Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
Испугавшись, она нервно открыла глаза и увидела рядом с собой маленького розового котёнка. Именно розового, он был очень смешной, по крайней мере, Девочке не приходилось встречать таких раньше, и он ей таковым казался. Он был ужасно пушист и длинношерст, на круглой мордашке особенно выделялись большие круглые глаза и маленький приплюснутый носик.
Котёнок нежно тёрся о её щёку и мурлыкал.
— Привет. — Прошептала Девочка.
— Мяу. — Приветственно мяукнул котёнок.
Девочка через силу протянула руку, двигаться ужасно не хотелось, и дотронулась до мягкой шёрстки. Мягкой и пушистой, вот какой была на ощупь розовая шерсть.
— Ты кто? Капелька мёда в бочке дёгтя? — Прошептала Девочка.
— Мяу. — Ответил котёнок.
Девочка осмотрелась, по всему было видно, что на дворе ночь. Вокруг не было не души. Все, вероятно, разлеглись по своим койкам в соседнем помещении. И только бедная измученная Девочка оставалась на том самом месте, где её вчера и оставили.
Несколько синяков и ссадин, разбитый подбородок, поруганная гордость и ужасная боль между ног, вот что она вынесла из своего нового жизненного опыта.
Неожиданно в помещение ввалилось двое молодых воинов, потных, запылённых и во всеоружии.
— Что новая девчонка? — Громко спросил один из них, кивнув в сторону скрутившейся калачиком обнажённой Девочки.
— Да, а вы что не знали? — Послышался голос из дальнего угла.
Девочка даже не заметила, что находилась в большом помещение не одна, потому и вздрогнула в испуге не от голоса вошедшего, а оттого, что кто–то откликнулся в темноте позади неё самой.
— Да мы ж только что с караула, откуда нам знать. Что ж, пойдём что ли, снимем напряжение сегодняшнего трудного дня.
— Идите, идите, вас там только пока и не было.
Все трое зашлись в общем смехе.
Котёнок неприветливо зашипел, но был осторожно отстранён в сторону грубой мозолистой рукой.
Девочка прикрыла глаза, пытаясь сдержать слёзы, прекрасно понимая, что именно за этим последует. Только–только начавшие затягиваться раны, всколыхнулись новой болью, что превосходила даже ту, что ей случилось вынести до этого.
Она не могла потом вспомнить, сколько их было, и лишь одно знакомое лицо запечатлелось в её светлой памяти. Он пришёл к ней снова уже ночью, после двух тех запоздалых воинов. И ей снова пришлось вынести всю мерзость общения с ним. Несколько пощёчин, унизительных слов и ненавистная близость.
«Если я всё же останусь жить после всего этого, я никогда больше не буду рабой и никогда не дам прикоснуться к себе ни кому из мужчин, если на то не будет моей воли, и если это не будет противоречить моим принципам».
— У кошачьих ведь девять жизней, маленькая шлюха, так что не расстраивайся. Ничего, раны свои ты залечишь. Просто считай, что после сегодняшнего, у тебя их остаётся ещё как минимум восемь. — С ухмылкой произнёс он, вновь отрываясь от её тела. — Надеюсь, мы с тобой встретимся ещё не раз, моя дорогая, ведь твой должок ещё не исчерпан.
Девочка что–то тихо прошептала.
Не расслышав, что именно она произнесла, мучитель приподнял её голову, накрутив на руку длинные спутавшиеся волосы, как и когда–то на корабле.
— Что ты там бормочешь, убогая?
— Теперь ты мне должен, сволочь. Надеюсь, мы с тобой встретимся ещё только однажды и славно, что в отличие от меня, у тебя жизнь всего только одна. — Собравшись с силами, выдавила из себя измученная Девочка.
— Сука. Ах ты, сраная сука. — Гневно выкрикнул наёмник и, отпустив её волосы, со всей силы ударил Девочку под дых.
Она скрутилась от боли, морщась, но на губах её играла удовлетворённая улыбка. Она достигла желаемого, ей удалось его разозлить и это радовало, даже через такую боль.
Сплюнув, наёмник быстро вышел, скрепя сапогами.
А чуть позже вернулся Карен, к слову сказать, он не притрагивался к ней и пальцем, за исключением того случая, когда принёс её сюда, вниз. Он был не один, с ним пришла молоденькая старшая рабыня.
— Дай ей что–нибудь из одежды, пускай уходит, если сможет. — Тихо произнёс он, затем обратился уже к самой Девочке, стараясь говорить громко и отчётливо. — Я тебя отпускаю, слышишь? Стража на воротах пропустит тебя. Если повезёт, то ты выберешься, если повезёт ещё больше, то выживешь. Дашь ей, что она попросит, — это уже относилось к другой, видать более удачливой рабыне, — да… и еды какой собери ей на первое время. — Вспомнив, добавил он. Затем резко развернулся на каблуках и вышел.
— Да, господин Карен. — Прошептала ему девушка вдогонку.
— Поднимайся. — Она взяла Девочку под руку и помогла подняться на ноги. — Не повезло тебе, милая.
Девочка чуть не упала. Она не ела уже двое суток и у неё ужасно кружилась голова, к тому же от долгого лежания в неудобной позе, всё тело затекло. А после вандального акта насилия совершаемого над ней в течение длительного времени, ещё и ломило.
Девочка не выдержала и расплакалась. Девушка помогла ей сесть на лавку, сбегала, принесла её кружку тёплого парного молока и кусок свежего хлеба, накрыла её плечи драным полотенцем. На кухне и во дворе, похоже, всё шло своим обычным чередом.
Девочка приняла молоко с благодарностью и выпила его настолько быстро, насколько смогла.
— Спасибо.
— Я найду тебе одежду. — Произнесла служанка, собираясь уходить.
— Белую.
— Что? — Не понимающе спросила девушка.
— Ты можешь мне найти белое длинное одеяние, почти до пят.
— За… зачем?
— Я должна очиститься, так надо для моей веры. — Пояснила Девочка.
— Ладно, белое найду, но максимум до лодыжек.
— Это подойдёт, спасибо.
— Я уважаю чужую веру. — Пояснила рабыня.
— Скажи, а воины спят вон за той дверью. — Девочка указала рукой в сторону двери, за которой скрылась основная масса мужчин, надругавшихся над ней.
— А зачем тебе? — Подозрительно спросила девушка.
— Боюсь, как бы они не проснулись, пока я не успела уйти. Я, знаешь ли, подустала немного и хотела бы, чтобы не кто из них ко мне больше не прикасался. — Устало и с печалью в голосе пояснила Девочка.
— А, — понимающе протянула рабыня, — да они там, но ты не переживай. Вечером они всё время напиваются, и ночь спят как убитые, утром опохмеляться и только тогда станут дееспособными. Сейчас утро, но ещё слишком ранее, поднялись только слуги и рабы, чтобы всё уже было готово к подъёму господина. Так что они тебя не тронут, хоть убей, даже не заметят.
Грустная ухмылка тронула губы Девочки.
— Хоть убей, говоришь? — Едва слышно прошептала она.
