Единственное желание. Книга 2 (СИ) - Черпинская Надежда
– Тоже жилая комната. Но лучше туда не ходи!
У Насти глаза округлились от испуга:
– Только не говори, что он их там! Эл, ты же сказал – в сарае… Там что, кровища до сих пор?
– Рыжая, какой ты ещё ребёнок! – умилённо покачал головой атаман. – Там крыша прохудилась. И всю осень вода бежала прям на лестницу. Она подгнила из-за этого. Полезешь наверх и шею свернёшь. Оно мне надо?
Эливерт ушёл растапливать камин, а Настя ещё пару минут стояла, заворожённо глядя на поразившую её конструкцию.
Когда она вышла в горницу, Эливерт возился у очага. Она присела на краешек стола, наблюдая за тем, как он разводит огонь.
Атаман заглянул внутрь, проверяя дымоход, потом поленом сгрёб в сторону горку золы. И наконец принялся аккуратно складывать поленья, одно за другим, размерено, не торопясь.
Настя смотрела на движения его рук: выверенные, спокойные, никакой суеты, ничего лишнего. Это завораживало посильнее устройства загадочных шестерёнок и жерновов. Даже не скажешь, что этот хозяйственный неспешный мужчина в один миг может стать опасным, стремительным, неуправляемым, как лесной пожар.
«И чего я на него так взъелась тогда? Подумаешь – поцеловал! Он меня от этих уродов спас. Заслужил один поцелуй принцессы! И, вообще, это вышло случайно. Не совладал с эмоциями… Зашкалило, накрыло. Он же был тогда, как взведённый курок. Да я и сама хороша!»
Анастасия как зачарованная не сводила взгляда с его рук, вспоминая прикосновение чутких пальцев к её коже. Не могла оторваться от созерцания этих точёных плеч, задумчивого лица. Каким оно становится без привычных ухмылок и шутовских масок!
«У тебя очень красивый мужчина!» – слова Фамиры всплыли в памяти сами собой.
Нет, не у тебя. Очнись, Настёнок! Вы же взрослые люди. Так не веди себя, как дитя! Поцеловались и забыли. Впереди дорога дальняя, не усложняй жизнь ни себе, ни ему!
Или тебе нравится эта игра? Ну, признай, тебя забавляет это? Вот он – такой сильный, дерзкий, непокорный – а ты его почти приручила. Он открывает тебе душу. И не боится поворачиваться к тебе спиной.
А ведь у него есть основательный повод не верить людям… Особенно, женщинам.
Разве тебе не льстит эта власть? А что ещё? Что, кроме этого?
Да ничего. Просто красивый мужчина.
Странная красота, её ни сразу замечаешь, но разглядев…
Слишком красивый, чтобы взять и отвести взгляд!
Эл почувствовал это спиной – её пристальное внимание, отголоски мыслей. Обернулся, чуть удивлённо, не понимая.
– Что?
Одним скользящим движением выпрямился в полный рост, словно перетёк расплавленный металл, застыл, как кобра перед броском.
В серых стальных глазах ожидание, недоумение, надежда…
– Ничего, – Настя нервно улыбнулась. – Пойду… по берегу погуляю…
Она стремглав метнулась к выходу, проскочила под самым носом у озадаченного атамана. Тот проводил её долгим взглядом.
***
«Дура! Какая же ты дура! – мысленно ругала Настя саму себя, решительно шагая к тёмной кромке воды. – Думать надо, на кого и как смотришь! Контролировать себя. Нашла с кем в игры играть. Этот парень всегда готов. Ему только повод дай. Хотя он и без повода… тоже всегда готов. Плевать ему на поводы. Ему не повод, ему доступ к телу нужен. Ох, Настя, Настя, ведь сама смеялась над всеми этими курицами, что к нему так и липнут! Ах, Эливертик, дорогой! Посмеялась? Впредь наука тебе будет – не надсмехайся над убогими! Сама от них недалеко ушла. И на что попалась-то? На жалость. Лучшая приманка для женщины. Послушала его сегодня, посочувствовала. И всё. Мне уже не хочется его убить. Любить хочется. Утешить бедного! Ведь он такой славный, а никто его не понимает. Ну, какая же я дура!»
Грязь громко хлюпнула под ногой. Настя остановилась.
Она уже почти до запруды дошагала. С досады на саму себя топала, не разбирая дороги, пока не залезла в какое-то болото.
Настя огляделась, ища пути отступления. Да уж, болото – так болото! Вон как глубоко чьи-то следы отпечатались…
Чьи-то следы? Откуда им тут взяться?
Снова хлюпнула грязь под ногой.
Не её ногой.
Настя замерла на месте. В недоумении она смотрела на смутно знакомое бородатое лицо, отразившееся в чёрной глади Топлюхина пруда.
«Откуда я его знаю? Где-то точно видела… Только темно было, – эта нелепая мысль успела прийти ей в голову за секунду до того, как Настя успела осознать и испугаться. – В Кривом переулке, за «Золотым гусем»!»
***
Не иначе сглазил кто-то Романову!
А как ещё объяснить эту чёрную полосу неудач, обрушившихся на её бедную голову? Ведь расскажи кому, не поверят. Второй раз за два дня! Опять её жизнь висит на волоске.
Настя силилась сосчитать, сколько их всего. Но незнакомые мрачные рожи всё время перемещались, мельтешили, пока её куда-то тащили волоком, потому она никак не могла сосредоточиться. Ей казалось – вокруг целая армия.
Пока её не били, но всё время швыряли, хватали, пихали, и безуспешные попытки Рыжей хоть как-то сопротивляться результата не дали.
Наконец безумное движение закончилось. В густых зарослях ивняка её поставили на ноги, скрутив руки за спиной.
На какое-то мгновение Рыжая получила возможность отдышаться и осознать, что произошло. И понимание ситуации повергло её в полнейший ужас.
Тогда, во тьме ночного Ялиола, ей тоже было страшно, но только теперь стало ясно, что такое настоящее отчаяние. Она тогда даже не успела сообразить, что надо от неё грабителям. А вот сейчас она очень хорошо понимала, кто эти люди, и чего они хотят.
И сколько их тоже догадывалась…
У Насти подкосились ноги, когда она рассмотрела незнакомца, шагавшего вразвалочку прямиком к ней. Она прежде никогда его не встречала, и никто ей не описывал этого человека. Но сейчас она могла бы побиться об заклад, что знает его имя.
А ещё она знала, зачем он пришёл – за новой кровью, которой ему всегда будет мало. Навстречу ей шагало ненасытное чудовище.
Он даже заговорить не успел, а Настя уже поняла – вот теперь влипла по-настоящему! Из этих рук живой ей не вырваться.
– Ну-с… Покажите, что за новую зверушку завёл себе Эливерт! – голос незнакомца был полон яда.
Вот он выглядел как раз так, как в понимании Романовой должен был выглядеть предводитель банды.
Невысокий, вроде и не жирный, но широкий, крепкий, плотный, квадратный какой-то. Светлые волосы с проплешинами. Неприятные маленькие глазки. Взгляд колючий, смотрит с прищуром. Широкий нос, капризно изогнутый рот, зубы кривые, рыжеватая щетина. В самом деле, похож на старого хряка!
И, самое главное, выражение глубочайшего презрения ко всему миру, брезгливой маской застывшее на обветренном лице.
– Гляньте, какая славненькая! А волосы! Видно, Ворон золотишко не только в кошеле любит. А мы ей хотели перо под ребра… Дурачьё! Хорошо, что Ог не успел. Разве можно такую в расход! Я думаю, ты нам ещё сумеешь быть полезной, да? Рыбку завсегда лучше на живца ловить. Тогда можно и что-то покрупнее, посолиднее выудить. Ну, а если дело не пойдёт, и никто не клюнет, так и мы не побрезгуем. Вон у меня голодных сколько… Как думаешь, всех выдержишь? Ночка тебя сегодня ждёт долгая.
Настю передёрнуло.
Он протянул мускулистую руку с короткими толстыми пальцами, собираясь вытащить кляп из её рта.
– Кричать же не будешь? – почти добродушно спросил этот мерзкий тип. – Ты же понимаешь, даже если он бросится тебя спасать, всё равно не успеет. Только пискнешь – убью сразу. Мы тут, а Ворон твой пока прилетит… Да и полетит ли? – ухмыльнулся Секач. – Я бы вот не стал. Ты, конечно, девочка ладная, птичка золотая, такую всякий захочет. Но настолько, чтобы шкурой своей рисковать? Новую девку завсегда найдёшь, а новую жизнь на ярмарке не купишь. Я бы не пошёл за тобой... А он? Как думаешь, бросит тебя твой атаман пропадать или сдастся?
Кляп наконец-то вынули, но Рыжая молчала. Кричать действительно было бесполезно. Всё было бесполезно.
Она не верила в то, что Эливерт оставит её в беде. Она бы никогда в это не поверила! Чёрт возьми, такого просто не может быть, чтобы он бросил её умирать! Да ещё так страшно – среди этих грязных псов.
