Ульяна Соболева - Восемь. Знак Бесконечности
Пальцы сильнее сжали сотовый. Я не ответила.
— Так вам не нужно завтра рано вставать, Кэтрин?
За окном сверкнула молния.
— Нужно, мистер Марини. Я всегда рано встаю.
— Работа?
— Нет. Привычка.
— Тогда зачем вы мне звоните, если вам завтра рано вставать?
От его наглости кровь бросилась мне в лицо.
— Разговор по телефону не означает, что меня ждет бессонная ночь.
— Вы позвонили просто поболтать?
Вопрос прозвучал издевательски. Позвонить человеку, к которому не могут пробраться журналисты, чтобы просто поболтать.
— Нет.
— Тогда с какой целью вы набрали мой номер, Кэтрин, в полдесятого вечера?
— Вовсе не затем, за чем вы подумали, — выпалила я, уже жалея, что поддалась идиотскому порыву задать ему интересующие меня вопросы.
— Откуда вы знаете о чем я думаю?
— Уверенна, что ваши мысли далеко не невинны.
Он расхохотался.
— Вы правы. Так зачем вы позвонили, Кэтрин?
— Хочу задать вам несколько вопросов.
— Грязные игры по телефону?
Я выдохнула и сильно затянулась сигаретой. Он пытается выбить у меня почву из-под ног, шокирует меня, ставит в тупик, озадачивает каждым вопросом и ответом. Это верная тактика, когда нужно полностью подавить собеседника и отобрать ведущую роль в разговоре, поставить в неловкое положение тем самым начиная манипулировать.
— Нет, я бы хотела встретиться.
— Это теперь так называется? Встретиться, чтобы позадавать вопросы? Мне не нужен психилог, мисс Логинов, но я зачем-то понадобился вам, верно?
Господи, как же сложно с ним говорить, каждое слово он искажает и вносит в него совершенно иной смысл. Я посмотрела на экран ноутбука, где с фото мне улыбалась Вера Бероева.
— Я хочу поговорить с вами об Аните Серовой. Вы знали такую?
Несколько секунд молчания.
— Нет. Понятия не имею кто это. Ваша пациентка, Кэтрин?
— Да, моя пациентка. Мы можем поговорить? Не по телефону, естественно.
Снова молчание и мне кажется я слышу, как стучит мое сердце.
— Да. Завтра. Я пришлю за вами водителя.
— Я сама доберусь, мистер Марини, не стоит беспокоиться. Во сколько я могу приехать? Желательно в первой половине дня.
— Боитесь остаться со мной наедине вечером?
— А я должна вас бояться?
— Возможно, — не задумываясь ответил он и я почувствовала, как сердце пропустило один удар.
— Я вышла из того возраста, когда нужно бояться мужчин.
— Неужели у страха есть возраст, доктор Кэтрин? Приезжайте после двух часов дня. Адрес вы знаете.
Я поежилась от мысли, что нужно ехать к нему домой.
— Мы не можем встретиться в вашем офисе?
— А говорили, что не боитесь мужчин. Хорошо, приезжайте в офис, позвоните, когда припаркуетесь, за вами спустятся и проведут вас.
Он отключился и вдруг поняла, что все время нашего разговора я не дышала.
Глава 8
Я припарковала машину на "-3" и подумав, все же не позвонила Марини, поднялась в лифте на тридцать первый этаж и прошла в дамскую комнату. Около двадцати минут я просто рассматривала себя в зеркале. Еще никогда в своей жизни я так долго не думала над тем, что мне надеть. Не потому что я хотела ему понравится, а скорее наоборот, продумать каждую деталь, чтобы ни одна из них не послужила намеком, иначе он решит, что я пытаюсь его соблазнить. А я пытаюсь? Скорее наоборот всячески это отрицаю, что уже само по себе неестественно, все признаки "болезни" налицо.
Скорее, я чувствовала, что нравлюсь ему и мне это ужасно льстило, вопреки всем моим жизненным принципам никогда не влазить в отношения с самоуверенными мачоальфасамцами. Таким, как Марини нравятся все женщины, нет критериев, нет определенного вкуса, скорей всего каждая является очередной жертвой, которую или легко покорить, или не легко, только результат останется неизменным и в его пользу.
Все же я оделась так, как того требовала цель этой встречи в элегантную белую блузку, серую юбку до колен и жакет с шарфиком, собрала волосы на затылке в узел и заколола шпильками.
Я выглядела так, как должна выглядеть психолог на сеансе с пациентом.
Сейчас, глядя в зеркало, я решила, что нанесла слишком много косметики, достала влажные салфетки и стерла с губ помаду. Вот так намного лучше. Если я буду выглядеть, как обычно на работе, то и вести себя буду соответственно.
Я подошла к секретарше, дождалась, когда та положит трубку и обратит на меня внимание.
— Я к мистеру Данте Лукасу Марини.
— Вам назначено? Он сейчас на важной встрече.
Секретарша скептически осмотрела меня с ног до головы и я в ответ так же пристально смотрела на нее, она первая отвела взгляд.
— Да, мне назначено.
Девушка нажала кнопку на коммутаторе.
— Мистер Марини к вам посетительница, — посмотрела на меня, я бы сказала, с нескрываемым интересом.
— Кэтрин Логинов, — подсказала я.
— Некая Кэтрин Логинов. Хорошо, я скажу, чтоб подождала. Провести? Хорошо, мистер Марини.
Она встала с кресла и одернула пиджак на талии.
— Мистер Марини будет через минут пятнадцать, он просил обождать его в кабинете. Хотите что-нибудь? Кофе?
— Нет.
Секретарша провела меня по узкому коридору, застеленному темно-карминовым ковролином, на стенах висели странные картины, под стеклом засушенные цветы, притом одни и те же — вереск. Мы подошли к кабинету, она набрала код на маленьком щитке возле массивной дубовой двери, щелкнул замок, девушка пропустила меня вперед, затем зашла следом за мной, раздвинула жалюзи, включила кондиционер и вышла.
Я прошлась по кабинету, всматриваясь в такие же точно картины, как в коридоре.
Экстравагантно и загадочно, вместо живописи повесить икебана.
Странно, ни одного портрета или фотографии, совершенно пустой кабинет и очень строгая мебель, ультрасовременная, без какой-либо вычурности. Черные кожаные кресла, диван, застекленный шкаф с графином и шестью стаканами. На письменном столе несколько шариковых ручек и карандаши. Стены выкрашены в светло-серый цвет с белыми разводами.
Если рассуждать, как психолог и исходить из того, что убранство дома или кабинета это штрих в портрете пациента, то я охарактеризовала бы Марини, как аскета, очень сдержанного, без эмоционального. А ведь это не так. Значит дизайн продуман именно для того, чтобы у его посетителей, партнеров и собеседников складывалось о нем ошибочное мнение. Очень интересный ход, мистер Марини, вы начинаете играть, еще до того, как успеваете сказать первое слово.
Я села в кресло и достала блокнот, в котором записала все вопросы к Марини, чтобы идти по намеченному плану и не запнуться в середине.
