Лори Хэндленд - Ущербная луна
Разумно.
— Может, это ФК, — предположила я.
Аббревиатура расшифровывалась как «фантомные кошки» — криптозоологический термин, применявшийся в докладах о «неправильных» кошачьих. Черные пантеры в Висконсине. Ягуар в Мэне. Случается намного чаще, чем вы думаете.
Большинство фантомных кошек — это экзотические животные, выпущенные в леса хозяевами, которым стало трудно с ними справляться или держать в тесной квартире. Забавно, что ни одного из этих зверей ни разу не поймали.
Если животные домашние, разве их сложно было поймать? Неужели никто не нашёл бы их кости или ошейники, после того как на них напал бы настоящий хищник? Или хотя бы в новостях не упомянули о фантомной кошке, сбитой грузовиком на федеральной трассе?
Но ничего подобного не мелькало.
— Это волк, а не кот, — произнес Тэллиент.
Меня впечатлило его знание криптозоологической терминологии, но я была слишком поглощена разворачивающейся на моих глазах загадкой, чтобы сделать собеседнику комплимент.
— Тот же принцип, — пробормотала я. — Может быть, кто-то выбросил волка в болото. Ничего особенного.
Вот только волки не агрессивны. Они не нападают на людей, кроме случаев, когда сильно голодны, больны бешенством или являются помесью волка и собаки. Любая из причин не сулила ничего хорошего.
— Слухи о волках в Новом Орлеане и окрестностях ходят годами, — заметил Тэллиент.
— Сколько именно лет?
— По меньшей мере сотню.
— Что?
Тэллиент усмехнулся:
— Я подумал, что вам это придется по душе. Непохоже, что неприятные происшествия случались в какой-то определенный месяц или сезон. Но они всегда происходили во время одной и той же лунной фазы.
— Полнолуния? — предположила я.
Что бы ни говорили скептики, полнолуния вызывают помутнения рассудка и у людей, и у животных. Спросите кого угодно, кто работал на скорой помощи, в психиатрической больнице или окружном зоопарке.
— Нет, ущербной луны, — ответил Тэллиент.
Я посмотрела на тоненький серебристый серп за окном.
— Когда были опубликованы эти статьи?
— В мае.
Я нахмурилась: пять месяцев назад.
— И что с тех пор?
— Ничего.
— Может, потому что тел не нашли.
— В точку. Существа, охотящиеся в определенную фазу луны, нападают каждый месяц. Они по-другому не могут.
Не знаю, как там «существа», но животные так точно. Они рабы привычки.
— Вчера нашли еще одно тело, — продолжил Тэллиент. — В газеты новость пока не попала.
Я снова бросила взгляд на луну. Наверное, я права.
— А вам это зачем? — спросила я.
— Меня привлекает криптозоология. Я бы сам отправился в экспедицию, но… нездоров.
Я встала. Ноги буквально чесались. Я приподнялась на носочки: так и подмывало ухватиться за эту возможность. Следовало помнить: то, что кажется слишком хорошим для правды, зачастую таким и оказывается.
— Вы хотите заплатить мне, чтобы я отыскала волка там, где его предположительно быть не должно. Я его найду, и что дальше?
— Поймайте его и позвоните.
Не совсем необычное предложение в моей сфере деятельности. Нанимавшие меня люди обычно надеялись прославиться, открыв миру мифическое создание, и хотели, чтобы вся слава досталась им. Я без проблем сохраняла конфиденциальность, поскольку мне только хотелось доказать, что Саймон не был чокнутым.
— Хорошо, я возьмусь за дело.
— Вы понимаете, что это не простой волк?
Я надеялась, что не простой, но надежды часто развеиваются в дым.
— Они называют его лу-гару, — продолжил Тэллиент. — В переводе с французского…
— Оборотень.
От прилива адреналина закружилась голова. Хотя я бралась за поиски любых сверхъестественных существ — нищие не выбирают, — настоящей целью моих поисков был именно ликантроп. Как и у Саймона.
Единственная проблема — я просто не могла поверить в его существование. Пусть моя девичья фамилия О’Малли, а предки отца прибыли в США из страны фей и лепреконов, в родном Бостоне единственной мистикой была безумная вера горожан в проклятие, наложенное на местную футбольную команду. В моем детстве не было никакой чепухи — ни Санты, ни зубной феи, — и мне приходилось едва ли не драться за право читать художественную литературу. Наверное, именно поэтому я по уши влюбилась в человека, мечтавшего о волшебстве.
Я окинула взглядом нашу квартиру неподалеку от кампуса Чикагского университета. Я не переставила ни одной книги, не отдала ни одной вещи мужа, но до той секунды не осознавала, насколько все это безнадежно.
— Мне кажется странным, — тем временем говорил Тэллиент, — что под ущербной луной в Городе-Полумесяце происходят такие непонятные события, а вам?
Не просто странным. Соблазнительным.
— Вам интересно?
Ну почему он спрашивает? Должно быть, слышал, как погиб Саймон, и знал, как кристальная репутация доктора Мэлоуна оказалась втоптана в грязь. Возможно, Тэллиент не был в курсе того, что я поклялась затолкать слова обратно в глотки всем тем, кто презрительно отзывался о Саймоне, но это просто понять, всего лишь оценив, чем я занималась все четыре года после смерти мужа.
Взгляд остановился на единственной фотографии Саймона: он стоял по колено в озере в Канаде, подтянутый, светловолосый, умный и прекрасный. Его улыбка по-прежнему вызывала у меня томление. Желудок съежился, как и всякий раз, когда я вспоминала, что Саймона больше нет. Но его работа, мечты и надежды продолжали жить во мне.
— Завтра сажусь в самолет.
Глава 2
Тэллиент дал слово, что в аэропорту О’Хара меня будут ждать билет на самолет и чек, и сдержал обещание.
В ожидании рейса я поискала информацию о новом работодателе в интернете и поняла, почему его имя показалось знакомым. Не Билл Гейтс, конечно, но близко к тому. Тэллиент разработал приложение к компьютерному модему и стал мультимиллионером. Меня-то уж точно мог себе позволить.
После несчастного случая несколько лет назад он стал отшельником и увлекся криптозоологией. Интересно, что подробностей происшествия в интернете не нашлось, и я задумалась, а не воспользовался ли Тэллиент своими познаниями в технике, чтобы скрыть личную тайну. Я его не винила.
Едва выйдя из международного аэропорта имени Луи Армстронга, я сразу же окунулась в жару. Середина октября, а на градуснике небось все тридцать пять. Неудивительно, что волки давно сбежали из Нового Орлеана.
Помимо билета и чека Фрэнк — он настаивал на таком обращении — предоставил мне прокатную машину, номер в отеле на Бурбон-стрит, а также имя и адрес проводника по болотам.
