Через бурные волны (ЛП) - Лейн Вал И.

— Твоя мама хочет пожелать тебе спокойной ночи, пока ты на связи, — голос отца внезапно прервался шелестящим звуком передаваемой трубки. Прежде чем я успела ответить, мамин голос зазвучал как колокол. Ее голос звучал бодро, и я до сих пор не могла прийти в себя от радости.

— Привет, Трина, милая, — поздоровалась она. — Я слышала, дела идут хорошо. Ты в моде в Озарке. Скотт только о тебе и говорит.

— Рада знать, что он распространяет эту информацию. — Я рассмеялась. — Как ты, мам?

— Лучше и быть не может, милая. Я серьезно. На самом деле, я тут подумала. — Она замолчала, ее слова повисли в воздухе. — Я думала о том, чтобы в ближайшее время приехать к тебе в гости. Это был бы отличный способ наконец-то провести время вместе. Ты могла бы показать мне свой кампус и пляж.

У меня внутри все сжалось. Она не смогла приехать сейчас. Ни за что. Я буду на Кубе всего через несколько дней. И я не знала, когда вернусь.

— Да, это могло бы быть весело. Может быть, как-нибудь во время весенних каникул. Думаю, это было бы полезно для нас. — Я правда так думала, что для нас было бы неплохо наверстать упущенное время вместе. Только… позже.

— Чем скорее, тем лучше. Просто дай мне знать.

— Я так и сделаю, мам. Не могу дождаться, — сказала я, слегка улыбаясь, все еще ощущая укол недоверия, из-за которого чувствовала себя виноватой.

— Я скоро поговорю с тобой, дорогая. Твой папа, наверное, уже ушел обратно в гараж, так что, думаю, я пожелаю спокойной ночи за нас обоих. Люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, мам. Спокойной ночи.

Я положила телефон на прикроватный столик, готовясь заснуть. Как ни странно, сон был моим лучшим спасением в эти дни. Мне больше почти не снились сны, а если и снились, то я их не помнила. Но это было лучше, чем жить в кошмаре, в котором я оказалась.

Не успела я сомкнуть глаз, и пройти пяти минут, как ко мне прокралась МакКензи, легонько постучав пальцами по стене.

— Эй, ты не спишь? — Она прокралась в темную комнату.

— Нет, — пробормотала я.

— Я просто пришла проведать тебя, — она подошла ближе. — Знаю, что занятия начинаются завтра, и я хотела посмотреть, как ты держишься.

— Я в порядке. Просто интересно, сколько времени пройдет, прежде чем они заметят, что я не посещаю занятия, и выгонят меня. — Я выдавила из себя слабый смешок, но не думаю, что выражение моего лица соответствовало действительности.

— Я бы сделала то же самое, — проворковала МакКензи. — Это того стоит. Ты найдешь его, Катрина. — Милая улыбка промелькнула на лице Маккензи, когда я наклонилась вперед, чтобы обнять ее. — Собственно, именно поэтому я и пришла поговорить с тобой, — начала она. Я отстранилась, чтобы посмотреть на нее, пока она говорила. — Я просто не могу позволить себе оставаться здесь, пока вы с Беллами занимаетесь этим. Не после всего, что мы пережили вместе. И Ной чувствует то же самое. Мы не можем оставаться в стороне.

Я потерла переносицу между бровями.

— МакКензи, мы говорили об этом. Я не могу позволить тебе отказаться от того, что у тебя есть в ISA. Я не могу позволить тебе отказаться от своих мечтаний ради этого… ради меня. Майло не хотел, чтобы мы все вернулись домой только для того, чтобы ты все бросила, помогая мне искать его.

— Ты не понимаешь, Катрина. — МакКензи замолчала, затаив дыхание на мгновение, показавшееся вечностью. — Работать здесь, в ISA, — не моя мечта. Получение диплома по художественным коммуникациям — не цель моей жизни. Я здесь просто потому, что не знала, что еще делать со своей жизнью. И поверьте мне, с деньгами моей семьи, они позволят мне вернуться в любое время и продолжить с того места, на котором я остановилась, я уверена в этом. И это именно то, что я хочу сказать. Я всегда легко получала то, что хотела, не из-за того, кто я есть, а из-за того, кто мои мама и папа. А теперь я хочу большего. Того, чего не могут дать мне их деньги. То, что я могу дать себе только сама. Прошедший месяц помог мне понять, что важно. И это не диплом какой-то дурацкой художественной школы. В моей жизни важны люди.

Я молча уставилась на нее, моргая в темноте. Не знала, что на это ответить. Я никогда не слышала, чтобы эти идеально накрашенные розовые губы произносили такие красноречивые речи. И, конечно, я не могла поверить, что это была та самая соседка по комнате, которая была одержима идеей таскать меня на вечеринки в колледже и игнорировала мои просьбы не делать этого.

— Я никогда не думала об этом с такой точки зрения, — сказала я.

— Ну, теперь ты поймешь. Потому что я иду с тобой. И Ной тоже. И на этот раз это специально. — Она озорно улыбнулась.

— МакКензи, — я еще раз попыталась, но безуспешно, переубедить ее, но она всегда была на шаг впереди меня.

— Ты не сможешь меня остановить. Если ты не позволишь нам отправиться с тобой, мы сами туда полетим.

— Хорошо, — вздохнула я, хотя втайне была рада, что мне не придется оставлять ее одну. — Но ты должна быть осторожна, и если что-то пойдет не так, держись подальше и помни, что это наша с Беллами борьба. Я никогда не прощу себе, если ты или Ной пострадаете из-за меня.

МакКензи наклонилась к моему уху, лукаво глядя мне в глаза.

— Да, да. Вообще-то, ты бы никогда не попала в такую переделку, если бы я не пригласила тебя на вечеринку в честь Хэллоуина в прошлом году, так что, знаешь, теперь это в некотором роде и моя проблема тоже.

— Если это то, что ты хочешь себе сказать. — Я покачала головой, но даже весь груз, который я несла, не смог сдержать легкой улыбки, которая скользнула по моим губам.

Еще раз обнявшись и посмеявшись, мы пожелали друг другу спокойной ночи, и МакКензи выскользнула за дверь на свою половину общежития. Она даже не попыталась скрыть своего волнения, когда позвонила по телефону, что я должна была предвидеть.

— Привет, Ной! Все подтверждено. Собирай чемоданы, потому что завтра мы отправляемся на Кубу.

3. От Севера до Запада

Беллами

В этой комнате было слишком пусто. Слишком холодно. Слишком одиноко. Но у меня не было сил идти куда-то еще. Итак, я сел на край кровати в старой мансарде Майло, уставившись в пол, будто он исчезнет, если я моргну. Нога не переставала дрожать от нервов. Я что, совсем спятил?

То, что я был жив — по-настоящему жив, — безусловно, вызывало у меня свои эмоции, и я не мог избавиться от давящего чувства, что я больше не совсем понимаю, кто я такой. Я не был уверен, что испытывал такое в течение долгого времени. Во времена моих лучших дней это было легко, когда я точно знал, ради кого и чего я плаваю. Но теперь мир изменился, и чудо исчезло. И даже если бы я вернул Майло, как планировал, к чему это привело бы меня? Для чего я здесь?

Разбитая жизнь без единственного человека, которого я когда-либо по-настоящему любил, — Серены. Даже когда я наконец смог умереть, она не ждала меня там, как я надеялся. Так на что же мне было надеяться? Почему меня должно волновать, какой след я оставил в этом мире, хороший или плохой? Я был здесь только для того, чтобы сделать то, что должен был сделать.

В момент нежности я улыбнулся, вспомнив ее голос, такой мягкий и ласковый. Слишком нежно, когда она говорила мне, что любит меня своим странным, особенным способом.

— Я люблю тебя 18 раз по 66. От Севера до Запада, — сказала она однажды вечером, когда мы прощались.

— Это не имеет смысла, любимая. Что это значит? — Я рассмеялся.

— Не знаю, — хихикнула она. — Просто пришло в голову.

И с тех пор это стало нашим. Восемнадцать умножить на шестьдесят шесть. С Севера до Запада. В этом было столько же смысла, сколько в том, что она любила меня. Она была слишком бесстрашной мечтательницей для этого мира. Возможно, именно поэтому она так сильно стремилась стать частью меня. Если бы я только не позволил ей. Если бы я просто послушал Майло и держался подальше от ее мира, она, возможно, была бы жива. Я убил ее и ненавидел себя за то, что вернулся сюда, вынужденный вспоминать об этом каждый день. Здесь больше не было моего отца, которого можно было бы винить. Только я. Моя улыбка быстро превратилась в хмурое выражение.