Татьяна Шмидко - Дежавю
Зло улыбаясь, я натянул шлем на голову, в последнюю секунду почувствовав острый запах бессмертного! Это был неизвестный мне запах, который я ранее не встречал, но в нем было что-то знакомое. Я прислушался и услышал тихие шаги в восточном крыле музея. Так тихо мог передвигаться только бессмертный! Это не оставляло сомнений. Инстинкты сработали сами собой – я уже крался, ведомый новым запахом. Как только я незаметно пробрался в главный зал и заглянул в длинный коридор, то увидел, как темный силуэт слишком быстро для человека скрылся за поворотом.
Я осторожно пробежался следом и очутился на улице, на границе света и тени. Натянув шлем на голову, смешался с толпой, разыскивая необычный запах. Это было непросто, потому что тысячи сердец бились в неровном ритме, вторя музыке карнавала. Запах растворился в чужих ароматах, поэтому я перестал доверять обонянию и положился на прослушивание чужих мыслей. Голоса привычно слились в потрясающую какофонию. Я немного постоял посреди большой площади, вслушиваясь в мысли окружавших меня существ, а потом просто побрел наугад сквозь толпу.
Тысячи голосов в моей голове говорили на паре десятков языков мира. Однако мне удалось уловить слабый оттенок чего-то древнего и певучего. Это было не суахили, не древнеперсидский, а что-то давно забытое в современном мире… Чтобы найти источник звука, я стал быстрее передвигаться сквозь толпу, отчаянно пытаясь подобраться ближе. Внезапно звук оборвался на возгласе: «Невероятно! Этого не может быть!» и… все. Как я ни прислушивался, больше не услышал ни слова. Вокруг меня толпились люди в маскарадных костюмах, громко играла музыка, кто-то пел, развлекая туристов. Я стал еще внимательнее прислушиваться к происходящему вокруг: музыка в наушниках, мысли многочисленных участников карнавала, шум подземного метро… и ничего более!
Я остановился и стал в отчаянии вертеть головой по сторонам и наконец-то увидел ее. Тонкая фигура, закутанная в темный плащ, стояла, прижавшись к каменной стене, и не издавала ни запахов, ни звуков, словно в том месте никого не было. Это было просто невероятно! Как такое вообще могло быть? Лица я не видел – оно было скрыто под маской.
Мы стали осторожно изучать друг друга, потому что по негласному этикету вампиров мы не должны были бесследно исчезнуть – это не вежливо и означает начало охоты друг на друга как за конкурентами за территорию. В Барселоне было немало вампиров, и я бы не хотел затевать с ними войну. Поэтому я слегка поклонился даме и выпрямился, ожидая ее хода.
Вдруг недалеко от меня послышалось характерное шипение бикфордова шнура и резкий хлопок – мальчишка бросил под ноги прохожих связку петард, взорвавшихся с треском белыми вспышками. Всего на секунду я отвлекся, чтобы посмотреть в его сторону, а когда снова посмотрел через площадь, то незнакомки и след простыл! Не раздумывая, я побежал за ней, только вот была проблема – я не знал, в какую сторону она направилась, стараясь скрыться от меня. Ни запахов, ни звуков!
И тогда я побежал наугад, стараясь найти в воспоминаниях окружающих темный силуэт в плаще. Пробегая по тесным улочкам или вынужденно пробираясь через плотную толпу, я наблюдал за происходящим через глаза окружающих, бессовестно копаясь в их недавних воспоминаниях. Я кружил и выслеживал на улочках вокруг площади, но все было безрезультатно! Меня не оставляла мысль, что картина и эта незнакомка как-то связаны между собой. Я не мог объяснить, почему я так считаю, но интуиция гнала меня вперед.
Через полчаса смеющиеся, орущие, праздные, жующие, пьющие лица смешались в одно большое пятно, и мне пришлось признать, что я потерпел фиаско. Незнакомка исчезла, словно ее и не было здесь и, скорее всего, я только что развязал локальную войну. Что ж, вторая неудача за сегодняшний день! От злости я зарычал и стукнул кулаком по каменной кладке старинного отеля.
Примерно через час мне нанесут недружественный визит представители местных кланов. И мне придется влиять, манипулировать или вводить в заблуждение древних испанцев, чтобы избежать конфликта.
Я прошел немного дальше и увидел маленькое уличное кафе, с уютной террасой, утопающей в южных цветах. Возле входа в кадках росли апельсиновые деревья, укрытые пышными белыми цветами, которые источали густой, маслянистый аромат.
На террасе было малолюдно, поэтому я решил остановиться здесь – вряд ли местные вампиры захотят устраивать разборки на публике. Как же хорошо, что со мной нет Ханны! Не хватало еще и ее втягивать в этот глупый конфликт.
Я присел за крайний столик, который выгодно стоял в тени и, наконец-то, снял мотоциклетный шлем. Привычно встряхнул головой, чтобы освободить длинную косу, снял перчатки и приготовился делать вид, что пью горячий кофе. Официантка не сразу решилась подойти, потому что решила, что я ей померещился. Ее одинокое сердце заколотилось, как бешенное, и она готова была выпрыгнуть из кожи, только как-нибудь со мной познакомиться.
А я с отстраненным видом слушал все, что происходило в радиусе двух миль о того места, где я сидел. Взмах крыльев голубей, шелест шин по старинной брусчатке, скребущие звуки от метлы дворника, шарканье тысячи ног и гул от множества сердцебиений… Все как обычно, бессмертные пока что не появились.
– Приветствуем вас в нашем кафе. Что будете заказывать? – срывающимся голосом спросила официантка, для верности втянув живот и улыбнувшись. «Он нереальный!» – пронеслось у нее в мозгу. – «Я сейчас проснусь и напьюсь с горя!»
Она рассмешила меня, и я легко улыбнулся, что она тут же приняла как подтверждение своей привлекательности и раскраснелась. Я посмотрел на нее более серьезно и сказал:
– Один кофе, пожалуйста!
Мне следовало быть более сдержанным, чтобы не привлекать к себе человеческих женщин. Тем более, что сейчас сюда должны прибыть вампиры. Если будет хоть какой-то намек, что официантка меня интересует, то она может стать разменной монетой в переговорах. А девушка мне не нравилась: она и близко не была похожа на Адель.
Она встрепенулась и спросила томным голосом:
– Американо, латте, капучинно? Что желаете?
– Американо, пожалуйста! – сказал я и отвернулся. Она еще постояла рядом, пытаясь придумать, что еще спросить, но потом потопталась на месте и ушла на кухню, чтобы приготовить кофе и засунуть голову в морозильник. Это всегда помогало ей прийти в себя.
Когда она таки ушла, то воспоминания нахлынули на меня. Я, как никогда, ощутил свое вечное одиночество, от которого меня спасали только воспоминания об Адель. Мне так не хватало ее улыбки, робких взглядов, нежных слов… Я достал из-за пазухи золотой медальон, который висел на шее на золотой цепочке, открыл его и приложил к губам любимый образ. Потом я посмотрел на него снова и с сожалением спрятал за пазуху. Он висел под одеждой на уровне сердца и я положил ладонь на него, подняв глаза, чтобы снова рассматривать толпу в поисках моих бессмертных визави.
