Элизабет Нотон - Связанные
По мнению Макса, это мало напоминало ключ, но откуда ему знать?
- Максимус? – Кончиком красного ногтя она подняла его лицо к своему.
- Да? – прошептал он, сосредоточенно глядя в ее черные глаза.
Круги. Точно как медальон у нее на груди.
- Да, что?
- Да, матерас. – Это слово стало таким привычным, что Макс даже не колебался, произнося его. Или, может, он наконец готов с этим смириться.
Она улыбнулась – настоящей улыбкой, которую он никогда раньше не видел, – и от ее поразительной красоты у него перехватило дыхание.
- Сегодня я с гордостью называю тебя сыном. Пойдем, отпразднуем вместе. А когда придет время ложиться спать, тебя устроят на мягчайшей перине в окружении роскоши. Со мной ты больше никогда не будешь нуждаться.
Где-то в глубине сознания раздался тихий крик «Нет!», но звук был таким слабым, приглушенным, что он едва его слышал.
Она выпрямилась и протянула ему руку.
- Пойдем, сынок.
Макс посмотрел на ее длинные пальцы в лунном свете.
Позади Аталанты на земле и у нее под ногами он разглядел осколки стекла, окруженные кровью и смертью.
Это твое настоящее. Остальное – выдумка.
Всего лишь сон.
Макс уронил меч. И, вложив свои пальцы в ладонь Аталанты, он отпустил мечты, за которые так долго цеплялся. О своей маме, об отце, о глупой надежде, что кто-нибудь придет и спасет его. Они не придут. Ни сейчас, никогда.
Потому что Аталанта права. Он такой же, как она. Убийца. Изгой.
Всего лишь нежеланный герой…
Его взгляд метнулся к темным знакам у него на предплечьях, контрастирующим с ее бледной кожей. Макс сфокусировался на древнем тексте, когда ее пальцы сжались вокруг его пальцев, на линиях и завитушках на его коже, которых не было у нее. И, разглядывая их соединенные руки, он понял, что упускал столько раз. Они могут быть одинаковыми, но, в отличие от нее, он благословлен богами.
Даже в этом жутком месте.
Его сердце забилось сильнее. Сначала медленно, а затем с большим пылом, как только он осознал. И когда Макс посмотрел ей в глаза, новая мечта заняла место старой. Только эта мечта не была теплой и безвредной, она была опасной, возбуждающей и всемогущей. Она металась, кружилась и взрывалась у него в голове, пока он что-то не почувствовал. Пока та его часть, которая подпитывала его ярость несколько мгновений назад, не стала для него всем, что он видел, чувствовал и знал.
- Да, матерас, - прошептал он. И вновь посмотрел на металлический диск, впервые за всю свою короткую жизнь веря в то, что Аталанта говорила правду. С ней он мог получить все, что пожелает. И через нее сможет править миром.
Аталанта улыбнулась еще шире, хоть понятия не имела, о чем думал Макс.
И тогда матерас пожалеет о том, кого создала.
* * *Каллия сидела в кресле в кабинете клиники с большими окнами и смотрела на меркнущий вдалеке вид Эгейских гор. Так как времена года в Арголее совпадали с сезонами в человеческом мире, сейчас стояла глубокая осень, и сегодня слой облаков низко навис над долиной, где располагался город Тайрнс. Сейчас эти облака быстро скользили, закрывая ей вид на величественные пурпурные шпили и снежные пики, которые часто были единственным источником умиротворения для Каллии.
Один старый миф гласил, что давным-давно боги спрятали в Эгейских горах бесценное сокровище, когда даровали Арголею ее народу. Что-то, чем никто не мог владеть из-за страха, что его могут использовать во вред остальным. В детстве Каллия сотни раз слышала эту историю. Она часто любовалась этим видом и гадала, что же это за сокровище. Но сегодня этот миф был просто краткой вспышкой в ее сознании.
Что-то бесценное? Она уже потеряла все, что когда-либо имело для нее ценность. И сейчас – хоть она и не была полностью уверена, что где-то в глубине сердца цеплялась за него – она также потеряла и Зандера.
Раздался стук в дверь, как раз перед тем, как знакомый голос произнес:
- Каллия? – Ее отец, лорд Саймон, второй по рангу член Совета старейшин, просунул голову в кабинет. - Я тебе не помешал?
Она отбросила волосы назад, откинувшись на спинку стула. В любой другой день она бы не обрадовалась его компании, но сегодня был не совсем обычный день, и все, что не давало ей думать о Зандере, вероятно, не так уж плохо.
- Нет, просто размышляла о работе. Что ты здесь делаешь? Мне казалось, у тебя сегодня дела в Совете.
- Правда. – Он вошел в комнату, одетый в идеально сшитые брюки и традиционную арголейскую белоснежную рубашку, застегнутую до самого горла, с длинным воротником, петлей охватывающим шею с одной стороны и перекинутым через другое плечо. Ему было уже почти четыреста лет, но Саймон выглядел не старше сорока. Каллия всегда считала отца красивым: высокий, подтянутый, зеленоглазый и темноволосый. Ей нравилось думать, что ее мать была того же мнения и частично из-за этого связала себя с ним. А не потому, что ее принудили.
Целительница мысленно покачала головой, оглядев его. Консервативный для их расы и относительно современный. Большинство полукровок, или мизосов, считали, что арголейцы расхаживают в греческих тогах и венках из виноградных листьев. Они понятия не имели, насколько схожи их миры.
- Я устроил себе перерыв, чтобы сделать тебе сюрприз, - сказал ее отец. – Подумал, тебе тоже будет полезно чуть отдохнуть. В последнее время ты слишком загружена работой. – В его голосе явно звучало осуждение, когда он произнес слово «работа», но она проигнорировала это, как всегда.
Когда он посмотрел в сторону двери, она сделала то же самое. Что он задумал? Через несколько секунд в двери показалась другая голова, но именно этого человека она определенно не желала видеть, особенно сегодня.
Лукас улыбнулся, его зубы сверкнули на фоне загорелой кожи, когда он выпрямился и вошел в кабинет с таким видом, будто это была его собственность.
- Сюрприз, Калли!
Каллия напряглась и медленно поднялась со стула, хотя старалась не показывать своей реакции. Ее всегда возмущало, что он имел наглость назвать ее «Калли», будто ему не нравилось ее настоящее имя, и он пытался переделать будущую супругу на свой лад.
- Лукас. Что ты здесь делаешь?
Его янтарные глаза с неодобрением скользнули по ее наряду; ему не нравилось, что она носила брюки. Прядь волос песочного цвета упала ему на лоб. Для мужчины он был привлекателен. Среднего роста, в неплохой форме, резко очерченные черты – но физически или эмоционально он никогда ее не привлекал. А отсутствие влечения к тому, с кем она была обручена, - не слишком хорошо. Ее жених так же, как и отец, был одет в консервативный хитон, но, так как вскоре он станет лордом Лукасом, новым членом Совета, это было не удивительно.
