Жена хозяина трущоб (СИ) - Семенова Лика

— Так надо, Найджел. Просто сделай, как прошу.

Глава 23

После того, как Сальвар ушел, я не находила себе места. Не понимала, как правильно поступить. Верила ли я ему? Нет, не верила. Хоть и очень хотела. Я влезла в его машину, оказалась на закрытой территории. Пьяная, голая. Что он должен был подумать обо мне? Правильно: ничего хорошего. И все его неудобные вопросы были более чем обоснованными. Я для него — никто. Ему нет совершенно никакой нужды покрывать меня. Поэтому нужно быть готовой, что он вернется в сопровождении полиции. И меня вернут в Кампанилу.

От одной этой мысли кожа моментально покрылась мурашками. Еще чуть-чуть, и застучат зубы. Уже ничего не исправить. Я не могу вернуться. Все, что угодно только не это! Возвращение — приговор.

Но что я могла? Сальвар совершенно прав — в таком виде мне далеко не уйти, даже если получится выскользнуть за дверь. Мне была нужна нормальная одежда. Но не воровать же у мадам Гертруды… Просто рука не поднимется.

Я лихорадочно огляделась, взгляд упал на дверцы шкафа. Комната горничной… Сальвар позволил взять в шкафу полотенце. Наверняка здесь можно найти и какую-нибудь сменную униформу, или хозяйственный халат… Я опасливо покосилась на дверь, будто ждала, что меня застукают на месте преступления, распахнула створку шкафа. На полках был такой же идеальный порядок, как и во всей комнате. Пушистой ароматной стопкой лежали махровые полотенца. Постельное белье. В соседнем отделении я с ликованием увидела две вешалки с безупречно отглаженной чистой униформой. Серые платья с рукавами по локоть. С плиссированной юбкой, белоснежными манжетами, воротничком и каким-то необыкновенным хрустящим передником с кружевной оборкой.

Я снова покосилась на входную дверь. Сняла вешалку и приложила платье к себе. Кажется, будет впору… Разложила форму на кровати, но надеть все еще не решалась. Хоть я и выросла в трущобах — не была воровкой. Мы умели ценить вещи. С детства понимали свое-чужое. Многие из наших, правда, держались мысли, что у богатеев и украсть не грех. Были даже ребятки, которые регулярно совершали вылазки в Полис. Грабили редко, в основном тихо воровали. И, конечно, Марко их покрывал… Но я никогда не брала чужого. Ни булавки. Какой бы стервой не была тетка Марикита — за малейшее воровство она бы с меня шкуру спустила. И правильно бы сделала.

Я все еще в нерешительности смотрела на платье. Понимала, что Сальвар и мадам Гертруда явно не обеднеют из-за этой вещи, но дело разве в цене? Дело в самом поступке… Но если бы они знали правду… возможно, смогли бы понять. В конце концов, у меня просто не было выбора. Даже любой зверь стремится, во что бы то ни стало, спасти свою жизнь.

К счастью, я вовремя опомнилась, вернула платье в шкаф. Сальвар говорил, что Мэйсон принесет мне завтрак. И какие-нибудь книги. Читать я, конечно, не собиралась, но от завтрака отказываться было глупо — вчера я практически не ела. Денег у меня нет. Просто ноги протяну. С формой стоило повременить, дождаться, пока Мэйсон принесет все, что должен. Но от мысли, что Сальвар может вернуться в любую минуту, все внутри сжималось. Я могла попросту не успеть.

Мэйсон «нарисовался» очень скоро. Все такой же сдержанно-важный, аккуратно причесанный, в безупречном синем пиджаке. Кажется, он здесь был кем-то вроде дворецкого. Или мажордома. Впрочем, одно и то же. Он ловко занес в одной руке блестящий поднос с колпаком, поставил на столик у стены. Рядом легла на столешницу пара каких-то бумажных книг и несколько сложенных газетных листов. Он посмотрел на меня:

— Мистер Сальвар распорядился подать. Завтрак, книги из библиотеки и свежая пресса. Если книги не понравятся, скажите мне, мисс. Мы подыщем что-то другое. — Он помолчал мгновение и многозначительно добавил: — Но мадам Гертруда очень любит поэзию. Особенно Шекспира. У мадам очень хороший вкус.

Я кивнула:

— Спасибо, мистер Мэйсон.

— Приятного аппетита, мисс, — он с достоинством развернулся и вышел.

Я замерла, прислушиваясь. Было не похоже, чтобы дверь щелкнула замком. Надеюсь, меня не заперли. Я подкралась, толкнула створку. Та поддалась легко и бесшумно. Слава богу… Поесть, переодеться и пытаться выйти. Да, Сальвар говорил про входную дверь, но что ему мешало соврать для острастки?

Если бы не ситуация, я бы старалась растянуть этот божественный завтрак надолго. Дымящийся ароматный чай, сок из каких-то незнакомых фруктов. Изумительная яичница с двумя ломтиками поджаренного белого хлеба, корзиночка с паштетом и невообразимые сладкие вафли с ягодами и взбитыми сливками. Господи, я никогда не ела ничего вкуснее. Тетка Марикита хорошо готовила, и меня учила, но все это не шло ни в какое сравнение.

От этой случайной мысли я застыла, вновь чувствуя, как по телу прокатывает дрожь. Да, тетка учила меня готовить… не хуже заправского повара. Для него. Для этого чудовища. Она из кожи вон лезла, чтобы я стала образцовой женой. И сшить, и убрать, и приготовить. Я умела все.

Я отодвинула поднос — теперь кусок в горло не полезет. Нужно уходить. Я сейчас не хотела думать о том, что стану делать, когда выберусь, куда пойду. Решу потом…

Я переоделась в форму горничной, повязала хрустящий фартук. Она оказалась точно впору, будто на меня. А белые свадебные туфли пришлись как нельзя кстати. Я подошла к двери, приоткрыла, вглядываясь в узкий коридор. Прислушивалась. Кажется, было совершенно тихо. Но я не слишком помнила дорогу до входной двери — вчера я была сама не своя. А если кто-то остановит? Сальвар велел не слоняться по дому. Я лихорадочно раздумывала, беспомощно шаря взглядом по комнате. Книги… Мэйсон сказал, что их можно поменять, если они мне не понравятся. Так вот: они мне не понравились.

Я решительно взяла два увесистых томика, крепко прижала к себе и вышла за дверь.

Глава 24

Я чувствовала себя преступницей. Шаги казались слишком громкими, дыхание — шумным, а стук сердца — просто оглушающим. Пока мне везло — коридор был пуст. Ни души. Кажется, мадам Гертруды не должно быть дома. Если, конечно, я правильно поняла ее вчерашний разговор с Сальваром. Я очень на это надеялась. Сама не знаю почему, но меньше всего хотелось столкнуться именно с ней. Мне почему-то казалось, что она была способна увидеть меня насквозь. И именной ей врать было особенно стыдно.

Я дошла до поворота. Здесь узкий коридор, в котором, судя по всему, располагались комнаты персонала, заканчивался. Как приток реки, вливался в более широкое русло. Я с опаской выглянула, пытаясь понять, куда свернуть. Совсем не помнила. Прислонилась к стене, прижала к себе книги и прикрыла глаза, стараясь вернуться во вчерашний день. Но все тонуло в мутном мареве. Кажется, сюда заворачивали слева, но снова никакой уверенности. В любом случае, стоять на месте было глупо — я теряла время. И рисковала нарваться на прислугу.

Я свернула наобум и пошла дальше. С ликованием заметила впереди уже знакомые стеклянные колонны гостиной. Значит, направо будет коридор в холл. Я прибавила шаг, но, тут же, замерла, заметив мелькнувший знакомый синий пиджак. Мэйсон… Если про дверь Сальвар мог и соврать, то про дворецкого — наверняка нет. Не выпустит, как ни ной. Я кралась вдоль стены, до ломоты в пальцах прижимая к себе книги. Старалась заглянуть в гостиную, но колонны составляли отсюда сплошной искристый частокол. Радовало одно — значит, и меня не было видно.

Я прокралась до угла, свернула. Вдруг услышала издалека чарующий голос мадам Гертруды:

— Милая, подойдите.

Я остановилась, замерла. Прислушивалась, надеясь, что это было адресовано кому-то другому. Может, в гостиной была горничная…

— Ну, что же вы встали? Не стесняйтесь.

Сердце ухнуло в пятки. Я с опаской повернула голову, но вновь увидела лишь частокол колонн. Совпадение? Я даже согнулась, стараясь стать как можно меньше. Но, тут же, увидела за стеклом плывущее синее пятно. Мэйсон показался из-за колонны, кивнул в сторону гостиной: