Юлия Авдеева - Дорогами надежды
Владимир потянулся за холщовой сумкой и передал ее девушке. Леся стала копаться, выискивая нужное. Парень, не отрываясь, следил за каждым ее движением. Сосредоточенная, внимательная, хозяйственная, привлекательная… Сколько еще в этой девушке загадок?
— Со мной что-то не так? — Леся смотрела на Владимира, не понимая, чего он уставился.
— Да, нет. Все в порядке. Я просто задумался.
— Я возле костра бурдюк с водой оставила, принеси, если не трудно.
— Один момент, — Владимир улыбнулся и легко поднялся на ноги.
Леся достала котелок, всыпала туда травки, добавила пару листочков мяты, вишни, залила водой, принесенной Владимиром и передала ему в руки котелок, чтобы тот подвесил над костром. Непроизвольно девушка дотронулась до руки молодого человека. Владимир резко дернулся, едва не расплескав воду из котелка. Не сказав ни слова, он развернулся и отошел к костру. Спина молодого человека — неестественно прямая — выдавала невесть откуда взявшееся напряжение.
Леся не успела над этим задуматься, потому что Милада возвестила о том, что каша готова и, наконец-то можно ужинать. Атан прилетел со скоростью ветра, Милада тоже не заставила себя ждать. Только Владимир замешкался, глядя в костер, словно зачарованный.
— Эй, Самойлов, нам тебя ждать, или ты есть не будешь? Ты там подольше постой, мне больше достанется? — Атан весело завалился между Лесей и Миладой. В компании девушек он себя чувствовал очень комфортно.
Владимир не ответил.
— Уснул он там, что ли? — пробурчал Атан и принялся за горячую пшеничную кашу.
Леся встала со своего места, отряхнула юбку и подошла к Владимиру.
— оттого, что ты будешь смотреть на воду, она быстрей не закипит, — мягко произнесла она, — Иди, поешь. Пока поедим, как раз все готово будет.
Владимир рассеянно посмотрел на девушку
— Да, иду. Спасибо.
Леся решила, что собственный желудок ей дороже, чем витающие непонятно где мысли Владимира. Она села рядом с Миладой и потянулась за своей порцией
— И мне подай, пожалуйста, — раздался голос за спиной. Леся обернулась, для того чтоб убедиться, что ей не почудилось.
Самойлов сидел за ее спиной и мило улыбался.
Да, — пронеслось у Леси в голове, — похоже, перемены в настроении у данного представителя мужского пола, случаются чаще, чем у Милады.
После сытного ужина, всех разморило, и решили ложиться спать. Леся вызвалась караулить первой, потому как спать не хотелось. Хотелось побыть наедине со своими мыслями. Атан с Миладой долго спорили, кто где будет спать. Милада рассчитывала лечь к нему под бок, но Атан отказался наотрез.
Похоже, отношения у них подошли к концу, — решила Леся, — Милада все никак не хочет понять, что он ее не любит. Он хорошо к ней относится, но не любит. Как она этого не замечает. Хотя, кто я такая, чтоб судить — любит он ее или нет?
Когда звуки и шорохи стихли, возвещая о том, что все улеглись, Леся придвинула одеяло поближе к костру и подтянула колени к подбородку, любуясь языками костра.
— Интересно, — думала Леся, — а какая она — любовь? Милада ради Атана готова на все, Матрена ради отца столько лет терпела равнодушие, простила ему измену. Какая она — любовь? Так хочется быть любимой, быть нужной. Хочется выйти замуж, родить детей… Мои дети никогда не будут чувствовать себя обделенными, как бы мне не было тяжело. Хочется встретить ЕГО. Единственного и неповторимого, который стал бы моим смыслом жизни. Ему бы я подарила всю любовь, на какую только способна. Но вот как узнать того единственного, за которым я смогу пойти на край света? Как найти того, кто станет моим смыслом жизни?
Пламя нежно ласкало медленно тлеющие дровишки. Странный союз дерева и искры. От этого союза разгорается пламя, но в этом пламени безнадежно гибнут оба. И искра и ветви. Может и любовь такая? Да, Милада как-то говорила, что любовь — это огонь, который способен спалить до основания твою душу. Но должна ли она быть такой? Ведь огонь — не только пожар и смерть, огонь — это тепло, уют… Странно, но любовь привлекала девушку и так же пугала.
Стоит ли привязываться к незнакомому человеку? — думал она, — А если он сделает больно? Так же как отец Матрене, или Атан Миладе. Ведь Милада очень переживает, хотя пытается спрятать свои чувства, не показать? Разве Любовь может быть жестокой? Разве она должна быть такой? Если она приносит только боль и разочарование, то зачем тогда вообще любить? В чем смысл?
Легкие, почти неслышные шаги послышались за спиной девушки. Леся в последний момент обернулась и встретилась взглядом с Владимиром.
— А ты чего не спишь? — произнесла девушка. Голос ее дрожал от неожиданности. А где-то в животе разливалась сладкое тягучее чувство, причину которого девушка не могла найти.
— Не спится, — просто ответил Самойлов, пожав плечами, — ты не против, если я посижу с тобой?
— Нет, не против, — ответила девушка, подвигаясь на сложенном в четверо одеяле, чтоб Владимир мог присесть рядом.
— Я тут с собой прихватил еще одно одеяло. Не хотел тебя стеснять. Но раз уж ты позволила мне присоединиться, да еще и место выделила… — Владимир заботливо накрыл плечи девушки своим одеялом, и она непроизвольно прикрыла глаза и втянула носом запах. Его запах. От него пахло осенью. Чуть прелой листвой, проливным дождем, свежестью осеннего утра. От этого аромата у нее закружилась голова, и она поспешно постаралась взять себя в руки. Девушка открыла глаза и попала в каре-зеленый омут внимательно изучающих ее глаз. Леся осознала, что боится дышать, боится упустить этот момент. Время бежало, как песок сквозь пальцы, она тщетно пыталась остановить мгновенье, но ничего не получалось. Ничего.
Ей было страшно, что этот момент пройдет и она больше никогда не почувствует подобное. Она смотрела и смотрела в эти глаза. До ее разума долетала только одна мысль: «Пусть так будет всегда».
Она потеряла счет времени. Все было так просто. Просто смотреть в эти глаза. Просто сидеть рядом. Просто чувствовать спокойствие…
Она отвернулась первой. Она не захотела опять оказаться в неловком положении. Милада рассказывала ей, что его совсем недавно бросила невеста, и Леся не хотела показаться легкомысленной, влюбленной девочкой. Мало ли, сколько у него таких. Она не хотела быть еще одной. На пару часов, недель, месяцев… Она поймала себя на мысли, что хочет быть единственной и на всю жизнь. И дело не во Владимире. Она не могла быть счастливой, если будет второй или даже первой. Она должна быть только единственной.
Владимир робко приобнял ее за плечи
— Под утро всегда холодает, а я совсем не хочу, чтоб ты заболела. Кто тогда будет готовить? Милада? Она обязательно заставит Атана оказывать посильную помощь, а я не хочу мучиться пищеварением, тем более, в дальней дороге. Атан меня ой как не любит, я даже представить боюсь, что он мне подсыплет в кашу.
