Серебряная колдунья (ЛП) - Саммерс Элла

— Я слышал о Доме Дракона, — сказал Кассиан. — Вы самый могущественный Дом в Авалоне. Другие Дома боятся вас.

Доминик вытянул руки на спинке сиденья, стараясь выглядеть расслабленным. Доступным.

— Они боятся моего отца.

— Твой отец — Лорд Дракон, — сказала Калани.

— Так и есть.

— Главы Домов правят Авалоном, как короли. Это делает тебя кем-то вроде принца, — Калани взглянула на него из-под длинных, застенчивых ресниц. — Значит ли это, что я принцесса?

Кассиан закатил глаза, глядя на неё.

— Ты всегда принцесса.

Когда он произнёс это слово, он имел в виду нечто совершенно иное.

Калани проигнорировала его. Она не сводила глаз с Доминика и сказала:

— Мама не была частью вашего Дома.

— Нет. Она была членом старого Дома Феникса.

— Который твой Дом разрушил, — сказал Кассиан, и в его голосе зазвучал гнев.

— Да.

Кассиан так крепко вцепился в диван, что его пальцы побелели.

— Который ты разрушил.

— Нет. Я не имею к этому никакого отношения.

— Ты любил нашу маму? — Кассиан откинулся назад и вытянул руки, пытаясь подражать непринуждённой позе Доминика.

Доминик взглянул на меня, затем снова на Кассиана.

— Да.

— Она любила тебя?

— Да, — ответила я за него.

Взгляд Кассиана был прикован к Доминику.

— Она должна была рассказать тебе о нас.

— Да. Она должна была это сделать.

Я сжала диванные подушки.

— Но я понимаю, почему она этого не сделала. Она была молода, — Доминик посмотрел на меня. — Мы оба были молоды. И мой Дом только что разрушил её Дом. Она сбежала из Авалона. Она не знала, может ли доверять мне. Если бы только я смог увидеть её, если бы только я смог сказать ей, что она всегда может мне доверять. Я бы защитил её, — его взгляд скользнул ко мне. — Я бы защитил вас всех.

— Доминик… — выдавила я, и мои горящие глаза затуманились от слёз.

— И что теперь? — потребовал Кассиан. — Что будет дальше? Теперь, когда ты знаешь о нас, ты хочешь нас видеть? Или ты собираешься притвориться, что нас не существует?

— Конечно, я не буду притворяться, что вас не существует.

— Ты хочешь, чтобы мы были в твоей жизни? — Калани моргнула, глядя на него большими глазами, полными надежды.

— Да, я хочу этого больше всего на свете.

— Все говорят, что Драконы забирают всё, что захотят.

— У нас действительно такая репутация, — осторожно произнёс Доминик.

— Так ты собираешься попытаться забрать нас у нашей матери? — тихо спросила она.

Доминик выпрямился на стуле.

— Конечно, нет. Она ваша мать.

— А ты наш отец, — Кассиан произнёс это так, словно с трудом мог в это поверить.

— Да, я ваш отец. И я хочу узнать вас получше. Вам бы этого хотелось?

— Да, — тут же ответила Калани.

— Я не знаю. — Кассиан пожал плечами. — Наверное, да. Если ты хочешь.

Он пытался защитить себя, окутав себя безразличием, просто на случай, если это чудо, свалившееся ему на голову, внезапно исчезнет. Я понимала это. В жизни Кассиана никогда не было мужчины-образца для подражания, того, кем он мог бы стремиться стать. Он хотел этого так сильно, так отчаянно, что боялся поверить, что действительно может это получить.

Но сможет ли он это получить? Безопасно ли для него и Калани, чтобы Доминик был в их жизни? Доминик был хорошим мужчиной, но он также был сыном Лорда Дракона. То, что сказала Калани, было правдой. Драконы получали то, что хотели — всё, что хотели. Даже если бы Доминик никогда не забрал у меня моих детей, его отец сделает это в мгновение ока, просто чтобы контролировать их магию. В тот момент, когда Лорд Дракон узнает, на что они действительно способны, игра будет окончена.

Я прочистила горло.

— Калани, Кас, вы, ребята, выглядите голодными. Как насчёт того, чтобы пойти с Элоди на кухню и что-нибудь перекусить?

Они поднялись без возражений, хотя, когда уходили, Кассиан пробормотал:

— Она явно пытается избавиться от нас, чтобы поговорить с ним наедине.

— Ш-ш-ш, — прошипела Калани. — Может быть, они поцелуются и помирятся, и тогда мы все сможем жить долго и счастливо, как одна семья.

Кассиан фыркнул.

— У тебя странные идеи, Калани.

Их голоса затихли, когда они скрылись на кухне.

Я смотрела им вслед, ожидая, пока они выйдут из комнаты, и только потом рискнула взглянуть на Доминика. Он наблюдал за мной. Пристально наблюдал. Некоторое время мы смотрели друг на друга в неловком молчании. Или, по крайней мере, мне было неловко. Выражение лица Доминика я не могла прочитать.

— Они отличные дети, — сказал он мне.

— Да, — согласилась я. — Так и есть.

— Я имел в виду то, что сказал, Арина. Я понимаю, почему ты ушла, не рассказав мне о них. Но это было тогда, а это сейчас. Ты вернулась. Ты живёшь в Авалоне, и они тоже. Я хочу получше узнать своих детей. Я хочу быть им отцом.

Я разрывалась на части, меня тянуло в разные стороны. Одна половина меня хотела обнять его. Другая кричала, чтобы я хватала своих детей и бежала далеко-далеко отсюда.

Молчание затянулось.

Наконец Доминик произнёс:

— Скажи что-нибудь.

— Я не уверена, что это хорошая идея.

— Мы не решим проблему, если не будем говорить об этом, Арина.

— Нет, я имела в виду, что не думаю, что это очень хорошая идея для тебя — быть их отцом.

Его смешок был грубым и ироничным.

— Уже поздновато для этого.

— Доминик…

Резкий порыв ветра пронёсся по гостиной, словно шёпот зимы в тёплый весенний день. Я вскочила с дивана. Мой взгляд метнулся к ближайшему окну, но оно было плотно закрыто. Все они были плотно закрыты.

— Арина, — сказал Доминик, — буря пришла не оттуда, — он стоял прямо рядом со мной.

— Тогда откуда она пришла? — прокричала я сквозь вой ветра.

Буря быстро усиливалась. Это был уже не шёпот. Это настоящий крик. Снежинки кружились вокруг нас, их ледяные поцелуи обжигали мою кожу. Я дрожала в своём коротком платье.

— Кто — что — это делает? — поразилась я.

Доминик покачал головой.

— Я не знаю.

Сильный порыв ветра швырнул нас друг на друга.

— Арина! — Серелла закричала от ужаса.

Я поймала её прежде, чем ветер успел бы унести её прочь.

— Я держу тебя, — я прижала её маленькое тельце к груди. Она была так напугана, что её шёрстка стала ярко-красной.

— Мама! — закричала Калани, вбегая в комнату.

Элоди поймала её за руку, прежде чем она успела броситься навстречу ветру. Другой рукой она крепко сжимала руку Кассиана.

Он тоже кричал.

— Мама!

Ветер завывал, заглушая их крики. Я больше не могла их слышать. Я также не могла их видеть из-за этой снежной бури. Ещё один сильный порыв ветра сбил нас с ног, бросив на землю.

Мои руки и колени упали ни на ковёр, ни на паркет, ни на что-либо ещё, что было у меня дома. Они врезались в камень. Твёрдый, крепкий как гора камень. Земля была покрыта камнями.

— С тобой всё в порядке?

Слова Доминика прорвались сквозь шум ветра. Ветер стих, а затем и вовсе прекратился. Снег тоже перестал идти.

— Арина?

— Я в порядке, — сказала я, беря его за руку, которую он мне протянул. Он поднял меня на ноги.

— Я тоже в порядке, если кому-то интересно, — ошеломлённо произнесла Серелла.

Я поймала её, прежде чем она свалилась бы со своего места у меня на плече. Затем я огляделась, пытаясь сориентироваться. Мы стояли на холодном тёмном ледяном поле. Солнце только что поднялось над горизонтом, освещая все вокруг. Лёд, лёд и ещё раз лёд, насколько хватало глаз.

— Доминик? — я сдерживала панику в своём голосе. — Где мы находимся?

Глава 2. Потерянные

Я ничего не узнавала. Ни плоских, покрытых льдом равнин вокруг нас. Ни гор вдали. Ни даже звёзд на небе.

— Посмотри, — я указала на небо. — Там две луны, Доминик. Две луны. На Авалоне не бывает двух лун, — я дёрнула себя за свой длинный конский хвост.