Шеррилин Кеньон - Ашерон
— У меня нет журнала, который им нужен. — Джейден даже присвистнул.
— Это уже похоже на проблему. Ты сможешь его достать?
Ответ бы даже мог рассмешить его, если бы не было все так горько.
— Если поклянусь в вечном рабстве Артемиде. То да. — Джейден ухмыльнулся.
— Я лучше поменяюсь местами с Прометеем и пусть выклевывают мои внутренности каждый день.
— И я про то же.
— Тогда что ты собираешься предпринять?
Это казалось и был вопрос дня. Если бы только Ашерон мог найти какое-нибудь решение.
— Ты можешь выиграть мне время? — Джейден уклонился от ответа.
— Демоны как правило, не особенно терпеливы, особенно в нашем случае. Они похоже думают, что журнал каким-то образом сможет освободить их.
— Освободить их от чего?
— От прислуживания. От жизни под землей. От того, что им приходится терпеть присутствие Даймонов и их зловоние — хотя в этом аспекте я не могу их особо винить. И все же… — Джейден покачал головой с горьким удивлением. — Ты должен помнить, что мы имеем дело с шумерскими демонами Галлу. Самой низшей формой демонов в их пищевой цепочке. Они просто натуральные демоны. Скромные такие. Ну, ты и сам знаешь… тупицы. — Эш ухмыльнулся.
— Но ума у них хватило, чтобы выкрасть Тори прямо из Убежища оборотней и при этом не попасться. — Джейден вскинул бровь, услышав это.
— А это может уже привести сюда Савитара.
Как бы Эш хотел этого. Но их законы работали совсем по-другому.
— На людей не распространяется защита.
— Правда?
— Да. Савитар разделяет твое мнение типа — все человечество просто паразиты в мозгу.
Уголок рта Джейдена дернулся в злорадной ухмылке.
— Я бы не сказал, что так уж и все люди паразиты. От них тоже бывает польза — особенно от женщин на короткий промежуток времени. Они просто… до противного люди.
— Именно поэтому ты и имеешь дело с демонами.
— Которые еще более жалкие, чем люди, если начать об этом задумываться. Как по мне, так я лучше бы играл в видеоигры. Разве было бы не прекрасно, если бы мы могли высасывать души из тех людей, которых ненавидим, прибивали бы их, а потом танцевали на их кишках? — Ашерон закатил глаза от ликования в голосе Джейдена.
— Ты проснулся не с той стороны дуба, не так ли?
— Да. У меня есть дела, с которыми мне нужно разобраться. А теперь моим основным делом оказывается то, что одного из моих друзей отчаянно хотят поиметь. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы выиграть для тебя немного времени у демонов. Но ты должен справиться буквально в мгновение ока. — Он стал растворяться.
— Эй, Джейден? — Эш подождал, пока он снова весь появится прежде, чем заговорить. — Спасибо. Я знаю, что ты не обязан делать то, что собираешься сделать для меня и просто хочу сказать тебя, как сильно это ценю.
— Все нормально. Я уверен, что когда-нибудь и мне понадобиться помощь, чтобы обойти кое-какие правила. И когда я попрошу тебя о помощи, то не хочу услышать от тебя никакого дерьма.
— В любое время, agriato.
Джейден уважительно поклонился ему, когда услышал, что Эш заговорил на его родном языке и назвал его братом. Этот язык посреднику демонов не доводилось слышать часто. Прежде чем исчезнуть, он снова одарил Эша легким верховным поклоном.
Ашерон стоял один в комнате, которая казалось такой пустой без Тори, которая бы непременно заполнила ее собой, будь она сейчас здесь. И хотя она была высокой, все же выглядела Тори словно тростиночка, почти хрупкая. И, тем не менее, ее дух был таким необъятным и крепким, что заполнял всю пустоту внутри него, как никто другой.
Просто продай себя Артемиде за нее и со всем будет покончено.
— Ты не шлюха, чтобы торговать своим телом и продавать себя. — Он мог поклясться, что услышал негодующий голос Тори у себя в голове. И впервые за все время его существования, Ашерон таковым себя и не ощущал.
Эш поднял голову, когда волна гордости и могущества смыли всю боль от его побоев. Боль, которая жила в нем так долго, что обо всем остальном он почти уже забыл. Глубоко вздохнув, он позволил своему настоящему голосу вырваться наружу, а словам обжечь его изнутри.
— Я бог Апостолос. Предвестник Судного дня. Я последняя надежда всего. Возлюбленный сын Аполлими — Великой Разрушительницы. Моя воля — это воля всей Вселенной. Я не твоя шлюха, Артемида, и никогда не буду твоим рабом.
С него хватит сделок и игр.
Тори сделала для него то, на что не был способен ни один другой человек. Она дала ему достоинство и вселила в него решительность, которой у него никогда не было. Такая женщина, как Сотерия Кафиери не будет любить кусок дерьма. Она не будет любить шлюху, который пресмыкается перед приказами богини, презирающей его.
Нет, Тори заслуживает большего. И любовь к ней превознесла Ашерона над его прошлым. Он любил ее не только за то, что она из себя представляла, но и за то, как он себя чувствует, каждый раз, когда она смотрит на Эша.
Никто не тронет ее и пальцем, пока в его груди бьется сердце, а в его теле есть хоть капля жизненных сил.
Если Сатара хочет войны за Сотерию, то эта сука ее обязательно получит.
Глава 79
Тори сжала зубы от оскорбительной позы, в которой ей приходилось находиться. Ее руки были прикованы к балке над головой. У ее ног было немного больше свободы, но они все равно были прикованы на ширине плеч, и все это было так ненавистно ей. Было так унизительно, когда ее содержат вот так, а Тори даже не может освободиться. Сотерия не могла даже почесать кончик своего носа, и это просто сводило ее с ума.
Более того, все это помогло лучше понять Ашерона и ей даже захотелось убить всех, кто отвратительно с ним обходился. Сколько же раз его самого вот так привязывали? Жестоко избивали, когда все вокруг него радовались и улюлюкали? Или еще хуже, получали сексуальное удовольствие от его унижений?
Сегодня они в конце концов провели кастрацию Ашерона за преступление, которого, я знаю, он никогда бы не совершил. Я все еще могу слышать его крики от невыносимой боли. Он умолял о пощаде и о смерти. Я никогда раньше не слышала, чтобы он так рыдал. Не думаю, что он знал, как его страдания эхом разнеслись по всем коридорам. Как эти крики напугали мою душу. И я вообще сомневаюсь, что когда-нибудь смогу заглушить их в своем сердце.
Тори слышала слова Риссы. Сейчас она в полной мере осознала, через что прошел Эш в своей человеческой жизни. Пешка для его врагов. Пешка в жестоких махинациях людей, которые не имели ни капли уважения к его жизни и чувствам. Изнасилованный, преданный и обиженный. Было удивительно, как он вообще не потерял рассудок, как не стал грубым и беспощадным к миру, который так невзлюбил его. Тот факт, что Ашерон мог найти даже самую малую толику сострадания, изумлял Тори. И она не собиралась позволить этим засранцам использовать себя, чтобы навредить Эшу.
