и лохматым. Затем Виргил, закончив с ориентировкой на местности и убедившись, что с этой части набережной топать до дома пешком долго и утомительно, обхлопал карманы, выгреб несколько монет и попробовал поймать такси. Остановить экипаж удалось не сразу, то наёмные не попадались, то были заняты, то не торопились реагировать на парочку клиентов, больше похожих на бродяг, нежели на платежеспособных пассажиров. Наконец мы погрузились в карету и покатили к Ворону домой.

Вот уж куда возвращаться я точно не планировала.

По приезде я спросила, есть ли у Виргила вестники.

Адарская волшебная бумага в наличии имелась. Причём, как и у Люсьена, явный самопал, а не официально отпечатанные листы сродни тем, что я видела на почте в Перте.

Я набросала короткое послание Люсьену, сообщила, где меня искать и что со мной всё в порядке, жива-здорова, не покалечилась и лишних приключений на свою не самую аппетитную задницу не нашла. Почти не нашла. Знакомство с проклятым племенем, Костаса и тварюшку из перелома в расчёт не берём. То-то Люсьен удивится, когда узнает, где я нынче есть… интересно, сообразит ли, что Виргил сдал его с потрохами? И что, чёрт побери, теперь делать с этой правдой?

За Дугана я не беспокоилась. Уж он-то точно вернётся домой быстро, в целости и сохранности. Только по прибытию наверняка расскажет обо всём Алишан, и кто знает, как она встретит его желание во что бы то ни стало разыскать дочь? А пуще того, как примет факт, что он в компании злокозненной чужой тени приключался пару денёчков на перепутье? И ехал в одном поезде с Костасом?

За Федину любовь я тоже не волновалась. Костяныч мужик взрослый, дееспособный, если мозгов хватит не нарываться на драку с кем из ветреных, то из поезда его не попросят до тех пор, пока он окончательно не поправится, а там уже он сам сориентируется. Конечно, странно, что мы с ним вовсе пересеклись в реале… но вдруг сеть и впрямь решила подкинуть мне этакий своеобразный рояль в кустах, то есть в степи?

Я тщательно вывела адрес Бёрнов, аккуратно сложила лист, как показывала Надин, открыла окно и отправила похожее на бумажный самолётик послание в полёт. Оно пересекло улицу, заложило пируэт над дорогой и внезапно заискрилось, будто давешний перелом. Я моргнула, и самолётик исчез. Надеюсь, хоть он попадёт сразу по адресу… и что в моё отсутствие сочетаемые не съехали в срочном порядке от Бёрнов.

– Отправила?

Я обернулась к Виргилу, замершему на пороге гостевой спальни.

– Угу. А ты как, отчитался Алишан?

– С чего ты взяла, что я перед ней отчитываюсь?

– Ну вот создалось такое впечатление. Да и я здесь, – я обвела рукой нехитрую обстановку комнаты. – Разве мне не следует держаться подальше от членов семьи Феодоры и не вступать с ними в контакт?