Валентина Герман - Ведомые светом
— Терлизан… — сквозь боль выдохнула Диадра. — Получилось?..
Он кивнул и поднял на нее замутненные медовые глаза. Кожа его снова была невероятно бледна.
— Ты молодец, Диадра… сильная девочка…
Он с усилием поднял руку, видимо, собираясь переместить их из подземелья, — но в следующий миг сознание оставило его, и он безвольно повалился на каменные плиты.
Тревога разлилась по телу Диадры, неожиданно придавая ей сил. Подтянувшись к Терлизану, она коснулась его щеки и в ужасе отпрянула, сознавая, что жар его был даже сильнее, чем прошлой ночью.
А ведь здесь, теперь, у нее не было даже бутылки рома…
Что если он погибнет?..
Ведь никто, никогда не найдет ее в этом глубоком подземелье…
— Жаль, жаль, — проскрежетал по пещере жуткий голос, и Диадра вскрикнула: на какой-то миг ей показалось, что затея Терлизана не удалась, и все их жертвы пропали зря. Но потом она поняла, что алые глаза сверкали сквозь плотную паутину белого кокона. Призрак был заточен внутри.
И оставалось только надеяться, что защиты окажется достаточно, чтобы помешать ему выбраться наружу.
— Он не выживет, девочка, — заметил призрак, явно наслаждаясь ее страхом. — Слишком много сил вложил в эту красоту. И признаться, я удивлен, что он пощадил тебя: ведь выпей он из тебя еще немного и выкарабкался бы сам. Впрочем, тогда ты — уже нет.
Диадра опустила голову, переводя взор на бледного, как сама смерть, Терлизана. Сжала его ладонь, пылавшую огнем.
— Не вздумай оставлять меня здесь, — заявила она.
Его лицо было недвижимо.
— Оставит, красавица, обязательно оставит, — ехидно проговорил призрак. — Ну что ж, по крайней мере, ты составишь мне компанию, на то недолгое время, пока сама не издохнешь от голода…
Ужас пробрал Диадру до костей. Картина, которую нарисовал призрак, так живо встала перед ее глазами, что она даже не сразу сообразила, что этого не может случиться… Терлизан вернется. Он должен вернуться. Пока Илли жива, он сможет сделать это. И он не оставит ее здесь.
Призрак начал говорить еще что-то, но волна облегчения, казалось, вымыла из Диадры последние силы. Она придвинулась ближе к пылавшему жаром телу Терлизана, опустила голову на его плечо и в одно мгновение провалилась в тревожное, туманное забытье.
Очнулась Диадра от озноба и в первое мгновение не могла понять, где находится. Затем она ощутила, что рука ее покоится на чем-то твердом и холодном, и, поднявшись на локте, увидела рядом бездыханное тело Терлизана.
Страшное осознание пронзило ее в один миг.
Она в ужасе отшатнулась от него, не в силах сдержать отчаянного вопля ужаса, и стремительно отползла к стене, прижимаясь к ледяным камням и содрогаясь всем телом. Не плач — вой вырвался из ее груди вместе с безудержными слезами.
— А я предупреждал тебя, девочка, — голос призрака заставил ее вновь содрогнуться, хотя, казалось, она не могла уже испытать еще больший ужас.
«Терлизан вернется, — упрямо подумала она, стараясь унять дрожь во всем теле. — Он вернется. Нужно просто взять себя в руки».
Резкий человеческий вздох заставил Диадру вздрогнуть, и лишь спустя мгновение она осознала, что ожидания ее наконец оправдались — только и всего. Ее смятенный серый взор встретился с золотистым — и Диадра, забывая обо всем, вдруг бросилась к Терлизану и прижалась к его ледяной груди.
— О Боги… — едва сознавая, что происходит, выдохнула она, дрожа. — О Боги, я думала, ты не вернешься…
Он сдержанно обнял ее плечи.
— Я ведь говорил тебе, что вернусь, что бы ни случилось.
Она резко подняла голову, взглядывая в его глаза, и осознание внезапно заставило ее отпрянуть от него.
— Ох… ты ведь забрал чью-то жизнь — снова…
Терлизан чуть сощурился, молча поднялся и протянул девушке руку, но Диадра, пряча от него полный смятения взгляд, не коснулась его и так же безмолвно поднялась следом.
Терлизан презрительно сжал губы.
— Значит, я полагаю, ты предпочла бы остаться в этом подземелье до своего последнего вздоха, так, Диадра?.. — его глаза внезапно заблистали гневно и зловеще. — Поверь, я все еще могу исполнить это твое желание.
Отвратительный привкус страха наполнил губы Диадры, но она все же тихо прошептала:
— Нет.
Он резко приблизился к ней и сжал ее плечо.
— Тогда не смей вести себя так, словно я безумец, убивающий всех без разбора, — его зубы сжались в порыве неожиданной ярости. — Чертовы праведники… я только что спас жизнь сотням невинных, оградив тебя и их от этой проклятой книги, но вы никогда не захотите видеть даже сотни благородных поступков, совершенных тем, кого заклеймили порочным убийцей. И в то же самое время вы будете прощать своим любимым грехи порой намного более тяжкие, не замечая, что они совершены без всякого оправдания…
Он вдруг резко отпустил ее и, взмахнув рукой, закружил в магическом вихре, выбрасывая в одиночестве в сумрачной гостиной.
Диадра ошарашенно застыла, оглядывая знакомые стены и все еще не веря, что он вернул ее домой.
Что это было?..
Ее неприязнь в самом деле задела его — но почему?.. Разве не был он поистине равнодушен к тому, что думали о нем остальные?..
Она повторила в мыслях его последние брошенные в гневе слова.
Чертовы праведники…
А ведь он и в самом деле спас сегодня многих невинных, заточив книгу внутри своего невероятного кокона. Разумеется, Диадра сознавала, что у него была тысяча причин сделать выбор так, как он сделал. Он был не настолько глуп, чтобы выпустить на свободу древнего безумца, неизмеримо более могущественного, чем он сам. И он сделал только то, что должен был, чтобы избавить себя от беспощадного преследования пожирателей… аспиров, как называл их древний.
Но, в конечном счете, Терлизан действительно спас многие сотни жизней, пожертвовав всего одной. И отнюдь не он был виноват в том, что они вообще разбудили силы, дремавшие в этой книге, — это была ее вина, ее неудавшаяся затея. И несмотря на это он все же взял на себя ответственность за все. Он защищал ее жизнь, он возвращал ее домой, он старательно укрывал проклятую книгу так, чтобы никто более не смог попасться в ее сети…
Диадра сощурилась, окидывая взором сумрачную комнату, потом тихо позвала:
— Терлизан.
Он не откликнулся.
— Терлизан, пожалуйста.
— Чего еще ты хочешь от меня, Диадра?
Она обернулась, встречая его взгляд. Он стоял, скрестив руки на груди и мрачно взирал на нее исподлобья. Диадра быстро шагнула к нему и коснулась руками его груди.
— Прости меня.
— За что? — он равнодушно повел бровью.
