Райчел Мид - Рожденная Штормом
Дух обрушился на меня, и я отрезала от него приличный кусок серебряным атамом. Я пользовалась правой рукой, на которой у меня был браслет из оникса с обсидианом. Даже без помощи кинжала, эти камни и поодиночке могли сыграть поминальный звон по такому мёртвому духу, как этот. Конечно же, керес зашипел от боли, тем самым упустив момент. Я воспользовалась этой заминкой, чтобы зарядить обойму с серебряными пулями. Почти успела, но через мгновение дух снова стоял надо мной. Удар одной из его огромных лап, отбросил меня на стену круга. Стены круга могут казаться прозрачными, но на ощупь неотличимы от кирпичных. Одним из недостатков поимки призраков в круг было то, что я и сама оказывалась в ловушке. Голова и левое плечо приняли на себя основную силу удара, и боль прокатилась по телу, вспыхивая маленькими искрами. А дух просто излучал самодовольство, что присуще всем самоуверенным злодеям.
— Слухи не врут, ты и в самом деле сильна, как говорят, но проявила глупость, попытавшись изгнать меня. Тебе следовало оставить меня в покое. — Голос кереса уже не был писклявым, сейчас он был глубоким, почти рокочущим.
Я встряхнула головой, одновременно не соглашаясь и избавляясь от головокружения.
— Ты выбрал не тот башмак.
Мне всё никак не удавалось зарядить эту чёртову обойму. Ни тогда, когда дух был готов снова наброситься, а обе мои руки заняты. Кроме того, я не могла рисковать потерей чего-либо из своего оружия.
Керес приблизился, и я опять ранила его атамом. Раны были небольшие, но сам кинжал действовал на него, как яд. На некоторое время это заставит его потерять часть силы, если только я смогу продержаться столько. Я снова замахнулась, но дух опередил меня и, схватив за запястье, сжал его, выворачивая на излом и заставляя меня выронить кинжал и закричать. Я надеялась, он мне ничего не сломал. Лучась довольством, керес обеими руками схватил меня за плечи и поднял на уровень своего лица. Его глаза были жёлтыми с прорезями зрачков, как у змеи. А дыхание было горячим и источало смрад гниющей плоти, когда он заговорил:
— Ты маленькая, Евгения Маркхэм, но красивая, и плоть твоя тепла. Возможно, мне стоит забыть наши разногласия и оставить тебя себе. Наслаждаться твоими криками подо мной.
Фу-у. Неужели, это страшилище подбивает ко мне клинья? И вновь назвало меня по имени. Как он умудрился его узнать? Никто из них не знал. Для всех я была только Одиллией, названной в честь черного лебедя из «Лебединого Озера», имя, выбранное моим отчимом из-за формы, предпочтённой моим духом во время посещения Иного мира. Имя, хоть оно и не было достаточно внушительным и устрашающим, прижилось, хотя я и сомневалась, что кто-либо из существ, с которыми мне приходилось вступать в бой, знали его происхождение. Поклонники балета среди них встречаются нечасто.
Керес крепко сжимал мои плечи, наверняка завтра появятся синяки, но мои ладони и предплечья оставались свободными. Дух был так самоуверен и заносчив, что совершенно забыл о моих отбивающихся руках. Возможно, он принял эти телодвижения за жалкие попытки освободиться. Мне потребовалась всего пара секунд, чтобы вытащить и зарядить обойму. Я выстрелила не целясь, и дух тут же уронил меня — как не вежливо. Я пошатнулась, сохраняя равновесие. Возможно, пули и не могли его убить, но, как пить дать, серебро в груди причиняло ему боль.
Керес ошарашено отскочил назад, и я поняла, что раньше он не имел дела с огнестрельным оружием. Я выстрелила ещё, потом ещё раз, ещё и ещё. Грохот стоял жуткий, и я надеялась, что у Монтгомери хватит мозгов не натворить глупостей, вломившись внутрь. Керес взревел от боли и возмущения, каждый выстрел заставлял его пятиться назад, пока он не оказался у противоположной стороны круга. Двинувшись к нему со сверкающим атамом в руке, я несколькими быстрыми взмахами нацарапала символ смерти на той части его груди, которая не запачкалась кровью от пулевых ранений. Тут же в воздухе внутри круга мелькнул электрический разряд. Волосы на затылке встали дыбом, а в воздухе запахло озоном, как перед грозой.
Взвыв, дух неистово прыгнул вперёд, кипя от ярости и адреналина, или что там ещё бывает у этих тварей. Но было уже слишком поздно. Он был отмечен и ранен. А я была готова. В другой ситуации я бы просто выдворила его в Иной Мир — я старалась не убивать без лишней необходимости. Но это его сексуальное домогательство выходило за всякие рамки. Он вывел меня из себя. Теперь керес отправится в Царство Мёртвых, прямиком к вратам Персефоны.
Чтобы замедлить его я выстрелила ещё раз; целиться левой рукой было неудобно, но я всё равно попала. Кинжал в руке уже сменился на жезл. На этот раз я не черпала силу этого уровня. С отработанной лёгкостью я позволила части своего сознания покинуть этот мир. Через считанные мгновения оно достигло перекрёстка, ведущего в Иной Мир. Это был обычный переход, я совершала его много раз. Следующий переход был немного сложнее, особенно, в моём ослабленным боем состоянии, и тем не менее, в нём не было ничего такого, чего бы я не смогла сделать на автопилоте. Удерживая свой собственный дух на достаточном расстоянии от территории смерти, я потянулась к ней и установила связь через жезл. Кереса стало засасывать внутрь, его лицо перекосилось от ужаса.
— Это не твой мир, — произнесла я низким голосом, чувствую горящую во мне и вокруг силу. — Это не твой мир, и я изгоняю тебя. Отправляйся к чёрным вратам, на территорию смерти, там ты будешь перерождён, или растаешь в забвении, или сгоришь в адском пламени. Мне наплевать. Уматывай.
Дух завопил, но магия уже держала его. Воздух дрожал, давление нарастало, а потом всё внезапно закончилось, как будто из шарика выпустили воздух. Керес тоже исчез, оставив после себя лишь ливень серебряных искр, которые вскоре померкли и исчезли.
Тишина. Присев на корточки, я на мгновение прикрыла глаза, глубоко и медленно дыша, пока тело отдыхало, а сознание возвращалось в этот мир. Я была выжата как лимон, но ликовала. Убить кереса было приятно. Даже опьяняюще. Ничего больше он не заслужил, и именно я разобралась с ним. Пару минут спустя, когда часть моих сил вернулась, я поднялась на ноги и разомкнула круг, внезапно почувствовав себя в нем душно. Сложив свои вещи и оружие, я пошла за Монтгомери.
— Призрак из вашей обуви изгнан, — сообщила я ровным тоном. — И убит.
Не было смысла объяснять разницу между кересом и настоящим призраком, он бы всё равно её не понял.
Медленно войдя в комнату, мужчина осторожно поднял кроссовок.
— Я слышал выстрелы. Разве пули действуют на призраков?
Я пожала плечами — плечо, которым я ударилась о стену, когда керес швырнул меня, отозвалось болью.
