Королева разрушенных империй (ЛП) - Уивер Бринн

Я глубоко вдыхаю, чувствуя облегчение:

— Нам стоит организовать ротацию доступных порталов и попытаться вернуть Жнецов домой. Может, Эдия поможет создать способ связи на случай чрезвычайной ситуации. Я не исключаю, что Нефилимы снова нападут, и лучше заранее знать об этом.

— Будет сделано. Займусь завтра, — говорит Ашен.

Мы погружаемся в задумчивое молчание. После всей этой истории с тикающими кольцами в пещере я отчаянно хочу спокойно поспать, и теперь, когда вероятность ночного нападения (хотя бы на одну ночь) снизилась, это будет проще. Хотя в Царстве Теней гарантий нет никогда.

— Есть идеи, как они проникли? — спрашиваю я, когда набираюсь сил говорить.

— Да, — голос Ашена становится на октаву ниже. — Тот демон, над которым я... работал... когда ты появилась. Он принял эстафету от Эмбер после ее смерти, продвигая ее план. Зида выследила его в Мире Живых и доставила обратно. Но, несмотря на пытки, он не выдает секретов. Похоже, остальные знали очень мало.

— Что ж, хорошо, что я вернулась. Могу попытаться вырвать это из его разума.

Ашен замедляет шаг, останавливая меня. Он поворачивается ко мне лицом. Тепло его взгляда скользит по моим скулам, челюсти, задерживается на губах, прежде чем встретиться с моими глазами.

— Не думаю, что это хорошая идея, — он смахивает прядь грязных волос с моего плеча. — Его зовут Иоаш. Он брат Хакана. Демона, которого ты убила в Анфемоэссе.

Я тяжело вздыхаю, складывая губы бантиком:

— Ну что ж. Это может быть немного неловко. Наверное, стоит извиниться, прежде чем воровать его секреты.

— Ты ничем ему не обязана, — рычит Ашен, сжимая мое плечо. Его крылья потрескивают, искры проскакивают между чешуйками.

— Его мерзкие поступки не отменяют моих ошибок, Ашен.

Он смотрит так, будто у меня выросла вторая голова. Плечи его слегка опускаются. Он на мгновение склоняет голову, а затем притягивает меня к себе в крепкие объятия:

— Моя Лу. Ты не представляешь, как я скучал по твоему свету.

— Ты же понимаешь, я все равно убила бы Хакана, будь он виноват. И твою сестру, знай я, что это она.

— Это было бы справедливо.

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы взглянуть на смягченные черты его измученного красотой лица:

— Было бы? Аглаопа что-то замышляла, когда вместе с Давиной убила и забрала полубога. Как бы мне ни было противно это признавать — а мне действительно противно — она, возможно, сама навлекла на себя гибель.

Ашен целует мою скулу, мои ресницы, когда я закрываю глаза, наслаждаясь его теплом.

— Сомневаюсь, что моя сестра убила твою ради богов или миров, — шепчет он. — Ее интересы редко выходили за рамки личной выгоды.

Я снова прижимаюсь к нему, думая об Аглаопе и том видении, где она противостоит Эмбер в Анфемоэссе. Запах кожи Ашена разжигает голод у меня в животе, и я уже собираюсь ослабить объятия, как вдруг слышу знакомый лай.

— Уртур!

Я широко раскрываю руки, и гигантский шакал врезается в меня, весь дрожа от возбуждения, черный хвост разметает туман позади. Он скулит, лижет мне лицо, пока я не отодвигаю его, чтобы обнять за шею.

— Кажется, я потерял статус любимого хозяина, — ворчит Ашен.

— Это потому что тебе не нравится, как он храпит, а я считаю это очаровательным, — говорю я, хватая Уртура за морду, пока он тяжело дышит мне в лицо. — Да, Уртур? Я хочу купить тебе огромную лежанку, а Жнец хочет, чтобы ты спал на улице. Он такой злой. Ты же самый лучший мальчик и заслуживаешь большую пушистую кроватку.

— Погоди, пока он не обоссыт твои простыни. Тогда заговоришь по-другому, — говорит Ашен, но в его голосе слышится забава.

— Он не посмеет, — с наигранным ужасом отвечаю я, оглядываясь на Ашена через плечо.

Мне никогда не надоест, как он смотрит на меня в такие моменты. От этого перехватывает дыхание. Сердце горит от тоски и той глубины любви, что я чувствую пульсацией в нашей метке.

Это моя семья. Ашен. Эдия и Коул, Эрикс, Уртур и Зида. Может, даже Давина когда-нибудь. И, возможно, Сайрус прав. Возможно, я дома.

— Пойдем, вампирша, — Ашен протягивает руку. — Давай устроим тебе и твоей собаке отдых.

Я принимаю его руку, и мы идем по улицам, пока Уртур бежит впереди, освещая путь янтарными глазами. Я не знаю, куда мы направляемся, но счастлива идти рядом, с пакетом крови в руке и нашими сцепленными пальцами.

Через несколько поворотов мы оказываемся у серебряной арки с высеченными словами «Ekallim Ukkin» — Дворец Совета. Ашен не любит это место, я чувствую это не только через нашу связь, но и по напряжению в его плечах, когда он отпускает мою руку, чтобы открыть ворота, охраняемые парой солдат. Но я также чувствую и его облегчение. Это место безопасно, даже если он ненавидит его.

И я понимаю почему.

Дворец — массивное, вычурное строение. Ряды резных колонн изображают демонов, побеждающих оборотней, ведьм и вампиров. Море страдающих людей высечено в каменном фасаде ниже линии веранды. Повсюду золото, горгульи и надписи, прославляющие мудрость Совета и правление Эшкара и Имоджен. Это больше, чем просто излишество...

— Это пиздец как уродливо, — говорю я, поднимаясь по ступеням к укрепленной золотой двери.

— Не жди ничего хорошего, вампирша, — Ашен распахивает ее.

И, конечно, внутри еще хуже. Больше колонн, картин, вычурной мебели и исторических реликвий, разграбленных в Мире Живых за века. Мы не задерживаемся, проходим через это безобразие и направляемся в дальнюю часть здания, по длинному коридору, пока не останавливаемся у закрытой двери из красного дерева.

Крылья Ашена задевают стены, когда он пропускает меня вперед — в простые, но элегантные апартаменты. Я сразу понимаю: он оставил здесь свой след. Запах свежей краски на стенах, выкрашенных в теплый белый, кроме одной акцентной стены насыщенного серого, где стоит камин с мраморной полкой. Никаких картин, только скромная мебель, слишком маленькая для такого просторного помещения с высокими потолками, но после остального дворца это кажется глотком свежего воздуха.

— Мы здесь ненадолго. Можем отремонтировать старый дом у моря, если ты все еще хочешь. Но кое-что тебе точно понравится, — говорит Ашен.

Он берет меня за руку и ведет через комнату к французским дверям, открывающимся на каменную террасу, усеянную горящими свечами. В центре — круглый бассейн, несколько метров в диаметре. Ряд стеклянных флаконов разного размера стоит на латунном подносе рядом с бутылкой вина и двумя бокалами. Плюшевые черные полотенца и халаты лежат на низком столике из эбенового дерева. Аромат теплого сандала струится в клубах пара над молочной поверхностью воды.

— Что за великолепие? — показываю на бассейн.

— Заслуга Эдии. Она создала портал, пока мы шли сюда.

Я подхожу к бутылке вина и поднимаю сложенную белую карточку с узнаваемым изящным почерком Эдии:

«Ты воняешь. Помойся, секс-маньячка. И никаких песен из "Русалочки". Люблю, Э.»

Я фыркаю и подхожу к краю, опуская грязный палец в воду. Это рай. Запрокидываю голову и издаю самый глубокий вздох в своей жизни:

— Я люблю вас обоих. Всем сердцем.

Я улыбаюсь своему Жнецу сквозь клубы ароматного пара. Он наблюдает, как я снимаю рваную рубашку, его желание раздувает пламя в глазах. Спускаюсь по ступенькам в бассейн, не отрывая от него взгляда, пока вода не достигает плеч, а затем закрываю глаза и окунаюсь с головой. Грязь последних дней смывается с кожи.

Когда я всплываю, Ашен уже сбросил свою минималистичную, залитую кровью одежду. Он медленно идет к ступеням, позволяя мне рассмотреть каждую деталь его тела — мускулы воина, украшенные черными татуировками на груди, плечах и шее. Его метка сияет среди них, золотая булава отражает свет свечей.

Искры шипят и гаснут в воде, окутанной дымом за его спиной, когда он входит в бассейн. Его змеиные крылья раскидываются по поверхности, как мерцающая мантия.

— Они прекрасны, — шепчу я, протягивая руку, чтобы прикоснуться к переливающемуся свету между чешуйками, который виден даже под водой. Пламя приглушается под моими пальцами. Ашен закрывает глаза, будто мое прикосновение унимает боль. — Болят?