Дэйра Джой - Ритуал испытания
— Никто не знает, какую форму может принять корень, когда соберутся требуемые условия.
— Будь осторожен, Джорлан, — она отбросила всякое притворство. — Одно — это развлекаться нелепыми идеями, совершенно иное — пытаться воплотить их в жизнь.
— Нелепыми? — он раздул ноздри.
— Ты навлечешь позор на Герцогину юношеской прихотью?
— Это не юношеская прихоть. Но вам не нужно беспокоиться, Маркель. Уверяю вас, я никогда не причиню боль своей бабушке.
От этого утверждения ей стало немножко легче дышать. С минуту она сомневалась, не замыслил ли он какой-нибудь идиотской выходки.
— Полагаю нет, ты сделаешь что-то более подходящее, чтобы заставить молоть языки чем наша прогулка прошлой ночью?
Он пожал плечами.
— Я не думаю, что я интересный предмет обсуждения для Слоя.
— Тогда ты недооцениваешь свое обаяние.
— Обаяние? — его губы сложились в презрительную усмешку, выражающую отвращение. — Это так вы называете это?
— Среди прочего. — Она позволила своему взгляду скользнуть во всей его высоте. В этом была какая-то ирония, что один из наиболее одаренных природой мужчин должен был так отвергать высокие оценки, сделанные леди из Избранной Кварты.
Непохожий на других дебютантов, Джорлан не забеспокоился и не занервничал от ее вульгарного обследования. Вместо этого он стойко встретил ее взгляд своим собственным, заставившим ее ощутить легкое неудобство. Она полагала, что такие взгляды он применял к женщинам, пытавшимся ухаживать за «кусочком бархата».
Что редкое было в этом юном мужчине, что давало ему зрелость и знания необычные даже для мужчин старше его вдвое?
Волнующая мысль пришла к ней. Действительно ли он не?…
Нет, она сама пробовала его, из первых рук узнала о его зарождающей дрожи, его легком нерешительном прикосновении. Что бы ни сделало Джорлана непохожим ни на кого, это было врожденным и не могло быть изменено никаким внешним влиянием или воздействием.
Они прогуливались возле сетчатого пруда.[96] Крошечные перекрещивающиеся волокна покрывали жидкий нижний слой растения, формируя красную зыбь, переходящую в розовый на границе. Сетчатый пруд цвел; несколько крошечных розово-белых почек обозначились на поверхности. Это было прелестное зрелище.
Когда они проходили мимо, сетчатый пруд издал хриплый звук, выпрашивая у Джорлана лакомый кусочек. Тот склонился, с треском отломил ресничку-веточку от ближнего куста, и бросил волоконцам, мимо которых они проходили.
Счастливо булькнув, сетчатый пруд поглотил угощение.
Грин улыбнулась про себя. Несмотря на его высокомерные манеры, в его сердце скрывалась доброта. Снова она вспомнила случай с Кли Клаудин, когда он был еще мальчишкой.
— О чем ты думаешь? — промурлыкал он.
— Я вспоминаю кое-что, произошедшее давным-давно…
— О своей семье? — он отвел назад прядь темно-рыжих волос, упавших ей на глаза.
— Не важно. — Она подняла на него взгляд. Он был мрачен, восхитительно мрачен. — Поцелуй меня, — выдохнула она. — Прямо сейчас.
Он остановился только на секунду, а потом просто начал действовать. Он наклонился вперед, коснувшись ее теплыми, мягкими губами. Неправдоподобно нежный поцелуй. Одновременно чувственный и ласковый.
Приподнявшись на цыпочки, Грин обхватила рукой его затылок. Даже, несмотря на то, что он нагнулся, он все еще слишком возвышался над ней. Другой рукой Грин вцепилась в его плечо, отмечая силу мышц, скрытую слоем гладко-кроеной[97] одежды. Ее пальцы опрометчиво утонули в глубинах его шелковистых черных волос. Их масса была более густой чем все то, к чему она когда-нибудь прикасалась. Мягче. Роскошнее. Пряди скользили меж ее пальцев, обиваясь вокруг руки. «Я когда-нибудь прикасалась к таким волосам?» — она изумлялась ощущению, даримому ими. Прикасаться к Джорлану было чем-то невыразимым, ощущать его непохоже ни на что…
Снова она почувствовала его дрожь.
Джорлан пытался остудить себя под этой чувственной атакой, но не мог. Против своей воли он чувствовал, как целиком отдается осознанию. Чувствовал, как оживает его тело, когда по всей его длине пробегает дрожь.
Грин ощутила его зарождающийся протест, последовавший за реакцией, которую он не смог подавить. Как бы то ни было, в действительности, то, что на мгновение он утратил часть своего жесткого контроля над сущностью, обрадовало ее.
Она намеревалась насладить пробуждением этого мужчины. Обучить его страсти внутри себя. Наблюдать, как она медленно растет, прежде чем овладеет им. И ей.
Картина, где он вытянулся на ее простынях, пришла ей в голову. Его золотистая кожа согреется под огнесветами, вспыхнет легким блеском влаги, высохнет и загорится, когда она прикоснется к нему, ожидающему это. Она воспламенит его. Его глаза озарятся жаром. Джорлан внезапно отпрянул, прервав безупречный поцелуй, чтобы пристально уставиться ей в глаза. Отгородившись, выражение его лица стало непроницаемым.
— Ч-что это? — она пыталась взять под контроль свое дыхание, которое пустилось вскачь при прикосновении его губ и ее необъяснимых мыслей. Для нее было тайной, как этот неиспробованный носящий вуаль смог управиться с ней таким образом.
На его нижней челюсти задергался мускул.
— Ничего, Маркель. — Он внезапно отпрянул от нее.
На расстоянии от него, она снова обрела спокойствие.
— Тебе не понравилось пробовать меня на вкус?
— Мне прекрасно понравилось пробовать тебя.
— Тогда что это?
— Я уже сказал, ничего. — Он сорвал лист, имеющий форму бумеранга, свисавший с ветви выступавшего Сондрева, и запустил его в полет. Маленький V-образный листочек, вертясь, вернулся обратно и полетел дальше, оседлав поток воздуха, после чего мягко спланировал на землю.
Он каким-либо образом уловил мерцание ее пылкой фантазии? Она взглянула на него сквозь бахрому ресниц. Возможно. Кто знает, на что он способен? Мальчиком он был загадкой, мужчиной — головоломкой. И, несмотря на это он говорил правду. Он не мог скрыть свою реакцию на нее. Легкое тепло, прилившее к коже, охрипший тон голоса рассказывали свою собственную историю.
— Как давно ты знаешь, что ты Сензитив?
Он пожал плечами. Посмотрел на нее.
— Что вы имеете в виду?
— Не имеет смысла утаивать это, Джорлан. Тебе может сойти это с рук с другой женщиной, которую ты выберешь, чтобы поэкспериментировать. Однако мне лучше знать. Я слишком опытна. Тебе это хорошо известно, что заставляет меня удивляться, зачем ты выбрал меня для исследований.
