Керрелин Спаркс - Такая долгая ночь
Когда зазвонил телефон, Остин бросился к нему в надежде, что это Дарси.
— Привет, Остин. Наслаждаешься выходными? — поинтересовалась Эмма.
— Что-то вроде того.
Как будто он знал, что с ними делать.
— Я хотела спросить, не захочешь ли составить мне компанию сегодня ночью в Центральном парке?
Она собиралась выйти на охоту? В том взвинченном состоянии, в котором находился Остин, немного активности ему не повредит. К тому же, возможно, им удастся поймать вампира, которому известно местонахождение Шанны.
— Да. Обязательно буду.
В полночь он встретился с Эммой в Центральном парке у входа в зоопарк, рядом с сувенирным магазином. Револьвер в его кобуре на плече был заряжен серебряными пулями. Вампира они не убьют, но причинят ему боль и остановят, замедлив его реакции, причем настолько, что Остин сможет даже задать ему ряд вопросов. Но на всякий случай Остин еще сунул во внутренний карман своей куртки несколько осиновых кольев. У Эммы такие же лежали в перекинутой через плечо сумке.
Они двинулись по кирпичной дорожке в северном направлении.
— Гарретт сегодня сдал свой контракт госпоже Стейн, — спокойно сказала Эмма, обшаривая взглядом заросли деревьев слева. — Она обеспокоена, что ты до сих пор не вручил ей свой.
Остин шел справа от нее и обозревал местность.
— Я сдал его вчера в «ЦВТ».
— Что? — Эмма остановилась. — Ты заходил ночью в «ЦВТ»?
— Да. Они наняли меня для участия в шоу, и я подумал, что имею законное право туда пойти. К тому же я не должен знать о существовании вампиров и, следовательно, не имею повода обходить это место стороной. Представившаяся возможность показалась мне удобной, чтобы их проверить.
— Да, конечно, но, Боже правый, Остин, это могло плохо закончиться. На тебя никто из вампиров не попытался там напасть?
— Нет.
— Что ж, тогда расскажи подробнее. Как это место выглядит?
— Выглядит оно… обычно.
— Что ты там делал?
Остин пожал плечами.
— Отдал контракт режиссеру реалити-шоу.
— Как его зовут? Он тоже вампир?
— Нет. Она смертная. Ее зовут Дарси Ньюхарт, — Остин замолчал, а потом решил признаться: — Она и есть таинственная незнакомка.
Эмма ахнула.
— Та самая, с которой ты нащелкал сотню снимков? — Она рассмеялась. — О, это дорогого стоит. Она твой режиссер?
— Да.
— И ты уверен, что она человек?
— Определенно.
— Откуда такая уверенность?
— У нее на столе стоял шоколадный коктейль. И у нее есть пульс.
— Она позволила тебе его пощупать? — Эмма уставилась на него с подозрением. — Ты все еще без ума от нее, да?
«Даже больше, чем прежде». Остин продолжал идти. Тропинка впереди раздваивалась, и он указал жестом на левую, которая поднималась вверх по холму.
— Идем туда.
Эмма шла рядом.
— А что она чувствует к тебе?
Остин пожал плечами. Он знал, что она испытывала к нему желание, но не хотела этого признавать, как не хотела говорить о том, что была пленницей в мире вампиров.
— Ты с ней уже сосался?
Остин состроил гримасу.
— Что за выражение? Звучит довольно гадко.
Эмма хмыкнула.
— Уверена, что в твоем случае так и было.
Он толкнул ее в плечо.
Она со смехом качнулась в сторону.
— Я только спросила, целовался ли ты с ней.
— Предпочитаю не отвечать.
— Значит, целовался!
— Я этого не сказал.
— Но нежелание давать ответ равнозначно признанию вины.
— Мы невиновны, пока не доказано обратное. У вас британцев, все наоборот.
Она улыбнулась.
— Но я права, да? Ты целовался с ней.
Он продолжал идти.
— Ты должен быть осторожнее. Остин, что тебе известно о ней, кроме того, что она общается с врагами?
— Я изучаю ее. К тому же у нас есть… связь. Я легко проникаю в ее мысли, и, поверь, ничего дурного в них нет.
— Не хочется охлаждать твой пыл, но если она знает, что ты читаешь ее мысли, то может манипулировать тем, что ты там видишь.
— Она даже не догадывается. Дарси — сама невинность. — Остин остановился и посмотрел направо. В тусклом свете он различал силуэты деревьев и большой валун. — Тише! Ты, случайно, не слышала, как кто-то вскрикнул?
— Вроде нет. — Эмма круто повернулась, оглядывая местность.
Остин тщательно прислушивался, но ничего не слышал, кроме шелеста листьев на ветру и возбужденного дыхания Эммы. Он закрыл глаза и сконцентрировался. Напавший мог с легкостью заглушить крики жертвы, но та мысленно продолжала кричать. Однажды в Восточной Европе он обнаружил группу детей и женщин в подземной камере пыток, настроившись на безмолвные крики душевных страданий.
«О Господи, помоги мне!»
— Кажется, это там.
Остин указал на скопление выступающих из земли гранитных глыб. На женщину напали на дальней стороне. Он вынул пистолет и подал Эмме знак следовать направо. Она тихо отошла, вынимая на ходу из сумочки осиновый кол.
Обогнув большой валун, Остин замер, услышав всхлипывания женщины. Отлично. Будет здорово, если он напорется на любовную парочку. Он выскочил из-за камня и направил на них пистолет. Что за черт? Никаких тебе любовников. Женщину припечатали к камню двое вампиров. Один впился зубами в ее шею, а второй стягивал с нее брюки. Вот ублюдки!
— Отпустите ее!
Не опуская оружия, он начал медленно приближаться.
Второй вампир оставил в покое брюки женщины и обернулся к Остину, грозно сверкая глазами. «Оставь нас, смертный подонок, и забудь о том, что видел».
К счастью, мысленная команда вампира не оказывала на Остина значительного воздействия. Он услышал ее и спокойно отогнал прочь.
— Я не уйду. А вы — уйдете. И навсегда.
Вампир зашипел и двинулся на него.
— Как смеешь ты мне противоборствовать? Придурок. Тебе нас не остановить.
— Да что ты?
Остин заметил, что у вампира русский акцент, прицелился и выстрелил.
Вампир дернулся и схватился за плечо, откуда из раны показалась кровь. Его лицо исказилось от боли.
— Что ты наделал?
— У меня серебряные пули. Они больно жалят, да?
Вампир зарычал и прыгнул вперед.
Остин снова выстрелил. Вампир, оступившись, упал на колени.
Тогда первый вампир оторвался от шеи женщины и повернулся к Остину.
— Ах ты, проклятая сволочь, — ругнулся он по-русски и прикрылся девушкой как щитом. — Думаешь, несколько серебряных пуль нас остановят?
Остин беззвучно чертыхнулся. Он не мог стрелять, пока вампиры использовали женщину как щит, и медленно перемещался влево, выбирая место, куда можно было целиться без опасения попасть в невинную жертву.
