Елена Усачева - Искушение
На выходе из аэропорта около нас остановился мужчина, невысокий, в кепке, с бегающим тревожным взглядом.
— Такое дело, — быстро заговорил он. — С тормозами там не очень… Ну и поосторожней бы…
Мужчина протянул Максу связку ключей, отягощенную большим металлическим брелоком в форме скелета рыбы.
— Я скажу, где ее можно будет забрать, — Макс пресек попытки мужчины еще что-то сказать.
Черная иномарка пискнула, отзываясь на сигнал.
— Напрокат? — хмыкнула я.
— Нам понадобится собственное средство передвижения. — Макс устроился на водительском месте. — Не думаю, что все будут рады видеть, как я ношу тебя на руках. — И вдруг внимательно посмотрел на меня. — Хотя так было бы удобней, на руках. Безопасней. Как только ты делаешь шаг в сторону, начинаются неприятности.
Кто бы говорил! Скорее уж кое-кто другой ухитряется делать лишние шаги!
Я села. Но напряженные движения Макса не дали мне расслабиться. Машина слишком резко взяла с места, спрыгнула с бордюра, на котором была любовно припаркована, и помчалась вперед. Шлагбаум поднялся заранее. Не стали его «бодать» — и на том спасибо. |
— Макс, куда ты торопишься?
Никому не понравится, когда в его присутствии начнут совершать непонятные поступки. Например, зачем на повороте закладывать такой крутой вираж? И обязательно ли проезжать на красный сигнал светофора? Конечно, авария нам не грозит, но все же… Хотелось бы начать размеренную правильную жизнь без резких движений и опрокинутых машин.
— Может, скажешь, что произошло?
Макс, не отрывая взгляда от дороги, протянул руку и опустил передо мной козырек. Щелкнула, откидываясь, шторка зеркальца, предусмотрительно загорелся свет.
— На глаза свои посмотри!
'Сердце зашлось в груди. Я зажмурилась и даже лицо руками закрыла, чтобы не видеть того, что и так представляла. Опять с моими глазами творилось неладное. Наблюдать эту неестественно распахнутую черноту зрачка не хотелось.
— Никогда себе не прощу, что позволил этому кретину потащить тебя к колдуну!
Под кретином он подразумевал Колосова. Как славно. А я думала, вампиры не злопамятны.
— Не забывай, что именно колдун мне помог, — тоже начала заводиться я. — Если бы не он…
— Если бы не он, ничего бы с тобой не произошло! Это был не единственный способ прекратить твою болезнь.
— Не ори на меня! — Я сжала руки в кулаки в бессильном отчаянии. — Все получилось так, как получилось. Изменить сейчас ничего нельзя.
Как интересно! Мне казалось, что все забыто. И тот дурацкий ноябрь, когда я половину месяца провалялась в кровати со странной слабостью. Если не вдаваться в подробности, то из меня просто качали энергию. Добрый Колосов пошел к колдуну и снял с меня эту зависимость. После чего колдун потребовал расплаты — заставил Пашку привести меня и передал свой дар. Так я стала колдуньей. Как показывают последние события — недоучившейся колдуньей. Вместо утюгов слонов не сотворяю, но ошибок еще наваляю достаточно.
Машина заложила очередной крутой вираж, возвращаясь к перекрестку, который только что проехала.
— Знакомые слова, — хищно ухмыльнулся любимый. — Они утешают глупцов и слабаков. Ты же знаешь, любое действие стремится к своему повторению. Если ты один раз поддаешься на чьи-то условия, то и в дальнейшем остается соблазн использовать старую схему.
— Я не поддавалась.
Все-таки я глянула в зеркало. Один зрачок у меня был тонкой булавочной головкой, второй расплылся черным пятном на всю радужку. Зачем я вернулась? Тревога неприятной сетью сдавила сердце, которое затрепетало рыбой, но выбраться на волю не смогло.
— Куда мы едем?
— Не верю я ни в какую чертовщину. Привидения, барабашки — это все плод человеческой фантазии. Я сам порождение ночи и пока никого в замогильном крае не встречал. Там пусто. Никакой инферналыцины, одни сказки. Мы появились не из земли, не с неба, не со дна морского. Я умер, а потом вернулся к жизни с модифицированным составом крови и измененным организмом. Игра природы, химия — так появились вампиры. И я никогда не поверю ни в дьявола, ни в ад, пока там не побываю. А значит, все тусуются здесь, на земле, и кого угодно можно найти. Если кто-то не хочет тебе дать спокойно жить, то его стоит отыскать и попросить вести себя культурно. Это не тень на стене, не дымок в воздухе. Это нечто реальное, опасающееся за свое существование. И вот этому существованию я сейчас буду сильно угрожать.
— Угрожать? — Слово смешком вырвалось из моей груди.
— Заедем в гости к твоему старому знакомому и объясним, что, подчиняя тебя, устраивая ночные кошмары, он ведет себя, мягко говоря, некрасиво. Возможно, твои видения, внезапные озарения и такая же неожиданная беспомощность — результат отсутствия системы знаний. Сейчас я склонен думать, что виной всему не только твоя неопытность.
«Старый знакомый» — тот самый колдун по кличке Мельник. Какое у него было на самом деле имя, я не помнила. Хотя Пашка называл. Но что мне с его имени? Оно наверняка ненастоящее.
Я закрыла глаза, вспоминая высокого седого мужчину с суетными движениями, с подвижным нервным лицом. Он часто моргал, предпочитая смотреть мимо глаз. И какое-то слово постоянно повторял… Да-да, прилипчивое слово «значит». «Пришли, значит? Я ждал, значит»… И все тер свои большие сухие ладони с крупными крепкими пальцами. А не он ли зовет меня в моих снах? Не того ли он добивается, чтобы я приехала да стала заправлять хозяйством? За мукой очередь уже, наверное, выстроилась. Кто-то кому-то всегда хочет зла. Мельница. Точно. Там разгадка всех секретов. Мельник мне свой дар передал, он и должен научить им пользоваться.
Знакомый… в гробу мы видели таких знакомых!
— Он появляется, когда я начинаю строить аркан… — заговорила я и тут же представила — седой старик в тулупе с клочковатой бородой и недобрым взглядом. В руках он всегда держал плетку, грозил ею. Мне грозил. Это было истинное лицо Мельника, его настоящий внешний вид. Ему всегда не нравилось, что я делаю. Что использую выданные таланты на помощь не тем. Помнится, к вампирам он не благоволил.
Машина резко затормозила. Макс притянул меня к себе. Неожиданная ласка заставила тут же обо всем забыть. Он жадно целовал меня, обнимая голову своими большими ладонями. Холод его дыхания смешивался с моим. Его язык требовательно входил в мой рот. И я чувствовала, как начинают набухать, расти его клыки. Он даже стал чуть прикусывать мою нижнюю губу, что раньше никогда не делал. Мысли обо всем этом завертелись у меня в голове желанием прижаться к любимому, ощутить силу его тела. Захотелось, чтобы он обнял крепко-крепко, чтобы мир исчез. Чтобы осталась только знакомая прохлада, а все остальное растворилось. Пусть будут лишь сильные руки, требовательные губы, шепот, звучащий в голове.
