Ведьма. Избранница Волка (СИ) - Хармон Хэля

И почему. Почему соседи никак не реагируют на крики? Может кто-то догадается вызвать полицию? Хорошо бы так. А не чтобы бдительный интеллигентный пенсионер пошел проверять в чем дело. Или та же председательша ЖанПална…

Валя резко прекратила всхлипывать.

Дом никого не пропустит. Так как ей защитить тех, кто дорог?

Она побежала по лестнице наверх.

Как там было в прабабушкиной книге?

Из окна кабинета на втором этаже прекрасно просматривался битый внедорожник незваных гостей.

Валя схватила каминные спички. Бумагу. Начертила. Вроде похоже на то что было в книге. Смяла лист в шар. Подожгла.

Тлеющая бумага сложилась, растянулась. Оплела липкой берестяной вязью машину непрошенных гостей. Когда фантомы идеально совместились – раздался взрыв.

Бандиты кинулись за калитку – к своей догорающей машине. Тогда раздался еще один взрыв. Они лежали. Оглушенные, поломанные, обожженные, но живые.

Ну все, теперь-то кто-нибудь вызовет. И полицию и скорую и пожарных. И вряд ли эти мерзавцы в таком виде кому-то смогут навредить.

Валя сделала несколько шагов от окна и вдруг поняла, что еле дышит. Сил не было. Даже на то чтобы гонять воздух по собственным легким. Свинцовая тяжесть сковала её всю.

Оказывается, на это уходит столько сил… А в книге прабабушки Геллы об этом ничего не было. Или Валя просто забыла.

Глаза Вали перестали видеть, и она осела на пол.

А тлеющий комок выпал из ее рук и укатился вперед. Докатился до пыльной тюли.

Пламя занялось моментально.

Глава 20. Ведьма в огне

Из окон второго этажа вырывался огонь.

Несколько человек собрались перед домом. Они завороженно смотрели на силуэт бабки-Ёжки в объятиях рыжего огня. Пламя было чистым, ярким и почти не чадило.

Седая старушка говорила что-то в старый кнопочный телефон. Ольге хотелось верить, что она вызывает пожарных.

До дома они с Андреем так и не добежали. Соседи перехватили их у ворот, и, не смотря на форменную истерику, которую закатила Ольга – не пустили ребят к пылающему дому.

У ворот – горела какая-то машина.

Спецслужбы были в пути. Ольга позвонила Юрию. Кричала в трубку. Сама не понимала, что именно кричит.

Ей показалось, что не прошло и минуты, как Юрий вынырнул из-за угла. Будто соткался из дыма. Как? А неважно.

Его остановить не смог никто.

Ольга хорошо видела через кованый забор, как он притормозил у “воображаемой границы”, которую Валя провела этим утром, выписывая фигуры в воздухе пальцами.

Мгновенье – и он ломанул в дом.

Ольга почувствовала что-то похожее на легкий ветерок. А вот Андрей. Вдруг схватился за голову – положил руки на уши и дико заорал. Как будто его режут.

– Истерика у мальчишечки. У него сестренка в доме осталась вроде , – запричитала бабка с кнопочным телефоном.

Но Ольга понимала: ему больно. Он что-то слышит. Недоступное ее слуху. Что-то ужасное.

Навроде их “ведьмовского” варианта скрежета ногтями по стеклянной доске.

Потом Андрей побледнел, так и не отнимая рук от ушей. Упал на колени. И его вырвало. Красно-черным.

Ольга бросилась к нему.

Валя лежала на полу и смотрела широко распахнутыми черными глазами в потолок.

Юрий сразу понял, что она не дышит.

Она не отравилась угарным газом. И не только из-за того, что чистого воздуха здесь, вопреки законам физики, хватало. Но и потому что не сделала ни единого вдоха. А пламя до нее не дотянулось. И не дотянулось бы – в этом доме. Разве старая Гелла допустила бы такое? Хоть бы и с того света.

Валя не дышала, потому что потратила больше чем имела. Он видел такое много раз. Валя воспользовалась силой неумело. И сейчас могла уйти у него на глазах.

Быть может, уже ушла?..

Нет! Не может быть. Потому что не может. Никогда.

Он снова на ней. Как прошлой ночью – на берегу Медовой реки. Как перед рассветом – в ее постели. Губы к губам. Как тогда. Только теперь Сила пойдет в другую сторону.

Ему будет больно. Это всегда чертовски больно.

Первая порция растворилась в пространстве. Плохо.

Вторую он отдавал медленнее и осторожнее. Ничего.

Третья. Она еле заметно ответила.

Четвертая. Потянулась к нему навстречу.

После девятой Валя сделала первый самостоятельный вдох.

– Очень зрелищно смотрелось, но дом вообще не пострадал, – резюмировала Ольга.

Она уже третий раз прошлась по второму этажу с обработанной хлоркой тряпкой.

Окна нараспашку.

Одно хорошо – запах гари отгонял комаров и прочего сельского гнуса.

– Проветрится и все, – подтвердил Юрий, – снаружи даже не видно что горело. Обшивка и так чернющая была. Вот изнутри – да…

– Когда она проснется, скажи ей… Ну… Что границу надо новую ставить. – попросил Юрий.

– Больно было? – прервала его Ольга, швыряя тряпку в ведро, – переходить черту?

– Скажем так, – поморщился Юрий, – вполне возможно, что я умру лет на десять-двенадцать раньше чем должен был. А в плане физической боли как ты ее понимаешь – нет, я бы так не сказал…

– Ого, – присвистнула Ольга, – тогда сам ей скажи.

Юрий ухмыльнулся.

– А кстати, чья тачка перед домом горела, ты не в курсе, Юрик?

Юрий пожал плечами. Конечно он знал. Успел узнать достаточно.

И собирался “представить к заслуженной награде” двух поломанных бандюков. Мясо. Никогда не лишнее для Стражей. Кому бы оно ни принадлежало.

– У тебя клыки как будто слегка удлинились, – весело сообщила Ольга, – Выглядит стремно. Когда прям на глазах. Ладно, я не буду приставать насчет тачки!..

Юрий благодарно кивнул и направился вниз по лестнице.

Андрея и Валю оставили спать внизу. Каждого в своей комнате. Бледных и измученных.

Дверь в Валину комнату была чуть приоткрыта.

Он не смог не заглянуть. В комнате совсем слабо пахло гарью.

Юрий нахмурился.

Смятая постель пустовала.

Глава 21. Сделка

Налитая желтая луна уже начала убывать.

Юрий вышел из дома и присел на скамейку под старой вишней. В темноте узловатые ветви пытались укрыть его с головой. Он чувствовал, Валя где-то рядом.

Черное блюдце с трещиной-паутинкой, которое они с Валей использовали в качестве пепельницы, валялось сколотым ребром в земле. Видимо соскользнуло с широких перил крыльца.

Когда его Валя боролась с двумя уродами? Воспоминание хлестнуло его пощечиной.

Или еще раньше, уютным вечером два дня назад, когда он обнимал ее на этом крыльце? Она еще была человеком… Почти человеком.

Прошлого не вернуть.

Юрий потянулся за блюдцем-пепельницей и поставил на скамейку около себя. Когда он закурил, из-за угла дома показалась Валя.

Она молча переставила блюдце на землю и села рядом с Юрием. Он ощущал ее тело через ткань – она села так близко. Он курил. Она молчала. Предлагать ей не стал – знал, что она больше не нуждается в подавлении запахов. А значит и травиться ей незачем.

Валя нервно накручивала на палец цепь с кулоном-каплей. Юрий помнил этот кулон. Единственное, что на ней было прошлой ночью. Кулон, который может помочь скрыть истину. Скрыться от истины.

Загасив окурок в блюдце, Юрий отставил его подальше.

– Границы больше нет, – наконец заговорил Юрий. Голос звучал хрипло, – проведи новую. Страшно представить, что могло случиться, если бы ее не было тогда…

– А ты? – Валя взглянула на него исподлобья. Бледная. С изредка мелко подрагивающей губой. Все еще пахнущая гарью.

– Ну, – Юрий постарался выдавить улыбку, – Ольга обещала вынести мне во двор табурет…Или матрас.

Валя нервно рассмеялась. И осторожно положила свою руку поверх его. Юрий моментально перехватил ее и взял в обе свои.

– Я пока не понимаю, – Валя запнулась, – как сделать так, чтобы ты мог пройти, а другие…