Юлия Авдеева - Дорогами надежды
— Под утро всегда холодает, а я совсем не хочу, чтоб ты заболела. Кто тогда будет готовить? Милада? Она обязательно заставит Атана оказывать посильную помощь, а я не хочу мучиться пищеварением, тем более, в дальней дороге. Атан меня ой как не любит, я даже представить боюсь, что он мне подсыплет в кашу.
Леся улыбнулась и постепенно расслабилась. Владимир привлек ее к себе на плечо. Девушка поначалу пыталась оказать легкое сопротивление, но после нескольких бесплодных попыток решила оставить бесполезные усилия оказать сопротивление, успокоилась и прислонилась к широкому плечу Владимира.
— Ты хочешь спать? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответила Леся, — и хочу, и нет.
— А давай, я тебе расскажу что-нибудь интересное, а ты постараешься заснуть?
— Мне скоро Атана будить, его очередь караулить.
— я сам разберусь с Атаном, — произнес Владимир со странным оттенком в голосе.
— А ты?
— Я не хочу спать. Я все смотрел на тебя. Сначала думал, что ты заснула, ты почти не шевелилась. Решил разбудить тебя и сменить на посту — все равно не спится.
— вот и пробовал бы заснуть, — пробормотала Леся, — я все равно не сплю.
— Так вместе веселее! — воскликнул Владимир.
Он прижал Лесю еще сильнее. Ей было слышно, как стучит его сердце. Зачарованная этим звуком, девушка не смела шелохнуться. Звук бьющегося сердца был подобен музыке, звучащей только для нее.
— знаешь, я читал, что где-то существуют другие миры. Их бесчисленное множество, как и звезд на небе. Один сумасшедший ученый предположил, что существует около миллиардов разных миров, и человек проходит каждый из них. Это называется реинкарнацией. В одном мире человек умирает, в другом возрождается и так до бесконечности. Очень интересная теория, но только жаль, что проверить ее не возможно. Только на собственном опыте. Но нам же до этого еще далеко, правда?
Владимир посмотрел на мирно посапывающую у него на груди девушку. Она была похожа на солнышко. Холодное весеннее солнышко. Она согревала его душу. Она манила и пугала его. Отблески пламени бросали на ее лицо причудливые тени. Они делали лицо девушки еще прекрасней. Во сне черты лица разгладились, на губах играла еле заметная улыбка. Хотелось прижать ее к себе и не отпускать. Ни на минуту, ни на миг. Владимиру с ней было спокойно и хорошо. Он взял Лесю на руки и аккуратно отнес туда, где совсем недавно ворочался и пытался уснуть сам. Он бережно положил девушку и заботливо укрыл.
— Спи, — прошептал он, — спи мое наказание.
Владимир всю ночь просидел у костра, подбрасывая в него веточки. Он думал о многом. Больше всего он думал о черноглазой богине, которая мимоходом умудрилась обратить на себя его внимание. Он почти забыл о том, что женщины коварны.
Но, ведь она не такая, — убеждал себя Владимир, — она не может быть такой же, как Анна. Хотя и в Анне я был уверен, а она обвинила во всем меня и ушла к другому… Женщины. Они могут быть такими милыми и нежными, если им это выгодно. Но разве Леся может быть такой? Она слишком открытая, ранимая… Но и загадка в ней тоже есть.
Уже перед рассветом Владимира сменил Атан, убедив Самойлова, что лучше часок подремать, чем ненароком вывалиться из седла. Владимир сопротивлялся, но Атан лишь отмахнулся от него. Владимир встал, размял порядком затекшее тело и уже хотел лечь, как вспомнил, что на его одеяле лежит черноглазая загадка, так мило заснувшая на его плече.
Атан, наблюдавший за Владимиром все это время, негромко окликнул молодого человека
— Ложись на мое место. Не шуми, а то ее разбудишь. Пусть поспит.
Владимиру не понравился покровительственный тон странника. Он не собирался мешать Лесе.
Похоже, Атан забыл, что Милада тоже спит. Неужели эта милая девчонка и этого павлина околдовала? — Владимир отогнал от себя ненужные мысли, лег и постарался поскорее заснуть. Но мимолетно брошенная Атаном фраза не давала ему покоя. Он поворочался еще некоторое время, но скоро сладкая пелена тонкого сна накрыла его с головой.
Атан сидел у костра и подкидывал в него сухие ветки. Видимо Владимир не просто так сидел всю ночь. Он успел еще и веток натаскать.
Теперь пришел черед странника глядеть на пламя и раздумывать о смысле жизни и любви.
* * *Рассвет ознаменовали громкие стоны. Источником этих жалобных всхлипов и стенаний являлась Милада. Талант артистки, нашедший пристанище в этом хрупком и достаточно симпатичном тельце, поистине достоин того, чтоб ему рукоплескали, как минимум в императорском театре. Миладе очень хотелось привлечь к себе внимание. В таких случаях ее фантазия разыгрывалась настолько, что ни одному из модных писателей и не снилось! Она могла разыграть трагедию на пустом месте! А уж скандал затеять — вообще дело пары секунд. В данный момент она изображала столетнюю старушенцию. Кряхтение и стоны были переданы с такой реалистичностью, что даже Самойлов вспомнил о своей прапрабабушке. Воспоминания были не особо приятными, поэтому молодой человек предпочел сделать вид, что ничего не услышал. Леся занималась чаем и съестным, Владимир решил оказать девушке посильную помощь, заключавшуюся в рассказе смешных историй из жизни его родственников. Атан же сидел молча и внимательно смотрел на хихикающую пару.
Милада поняла, что толку не будет.
— Эх, и никому же я горемычная не нужна! — воскликнула притворщица.
Компания развернулась в ее сторону, оценивающе на нее посмотрела и отвернулась, продолжая заниматься делами.
— Та-ак, я не поняла? — Милада уперла руки в боки и воззрилась с укором на спины друзей, — это почему на меня никто внимания не обращает? Я что — пустое место?!
— Нет, Лад, — ласково проговорил Атан, — совсем не пустое.
— почему на меня никто не реагирует? — воскликнула травница.
— Тише, солнышко, — Атан даже не повернул головы, и продолжил, понижая голос, — прислушайся. Тебя ничего не настораживает?
Милада подошла ближе и присела на корточки рядом со странником
— Я не могу объяснить, что я чувствую, — ошарашено пробормотала она в ухо странника, — что-то не так, а вот что? Я не могу понять.
Милада вздрогнула, потерев озябшие плечи.
— Ребят, мне кажется или сгущается туман?
Деревья заволокло тонким туманом, который с каждой секундой становился плотнее. Полянку, на которой они расположились, окружила плотная молочная завеса. Через нее ни черта не было видно.
— Что это? — спросила удивленная знахарка.
— Это я у тебя должен спрашивать! — шикнул на нее Атан, — я, между прочим, странник. Магические всплески чувствую только посредством приборов и глаз, а не нутром в отличие от тебя.
