Лорел Гамильтон - Страдание
— Большинство перестают замечать вещи, которые у них постоянно под носом, даже если они прекрасны, — ответила я.
— Я этого не понимаю, — покачал он головой.
— Мне нравится, что ты этого не понимаешь.
Он слегка неуверенно улыбнулся.
— Ты перестаешь ценить чудесные вещи в своей жизни просто потому, что видишь их каждый день?
— Нет, — ответила я и повернулась к Никки, приподнимаясь на цыпочки и нежно его целуя. На что получила удивленный и очень довольный взгляд, который вызвал у меня улыбку. Он знал, что я не сторонница публичного проявления нежности особенно среди копов и особенно не с моими второстепенными любовниками.
Я подошла к Деву, положила руку на его руки и посмотрела прямо в его симпатичное лицо и глаза с кольцом бледного золотисто-карего цвета с голубой каемкой. Я приподнялась на цыпочки, а он склонился, чтобы мы смогли поцеловаться.
Я прервала поцелуй, слегка отстранившись от Дева, но не убрала ладоней с его рук.
— Я никогда не устану от происходящих в моей жизни чудес, Дев. Я ценю то, что ты остаешься здесь с нами, хотя и боишься зомби.
— Я твой телохранитель, Анита. И провалю свою работу, если сейчас уйду.
— Думаю да, — улыбнулась я.
— Такое чувство, что меня игнорируют, — пробурчал Лисандро. — Разве я не чудесный?
Я рассмеялась:
— Мне говорили, что твоя жена и дети считают, что ты просто непередаваемо чудесный.
— Ага, так и есть, — усмехнулся он мне в ответ.
— Я не женат, — откликнулся Янси. — Я получу поцелуй?
— Знаю, я сама это начала, потому что целовалась с несколькими мужчинами на работе, но не позволяйте моим отношениям с моими парнями ударять вам в голову.
— В голову мне это не ударит, обещаю.
Только через несколько секунд до меня дошло, что у его ответа был двойной смысл, и я рассмеялась:
— Я бы разозлилась, но больно хорошо сострил.
Он ухмыльнулся в ответ:
— Спасибо, я сам за это горд за себя.
— Ты открываешь себя с самых лучших сторон, — сказал Эдуард самым развеселым голосом Теда, пока шел к нам по траве. С ним было два офицера спецназа. Я знала, что еще два спецназовца прикрывают нашего снайпера и наводчика с другого пункта наблюдения. Местная полиция расставила множество людей согласно моему «возможному» плану. Я надеялась, что мы все выживем.
Эдуард представил первого как Линдела, который был почти таким же высоким, как Дев, но таким худым, что ему наверняка приходилось бороться за каждый грамм мускульной массы. Он был сложен стройным и гибким. Офицер Шрусбери был ростом под сто восемьдесят, плотного телосложения, и двигался в таком плотном облаке напряжения, как будто только и ждал, пока кто-нибудь рявкнет «Вперед!». Еще он был натуральным рыжим, в комплекте с бледной кожей и веснушками, без которых в таком случае никуда. Позывной Линдела был «Париж». У Шрусбери — «Ягода»[28]. Никто не объяснил, почему высокого, почти скромного Линдела прозвали в честь города для влюбленных, и не стала спрашивать. Я уже уяснила, что позывной это дело личное, а иногда очень личное, особенно среди команд спецназа.
Эдуард подошел ко мне широко улыбаясь, во всю излучая свое альтерэго, Теда.
— Если ты без своего огнемета, я буду разочарована, — с улыбкой сказала я.
— Он в машине, Анита; ты же знаешь, я никогда не дразнюсь на пустом месте.
Я улыбнулась и указала взглядом ему за спину. Он коротко стрельнул взглядом в сторону Парижа, а значит, это он доставал Эдуарда по поводу нашей с ним предполагаемой интрижки, так что Эдуард решил над ним пошутить.
— Я знаю, что ты всегда исполняешь свои обещания, Тед, — послала я ему дразнящую улыбку, а подняв взгляд, увидела, как на меня с недоумением смотрит Дев. Я совсем забыла, что обещала помочь Теду подначить кое-кого, и естественно забыла сообщить об этом своим парням. Ох, ё-моё.
— Это очень важно, обращаюсь ко всем: когда сядет солнце, к нам прилетит несколько вампиров. Они мои близкие друзья и соратники; не стреляйте в них, думая, что это злодеи.
— И как мы должны отличить одного от другого? — спросил Париж.
— Хочешь сказать, что все вампиры на одно лицо? — спросила я.
Он нахмурился, и ответил:
— Я хочу сказать, что наша главная цель это вампир, и как мы должны отличить в кого стрелять?
— Те трое, что должны присоединиться, буквально прилетят к нам, то есть спустятся с неба своими силами. Плохой вампир, насколько мне известно, летать не умеет.
— Я думал, полеты — это все сказки. Хочешь сказать, что они на самом деле умеют летать?
— Несколько Мастеров Вампиров умеют левитировать; настоящий полет среди них — редкость, но эти трое умеют.
— И кто придет с нами поиграть? — спросил Эдуард.
— Нечестивая Истина и та, с кем ты еще не встречался, Джейн.
— Вампиршу зовут Джейн? — удивился Париж.
— Ага.
— Я думал, у всех вампиров крутые имена, типа Жан-Клод, или как ты там сказала, Нечестивая Правда?
— Они Нечестивая Истина, считай это их парным позывным, — ответила я.
— Видишь, круто же.
Я думала, что ничего личного с этим у Парижа не было; он просто не мог перестать говорить, чтобы что-то успеть обдумать. Может, его позывной брал свои начала от имени мифологического Париса, который развязал Троянскую войну.
Наступила тьма, и не последние отблески заката дали мне это знать, а чувство внутри меня, как будто переключился тумблер. Было такое чувство, что мне легче стало дышать, или как будто меня покинуло напряжение, которое держалось в течении всего дня.
Я почувствовала как Жан-Клод поднялся на ночь. Знала, когда он открыл глаза и знала, что он почувствовал дуновение прохладного ветра на моем лице. Я не завидовала участи Клодии, которой придется с ним объясняться. Я подумала о Нечестивце и Истине, и тоже смогла их почувствовать. Чувствовала их стремление к ночи и ее возможностям. Клодия передаст, что им придется вызваться мне на подмогу, а так же быть моей метафизической батарейкой. И, если появится Шеймас, они с Лисандро, скорее всего, станут нашим лучшим шансом на победу без стрельбы. Так как выстрелив в него, рискуем убить и ни в чем не повинную Джейн, мы постараемся его не застрелить. Но если он не оставит нам выбора, нам придется на это пойти.
Рация Барсука затрещала и он включил микрофон на жилете:
— Вас понял. — Он повернулся ко мне. — Мы получаем сообщения о больших группах зомби.
— Насколько больших?
— По словам очевидцев — от пяти до двадцати, так что скорее всего реальное количество где-то посередине.
У меня зазвонил телефон, рингтон я узнала и взяла трубку:
