Анна Стриковская - Практикум для теоретика (СИ)
В общем, слово за слово, мы пригласили принца посетить нашу Школу. Возможно, нечто подобное скоро будет организовано в моей родной стране, так что имеет смысл посмотреть, как это делается в других местах. Хотя бы чтобы не повторять чужих ошибок.
Наконец мы сердечно распрощались с Хельмутом, уселись в карету и она плавно покатила прочь из Сармиона в сторону нашей дорогой школы.
Казалось, Конрад до сих пор не пришел в себя. Сидел молча, поглаживал меня по запястью и смотрел прямо перед собой, хотя ничего, кроме передней стенки кареты, там не было.
А я… Раз уж все благополучно рассосалось, я решила прикинуть список ближайших дел. Первым долгом надо восстановить нормальный учебный процесс и подготовиться к визиту высочайших особ. Хельмуту я обещала экскурсию, но ведь и другие захотят. Тем более что Горан обязательно будет хвастаться перед гостями нашей школой.
Я опять буду вести занятия! Как же я соскучилась по моим дорогим студентам, передать не могу!
Учебник… Пошлю всех куда подальше и по полтора часа в день буду им заниматься. Тогда в новом году смогу учить студентов уже по нему.
Надеюсь, Пин привел в порядок наше жилище. Уборка мне сейчас была бы некстати.
А еще надо написать письма. Соль — со всеми подробностями, маме — с обещанием приехать летом с женихом.
Кажется, я все это время не думала про себя, а бурчала под нос, потому что Конрад вдруг влез с поправкой:
— Не с женихом, а с мужем, моя дорогая. Но, если твоя мама будет настаивать, мы устроим для них торжество и посетим храм Доброй Матери. Я не хочу огорчать твоих родственников. А когда король примет закон, мы посетим и мою родню. Думаю, они будут рады. Мам так уж точно.
Я склонилась к мужу на плечо. Кажется, все неприятности наконец закончились. Начинается хорошая, спокойная жизнь.
Не успели мы выйти из кареты во дворе школы, как к Конраду подбежали Васил и Лойко:
— Скорее, господин декан, там ваши студенты разносят нашу стройку!
Кон успокоительным жестом похлопал меня по руке и сорвался на бег. Ко мне же подошла Верка:
— Марта, там… У тебя… Короче, к тебе приехали. Я не знала, куда их поместить и пока поселила в твою квартиру…
Я даже не спросила у помощницы, о ком речь. Ноги сами понесли меня домой, а сердце сжалось от предчувствия… Я распахнула собственную дверь и услышала раньше, чем увидела:
— Ну вот, не прошло и года! Явилась наконец! Мать в кои‑то веки приехала в гости, тащилась через весь континент, а она где‑то шляется! И ни здасьте, ни извините… Разве так я тебя воспитывала?
Узнаю родную маму!
Кажется, я погорячилась. Мои личные неприятности только начинаются…
ЭПИЛОГ
Я очень люблю своих родителей. И чем дальше от них нахожусь, тем больше люблю. Тогда от удушающих объятий моей мамочки меня спас Конрад.
Оказывается, когда я сообщила, что собираюсь замуж, ее, как она сама сказала, как будто кто‑то в грудь толкнул. Так что мамочка вытащила саквояж с полки и стала собираться в дальнюю дорогу, проведать, как там дочь.
Отец, естественно, не мог все бросить и поехать с ней посреди учебного года, но и одну ее отпустить он побоялся. Пришлось брать отпуск Марку. Денег на порталы у них не было, поэтому пришлось тащиться в дилижансах, а до этого выправлять шимасские визы. Кстати, если бы не имя Аспен, им бы их просто не дали: Шимасса не та страна, которая пускает к себе всех желающих.
Приехала моя мамуля ровно тогда, когда я лежала во дворце без сил и сознания. Сразу, к счастью, в школу не поехала. Взяла номер в гостинице и послала записку: мол, твои мать и брат здесь. Но прочитать послание было некому, поэтому и ответа не последовало. Тогда на следующий день матушка решилась. Оставила Марка в гостинице, а сама наняла карету и отправилась в школу.
Лойко просто не мог не впустить даму, носящую фамилию Аспен, но объясняться с мамой не стал, сплавил ее Верке. Та целый час терпела общий вынос мозга, а затем предложила гостье отдохнуть в комнате госпожи Марты.
И вот тут вернулась я.
Пока Кон гонял студентов и вправлял им мозги, матушка успела задать мне сто вопросов, ответов на которые ожидать и не собиралась, обругать за безалаберность, бесхозяйственность, бестолковость и безответственность, а затем потребовала, чтобы я все ей рассказал в подробностях, при этом не давая мне вставить ни слова.
Ровно на этом месте дверь отворилась и вошел мой муж.
Родительница только со своими домашними такая храбрая. Увидев Конрада, она язык проглотила. Когда же к ней вернулся дар речи, то ее можно было вместо масла на хлеб намазывать.
Она у меня всю жизнь мечтала выдать дочь за дворянина, желательно из старой знати и с титулом. Тут я ей потрафила в полной мере. Хоть Конрад и отказался от титула ради магии, но его происхождения это отменить не могло. За фамилией "Герион" стоят огромные герцогство и графство Герион как раз на границе с Лиатином. Вряд ли можно быть более родовитым.
Мимо внимания мамы не прошло и то обстоятельство, что Кон как две капли воды похож на короля соседней державы. Об этом она мне сказала позже и наедине. Я попросила держать эту информацию при себе: мало ли что. Но для ее гордости близость к королевскому дому, с какой стороны бы она ни обнаружилась, была просто маслом по сердцу.
Усталый, замученный Конрад заявил, что очень рад видеть маму своей возлюбленной жены, чем вогнал бедную женщину в ступор. Она‑то видела в нем жениха. Хотела уже наброситься на меня с претензиями, почему ее, мать, ставят в известность в последнюю очередь, но Кон так на нее посмотрел, что она рот открыть не посмела.
Пока они разбирались, почему я не невеста, а жена, мне пришлось задуматься, что делать с моими гостями. В другое время я нашла бы где их поселить и чем развлечь, но сейчас они были не к месту и не ко времени.
Выход нашел Конрад, правда, не сразу, а на следующий день. Он ухитрился прицепить моих родных к свите принца Хельмута и поселил их в гремонском посольстве.
Мама была в шоке: она на такое не рассчитывала. С одной стороны, я оказалась практически вне досягаемости, зато ее тщеславие было полностью удовлетворено. Конрад даже выделил ей деньги для покупки пары придворных платьев, чем снискал вечную благодарность.
Марк тоже не остался внакладе: принц одним росчерком пера перевел моего брата из армии в свою личную гвардию. Теперь он считался не в отпуске, а на службе.
А самое главное было то, что обратно они отправлялись порталом и не должны были больше трястись в дилижансе. В результате дочь из разряда неблагодарной и бессердечной перешла в категорию любимой и дорогой. К счастью, теперь матушка могла расточать мне свои восторги только в очень ограниченный период времени. За это я обещала ей пышную свадьбу на родине в середине лета.
