Илона Эндрюс - Пылай для меня (ЛП)
Гоббс был английским философом семнадцатого века, известный своим убеждением, что без политического сообщества жизнь человека была бы одинокой, бедной, скверной, жестокой и короткой. Адам же нашел у Гоббса другое мнение: «свободный человек — тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать». Он повторял это как минимум раза три. Адам чувствовал, что общество ограничивает его свободу, не позволяя ему совершать желаемое. К несчастью для него, если он желал поджигать людей, то ему крупно не повезло. Другие это не поддержат.
Теперь я знала об Адаме Пирсе больше, чем когда-либо хотела. Он был умным, временами жестоким, и легко поддавался скуке. Что бы я ни сделала, он не стал бы мне доверять. Об установлении своего рода дружбы не могло быть и речи. Если я буду серьезной и искренней, он рассмеется, а если я попытаюсь использовать доводы, он начнет зевать. Моим единственным шансом оставалось заинтересовать его. Мне нужно было завладеть его вниманием и удержать его.
Его фотография из Твиттера на фоне мастерской не давала мне покоя. Настоящий байкер не позволит первому попавшемуся механику копаться в своем мотоцикле. Нет, настоящие байкеры придирчиво выбирали своих механиков, и в этом большую роль играло доверие. Поэтому, когда прошлым вечером я искала информацию о «Нестандартных мотоциклах Густава» и наткнулась на препятствия, я попросила помочь Берна. Он обнаружил целую кучу любопытных фактов.
Этим утром я позавтракала, натянула джинсы и удобные кроссовки, на случай, если придется спасаться бегством, и поехала в мастерскую. Адам хотел от жизни развлечений. Я же собиралась похлопать его по плечу. Мне просто нужно было вложить в хлопок достаточно силы, чтобы заставить его обернуться.
Дом выглядел старее, чем соседние. Неровные стены, побитые временем. Кто-то расписал фасад аэрографией: на чёрном фоне огромный блестящий адский байк, обрамлённый пламенем с насмехающимися красными черепами. На парковке было два автомобиля, оба додж пикапы, один черный, другой белый. Хорошо. Мне не придется показывать и рассказывать перед всем классом. Я припарковалась рядом с белым пикапом, взяла свою папку из искусственной кожи и прошла в офис. За прилавком никого не было, так что я позвонила в звонок и стала ждать.
Дверь распахнулась, и в нее протолкнулся мужчина лет тридцати с хвостиком. Высокий и худой, он выглядел тощим; не голодающим, а просто высушенным, словно вяленое мясо на солнце. Он был одет в запачканную маслом футболку и линялые старые джинсы. Его кожа была темно-коричневого цвета, тона на два темнее моей собственной. Он брил голову, но его челюсть украшала короткая, тщательно подстриженная борода. Я узнала его по фотографии, которую нарыл Берн во время поиска — Густав Перальта, хозяин.
Он увидел меня и моргнул. Я явно была не тем, кого он ожидал.
— Чем я могу вам помочь?
— Меня зовут Невада Бейлор. Я ищу Густава Перальта.
— Зовите меня Гас. Чем могу быть полезен?
Я протянула ему визитку.
— Частный детектив. — Он нахмурился. — Что-то новенькое.
— Меня нанял Дом Пирсов для розыска Адама Пирса.
— Ничем не могу помочь, — отрезал Гас. — Не видел его вот уже полгода.
Противный магический щелчок. Ложь.
— Он не посещал магазин на прошлой неделе? — Фото в Твиттере появилось в этот понедельник.
— Не-а.
Ложь.
— Гас…
— Мистер Перальта. Мне нечего вам сказать. Где выход вы знаете. — Он повернулся, собираясь уйти.
Я открыла папку и вытащила из нее лист бумаги.
— Это распечатка ваших финансовых поступлений.
Он остановился и развернулся на каблуках ко мне. Я положила вторую бумажку на стол.
— Это распечатка ваших расходов. А это ваша платежная ведомость.
Он схватил бумаги со стола.
— Где вы это взяли?
— Мы взломали ваш рабочий компьютер.
— Это незаконно!
Я пожала плечами.
— Я же не коп.
Он потянулся за мобильным телефоном.
— Почему бы мне прямо сейчас не сообщить об этом по девять-один-один?
Я улыбнулась.
— Позвольте мне закончить, и если вы захотите позвонить копам, я не буду вам мешать. Видите, вон там я нарисовала маленькую звездочку? Она обозначает платеж в размере девяти тысяч девятисот девяноста долларов, обозначенного как «Починка мотоцикла».
Праведный гнев в глазах Гаса слегка поутих.
— И что?
— Это повторный платеж с личного счета Кристины Пирс.
Миссис Пирс была догадкой. Единственное, что нам удалось — это определить, что платеж произведен со счета кого-то из дома Пирсов. Мать Адама казалась беспроигрышным вариантом.
— И…? Когда-то я выполнил кое-какую работу для Адама, а у него оказалось недостаточно налички. Его семья произвела оплату.
— Нет, мистер Перальта. Это мы с вами платим. Адам Пирс же приходит и говорит «Я возьму по одному каждого цвета», а затем бросает черную карту Виза. Если вы взглянете на свою платежную ведомость, то увидите там джентльмена по имени Реджинальд Харрисон, указанного как «независимый подрядчик». Вы также увидите, что Реджинальду Харрисону заплатили девять тысяч девятьсот девяносто долларов наличными. Сумма в девять тысяч девятьсот девяносто долларов весьма любопытна, ведь налоговое управление обращает внимание на любой перевод денег суммой в десять тысяч долларов и выше.
— Что с того? Реджинальд работает на меня.
Ложь.
— Сеть Реджинальда Харрисона оценивается в двадцать миллионов долларов, так что я сильно в этом сомневаюсь. У него есть младший брат Корнелиус Харрисон, очень приятный мужчина, который приходится Адаму Пирсу другом детства. Вы отмываете деньги Адама. Его семья переводит вам суммы, а вы отдаете их Адаму наличными, в то время как Реджинальд покрывает их, как свои налоги. В качестве компенсации вы получаете пятьсот долларов вторым платежом, двумя днями позже, как только Адам забирает деньги.
Гас скрестил руки.
— Платежи были сделаны седьмого числа каждого месяца. Это означает, что следующий перевод через два дня, и Адам Пирс навестит вас забрать свои карманные деньги. Полагаю, вы не упомянули об этом милым детективам, которые вас допрашивали.
Если бы у меня были люди, и я была уверена, что лучшие хьюстонские полицейские не поймают его еще два дня, я бы устроила прекрасную ловушку. Но Адам мог сжечь все, что я могу на него набросить, а полицейское преследование достигло истерического уровня. Уговорить Адама сдаться своему дому по-прежнему моя лучшая и единственная стратегия. Для этого надо было показать, что я не лгала.
