Шеррилин Кеньон - Ашерон
Зарычав от ярости и решительности, она дернула за цепи на ее руках изо всех сил.
И вдруг вокруг раздался смех.
— Лучше тебе прекратить. Или ты лишь себе навредишь. Даже если ты и освободишься, то никогда не выживешь. Даймоны и демоны съедят тебя в ту же минуту, как ты покинешь эту комнату.
Тори остановилась и увидела Сатару, которая стояла в нескольких футах от нее, одетая в черный брючный костюм, на этот раз ее волосы были насыщенно-бургундского цвета — да что такое с этими богами. Почему они постоянно играют со своими волосами?
Она прищурилась на Сатару.
— Знаешь, всю свою жизнь я с гордостью принимала тот факт, что я гречанка. Но хочу отметить, что после тебя и Артемиды, я серьезно стала ненавидеть часть своего наследия. Это врожденное или что-то еще сделало тебя такой сукой?
Сатара зашипела, словно кошка, которой прижали хвост.
— Не оскорбляй меня, смертная. Я не должна вредить тебе. По крайней мере в теории. Хотя если хорошенько подумать, то пощипать тебе немного перышки будет совсем не так уж плохо.
Возможно, это должно было напугать Тори, но по какой-то причине, которую она даже себе представить не могла, этого не произошло.
— А серьезно, с какой стати ты хочешь так сильно смерти своей тети? — Сатара ухмыльнулась.
— Если бы ты служила ее испорченной гнилой заднице на протяжении одиннадцати тысяч лет, то я бы посмотрела, на какие ухищрения пошла бы ты, чтобы освободиться. Я предложила сделку Ашерону много веков назад, чтобы вызволить нас двоих, но этот ублюдок отказался. Он заслуживает того ада, который она ему устроила. А вот я нет. В отличие от него, я добровольно не даю ей обязательств. Меня принудили, и поэтому так или иначе, я обрету свободу.
— А когда Эш придет за мной… — Она рассмеялась, перебивая Тори.
— Он не придет сюда, милая. Он не может. Ты в атлантской адской реальности. Если твой любовник ступит сюда хотя бы одной ногой за тобой, то его мать будет свободна и наступит конец света. Он слишком много думает о человечестве, чтобы позволить этому случится. Поэтому ты на время моя. И лично я думаю, что мы немножко с тобой поиграем.
Эш вызвал Сими из своего тела.
Вздернув голову, она стала изучать его, словно маленький ребенок.
— В чем дело, акри? Ты выглядишь таким грустным.
Он не ответил на ее вопрос, потому что ее это расстроит еще больше, а этого Эш хотел меньше всего.
— Я оставляю тебя здесь в Убежище, пока буду кое-чем заниматься.
— Что ты собрался делать?
Совершить самоубийство по большей части, но это не имело ровным счетом никакого значения, только благополучие Тори было сейчас важно. Просто если ему придется вступить в схватку, что в общем-то он и собирался сделать, то Сими обязательно сойдет с его тела, чтобы сражаться рядом с ним, а он никак не мог позволить, чтобы ей навредили из-за него.
— Порадуй меня, Симики. Я иду туда, где тебе нельзя быть. — Она сморщила свой носик в негодовании.
— Ты собираешься встретиться с этой коровой, не так ли? Прекрасно. Сими останется, чтобы не слышать никакого фуканья и пыхтенья, от которого демона выворачивает просто наизнанку. Акри, ты хоть представляешь, каково это, когда тебя тошнит в виде татуировки? В этом нет ничего смешного, поверь своей Сими, когда она тебе это рассказывает.
Ашерон покачал головой, потому что ей удалось вызвать у него улыбку, хотя чувствовал он себя прескверно.
— Я верю тебе, Сим. А теперь не двигайся. — Эш перенес ее вниз, где Дэйв, Анжел, Кайл и другие медведи устроили своего рода конференцию. Какой-то посетитель отвлек Эйми, и они все смотрели на него, словно желали сделать из человека завтрашнее фирменное блюдо.
— Я оставлю Сими здесь ненадолго. — Сказал он Дэйву. — Присмотрите за ней ребята?
Это был скорее риторический вопрос. По крайней мере так думал Эш до тех пор, пока Дэйв не покачал головой.
— Мы идем с тобой. — Эш съежился.
— О чем ты говоришь?
— Мы знаем, что ты задумал. — Ответил Анжел. — И мы идем с тобой.
Он был совершенно ошарашен.
И когда Ашерон увидел, как входят Валериус, Талон, Кириан, Джулиан, Зарек, Син, Вэйн, Кил, Катра, Фанг, Табита и Фьюри, то совсем скукожился от смущения.
Почему они все оказались тут?
— Что происходит? — Спросил у них Эш.
Кириан одарил его чудным взглядом.
— Здесь нет ни одного, за кого ты бы не подставлял свой зад на линию огня — а для некоторых это делал не единожды. Алексион рассказал нам, что случилось с Тори, и мы здесь для того, чтобы прикрыть твою спину вне зависимости от того, что ты задумал. — Талон кивнул.
— Вульф уже тоже в пути. Он будет здесь, как только приземлится самолет и Отто домчит его сюда. Кстати, Отто тоже хочет к нам присоединиться. — Валериус пихнул легонько Табиту в спину.
— Табита не будет драться. Она вообще скоро отправиться домой. Ей просто хотелось, чтобы ты знал, что ее дух с тобой. — Табита скорчила рожицу.
— Если бы не ребенок, то я оторвала бы яйца за тебя, Ашерон. Ты же знаешь. — Он улыбнулся ей.
— Да, знаю я, Табби.
— Другие Темные охотники тоже хотели здесь присутствовать. — Сказал Талон. — Но так как солнце еще не совсем село, они просто пока не могут. Тем не менее, если хоть одно яйцо нам отрежут, то они будут тут как тут, если потребуется.
Эш был потрясен их желанием пролить за него кровь. Это тронуло его до такой степени, что Ашерон даже представить не мог, что такое может существовать. Именно по этой причине он так хотел сохранить свой прошлое в секрете. Пошли бы они с той же охотой за ним, если бы знали о его прошлом? Или повели себя также, как и все, и просто перешагнули через него?
Совсем, как Мерус…
И все равно, это значило все для него. Ашерон взглянул на Катру.
— Я не хочу тебя видеть в этой битве. — Она зарычала на него.
— Отец…
— Никаких возражений. — Сказал Эш, перебивая ее. — Если Сими не сражается, то ты тоже остаешься здесь. — Син тихонько злорадно рассмеялся.
— Я так рад, что он твой отец. И мы впервые видим вас лицом к лицу. — Катра показала Сину средний палец.
— Ты сегодня спишь на полу. А ты… — Она повернулась к Ашерону. — Просто раздражаешь меня. Тори моя хорошая подруга. Если что-то пойдет не так и я понадоблюсь, то вам лучше меня позвать, ребята, иначе вы все переселитесь в собачью будку. — Она снова повернулась к своему мужу. — А на тебя я больше вообще не обращу своего внимания.
Син пожал плечами на ее ярость, как будто это было нечто естественное.
Зарек не обращал на них внимания со своей обычной ухмылкой.
