По следам обречённых душ (СИ) - "CathrineWynnight"

— Не сдерживаться, — осклабилась Амфовет, выставляя перед собой лезвия. — Хватит с нас цирка.

Секунда и… теперь уже враги бросились друг на друга.

— Десс, Памаль, вы как? — крикнул Эпкальм, бегло осмотрев ребят. От неизбежного столкновения с Ингет в теперь уже настоящем бою становилось горько.

— Сражаться можем, — отозвались товарищи.

— Тагус, Вильт, Памаль, Десс, бугай на вас! Сэлд, Женя, вы со мной!

Сопротивленцы перегруппировались и пошли в бой. Эпкальм увернулся от огненной атаки Амфовет и попытался порезать её ноги, но на защиту встала Ингет. Она не скрывала эмоций, стала хлоднокровной и решительной, била со всей силы и блокировала бывших товарищей. Хактес и Тебресса сражались спиной к спине, от этого зрелища челюсти сами собой сжимались от горькой досады.

— Не смей сдерживаться, кто бы не упал, это будет концом, — остервенело бросила Ингет, встретив клинок Аноильтенса.

Не сдерживаться? С ней? Пусть она и предала его, но внутри всё ещё теплилась глупая надежда, которую он, сдался и отодвинул в сторону. Эпкальм перестал воспринимать бой, как спарринг, лишь когда вечная соперница вонзила в его плечо остриё меча. В тот миг лидер принял точку невозврата, накрыл куполом свои эмоции, избавился от душевных терзаний, перестал испытывать то, что сдерживало. Во рту появился солоноватый привкус. Её нож вдруг оказался в его боку, жжение заполнило каждую клеточку. Отпрыгнув, он спешно ввёл заживляющую ампулу.

Командир тенадасеров перестала сдерживаться и билась с такой мощью, что устоять на ногах стало невероятным испытанием, однако никто не уступал. Она ожесточённо ударила Сэлда, от чего тот перекувыркнулся, но быстро поднялся на ноги и вновь бросился в бой.

«Это неправильно…» — тревожно подумал Эпкальм, но понимал, что обратного пути нет уже ни для кого, как и для той, которую он так и не успел заполучить.

С одной стороны леса послышалось рычание. Аноильтенс отвлёкся, а Амфовет зарядила чёрным огнём ему в грудь. Внутри нестерпимо обожгло, так, что он забыл, как дышать. Казалось, точно внутренности обращаются в кровавое месиво. Закашлявшись, отлетел назад, но остался стоять на ногах. Стёр с губ алые кровоподтёки, сплюнул и вновь двинулся в бой. Боковым зрением заметил движение в свою сторону. Он едва успел уклониться от тебрарума. Тёмная тварь скалилась, рычала и рыла землю, поднимая в воздух клубы пыли.

— Сосредоточьтесь на Ингет, хватайте её и отступаем! — проговорил Аноильтенс в воксикс.

Ответа не последовало, за то к битве присоединилось ещё несколько тенадасеров и тебрарумов. Эпкальм настороженно осмотрелся и обомлел: сопротивленцы отчаянно закрывали глубокие раны. Алеющие дорожки пропитывали ткань униформы. Вокруг царила полная неразбериха. Решительно развернувшись, лидер бросился к раненым. Уклонился, заблокировал удар, ответил на атаку, получил незначительное ранение. Подоспев к ребятам, отдал команду держаться за себя крепче. Липедесса обхватила его с одной стороны, Женя с другой, тогда Аноильтенс выстрелил леской и дёрнул перчатку на себя. Взмыв в воздух пронёсся мимо врагов, старательно защищая товарищей.

— Тагус, уводи дуэт! — обратился по связи лидер. — Я за Сэлдом и Ингет! Защищайтесь и ждите здесь!

Тяжело раненый Женя вколол себе сразу несколько ампул заживляющего средства и качнул головой, закусывая губу.

— Будь осторожен, — прохрипела взволнованно Липедесса.

— Эпкальм, стой на месте, — уверенно заговорил Сэлд через устройство.

— Стоять! — воскликнула Амфовет.

Битва остановилась. Все взгляды пали в эпицентр неразберихи. Там, окружённый врагами, отважно стоял Сэлд. Он обхватил шею Ингет и прижимал к себе, пока второй рукой угрожающе надавливал на сонную артерию заложницы. Что-то в его взгляде было не тем. Он излучал угрозу, сосредоточенность и опасность. Окровавленные пальцы оставляли отпечатки на коже Ингет.

— Уберите его, — фыркнула Амфовет, а после в него полетели стрелы. Ни одна не задела заложницу, но вот по Рафспиту попали все до единой.

— Не смей двигаться, Эпкальм! — завопил тот, крепче влепляясь в бывшую сопротивленку. Ноги его подкосились. — Забирай ребят, уходи. Мне уже всё равно не жить. У меня не жизнь впереди, а ещё несколько лет мучений. Нет у меня больше сил терпеть дэкстес, прости дружище, но в этот раз у нас нет выбора. Я подчищу наши следы, — шептал он по связи.

— С ума сошёл? — злобно ответил Эпкальм. — Не смей!

— Иногда нам приходится чем-то жертвовать. Памаль и Женя могут не дотянуть до штаба, уходите!

— Я сказал, мы тебя не бросим!

Струйка крови шустро поползла от уголка рта Сэлда, вторая, третья. От вонзившихся в плоть стрел спина побагровела.

— Это моё решение, — бросил напоследок Рафспит и резко переместил руку с ножом на лоб Ингет. Его глаза едва блеснули светло-болотным оттенком, после чего яро вспыхнули, вместе с радужками Хактес.

— Нет, что ты делаешь! Не смей!

— Прощайте ребята, на этот раз навсегда. Давайте соберёмся все вместе… в следующей жизни. Опять в штабе, снова устроим шумную посиделку… Б-будем смеяться… ход-д-дить на миссии. Я вас никог-г-да не забуду, душа запомнит вас навеки, дуралеи.

— Сэлд, нет! — истерично закричали Тагус с Эпкальмом, однако было уже поздно. Глаза друга меркли, тело обмякало и тогда его голову пробила последняя стрела. Пунцовые дорожки исчертили его лицо, униформу, кожу.

— Тагус… помоги… тело… тело Сэлда…

Релум выхватил из сумки бомфумы, швырнул здоровой рукой в центр. Оба сопротивленца сорвались с места. Эпкальм подхватил горсть жгучих шариков и бросил следом. Игнорируя жжение, он вцепился в тело умершего друга. Хактес рядом уже не было. Водрузив его себе на спину, он наспех примотал его к себе плащом.

— Уходим, — сдавленно заговорил лидер, после чего сопротивленцы бросились прочь.

Из глаз Аноильтенса текли слёзы, толи от жгучих шариков, толи боль была настолько сильной, что сдерживать её уже не было мочи. Осознание от смерти друга и потери Ингет, опустошали его. Он не чувствовал привычной твёрдости в ногах, продолжал дрожащей рукой стискивать руки Сэлда, чтобы тот не упал.

Добрались до штаба полностью обессиленные. Ноги не держали никого. Липедесса протяжно взвыла, вцепляясь в ещё теплое тело Рафспита. Эпкальм на удивление уже не завывал, он не чувствовал ничего кроме поглощающей пустоты, что проламывала в груди дыру. В легких щемило до невозможного, но даже освободив эмоции, он не смог ничего сделать. Глаза пекло. Женя с потерянным видом вместе с Вильтом и Памалем дрожали, вытаскивая из тела друга окровавленные стрелы. Тагус с убитым выражением лица бережно вытирал лицо Сэлда. Зелёные глаза потускнели, стали почти серыми. В нём больше не теплилась жизнь.

Больше улыбка на его лице никогда не воссияет, никогда не прозвучит голос. Его уже не будет рядом…

Стиснув челюсти, Эпкальм схватился за плащи Липедессы и Памаля. Утрата потрясла настолько, что они не ведали, что делают, перестали ощущать мир и время. Сидели вцепившись друг в друга и лили горькие слёзы. Аноильтенс почувствовал опаляющую щёку одинокую слезу, когда потянулся закрыть Сэлду глаза. Лидера прорвало. По опустошённому лицу Аноильтенса струились неукротимые потоки, что падали прямиком на брата, которого он потерял в мгновение ока.

Ребята так и сидели, пока к ним не подоспели главы и капитаны с медитрией. Им буквально пришлось отдирать сопротивленцев от почившего товарища, кто-то вырывался, бросался к Сэлду, кто-то обнимал друг друга, пытаясь заглушить раздирающие рези в душе. И лишь Эпкальм, разбитый, пустой, дезориентированный, неподвижно сидел у тела Рафспита и не ощущал времени. Казалось, что все двигались точно в замедленной съёмке, что-то говорили, но он никого не слышал. Глорас подошёл и поднял его на ноги.

— Скафия, у тебя много работы, — строго проговорил глава. — Подлатай ребят и дай им травяного чая, пусть придут в себя.

— Поняла. С этой бомбой разбирайся сам, боюсь если он рванёт, без применения силы не обойтись, — тревожно ответила женщина, окинув Эпкальма болезненным взглядом.