Гавань (ЛП) - Кент Клэр

Я держусь за опорную перекладину, потому что даже грунтовая дорога вся изрыта ямами, и поездка получается ухабистой.

— Этот район, должно быть, действительно сильно пострадал. Неудивительно, что все бросились бежать. Смотри, раньше это была церковь.

Это даже больше не здание. Просто груда обломков с половиной креста, торчащего из секции, которая раньше была шпилем.

Я снова достаю дорожную карту, сравнивая ее с набросанной схемой в записке.

— Похоже, здесь есть несколько старых городов, которые стоит посетить. Мак говорит, что некоторые из тех, что находятся дальше к северу, переселились, но в этом направлении есть много такого, что еще не исследовано полностью.

— Нам нужны небольшие фермы или посевные площади. Места, где, скорее всего, будут небольшие тракторы, — Джексон останавливается и наклоняется, чтобы вместе со мной изучить карты. — А по пути мы поищем аптеки.

Мы составляем маршрут и придерживаемся его, останавливаясь в нескольких различных сельских домах. Должно быть, в прошлом на них нападали другие группировки, потому что большинство домов и амбаров вычищены.

Поскольку район, в котором мы находимся, уже разграблен, мы едем дальше на юг, подальше от крупных городов. На маленькой ферме мы приходим в восторг, когда обнаруживаем в доме шкафы, полные консервов. Мы оставляем банки для кого-нибудь другого, так как у нас в Новой Гавани полно еды получше, но это доказательство того, что здешние места еще не разграблены. На подъездной дорожке также стоит старый пикап, который не заводится, но бак полон бензина, так что мы откачиваем достаточно, чтобы заправить наш квадроцикл.

— Я не могу поверить, что никто еще не нашел это место. Давай проверим хозяйственные постройки, — говорю я, затаив дыхание от предвкушения, когда мы возвращаемся в нашу машину. — Может, у них был «Джон Дир».

Джексон тоже взволнован. Я вижу это по его напряженному лицу. Он ведет нас к тому, что раньше было большим сараем или мастерской. Стены обвалились, но отодвинуть их в сторону не так уж сложно, чтобы обнаружить два трактора, выкрашенных в знакомый зеленый цвет.

Я хлопаю в ладоши и обнимаю себя, когда Джексон подбегает, чтобы проверить модели.

Один из них — точная копия того, что стоит в нашем сарае, что не так уж удивительно, поскольку раньше это была популярная модель. Джексон открывает капот и осторожно отсоединяет нужный нам насос. Он также берет некоторые другие запчасти, так что у нас будет резерв.

Он реально широко улыбается, пока мы загружаем их в наш багажный отсек.

Может, это потому, что я счастлива. Может, это потому, что это похоже на чудо. Может, это потому, что Джексон улыбается. Но я делаю то, чего никогда бы не ожидала от себя.

Я бросаюсь к нему в объятия.

Джексон обнимает меня в ответ. Его руки сжимают меня почти до синяков, и он кружит меня на полпути к квадроциклу. Я зарываюсь лицом в его рубашку. Он большой, твердый и сильный, и пахнет горячо и естественно. Как Джексон.

Прошло больше времени, чем должно было пройти, прежде чем мы отстраняемся друг от друга. Я краснею и смущаюсь, а он прочищает горло и смотрит в землю.

Дерьмо. Зачем я это сделала? Наши отношения никогда не были такими.

— Теперь нам нужно найти аптеку, — говорю я, пытаясь отвлечь нас от этой странности. — Где-то здесь должна быть минимум одна. Есть ли поблизости город?

Мы снова изучаем карту, и это помогает. Мы находим город примерно в двенадцати километрах к востоку и направляемся туда. Местность настолько пустынна, и мы решаем, что придерживаться дороги будет достаточно безопасно. Мы не знакомы с этим регионом и не хотим заблудиться.

Прежде чем добраться до него, мы минуем полосу того, что раньше было магазинами. Мы останавливаемся и проверяем старые указатели. Ресторан. Прачечная самообслуживания. Магазин фейерверков. И хозяйственный универмаг.

— Жаль, что у нас нет места для больших пакетов куриного корма, — говорю я, глядя на то, сколько его можно найти под полуразвалившимся зданием.

— На самом деле нам это не нужно, и подумай о том, сколько бензина потребовалось бы, чтобы перевезти все это обратно.

— Да. Жаль, что здесь нет аптеки.

— Мы продолжим поиски.

Мы действительно роемся в обломках и находим кое-какие инструменты, которые могут оказаться полезными. Затем продолжаем двигаться в направлении города, который мы наметили.

Мы находимся примерно в миле от города, когда происходит что-то ужасное. Квадроцикл шипит. Дергается. А затем постепенно останавливается.

— Что за хрень? — бормочет Джексон, тупо уставившись на панель управления.

— Мы знаем, что бензин еще не закончился. Может, это легко исправить.

Я не знаю, откуда берется этот оптимизм. Нам повезло с запчастями для трактора, но это не значит, что все остальное пойдет хорошо. Но Джексон выходит из машины и открывает капот.

— Это приводной ремень, — говорит он усталым, но не расстроенным голосом.

Я выхожу, чтобы вместе с ним осмотреть двигатель, хотя я ни за что не смогу что-либо в нем узнать.

— Звучит не слишком серьезно. Ты можешь это починить?

— На самом деле это не то, что можно исправить на данный момент. Нам нужен новый.

— О, — я сглатываю, внезапно осознав, что это значит. — О. Значит, мы застряли у черта на куличках?

Джексон вытирает пот с лица краем футболки и закрывает капот.

— Держу пари, я смогу найти замену в том хозяйственном магазине. В этих магазинах всегда есть несколько квадроциклов, и им не обязательно работать. Просто заберем ремень, который мы могли бы использовать. Надо было подумать об этом, когда я был там.

— О. Хорошо. Это всего в паре миль отсюда. Может, нам просто пройтись пешком? — я сразу же испытываю облегчение, так как это досадно, но явно не критическая ситуация.

— Я не хочу оставлять нашу машину здесь, на обочине дороги, особенно с запчастями для трактора. Ты не возражаешь побыть здесь? Я доберусь туда и обратно так быстро, как только смогу.

— Нет, все в порядке, — мне не нравится мысль о том, что мы разлучимся, но я больше беспокоюсь о том, что он проделает весь этот путь в одиночестве, чем о том, что я буду сидеть здесь и ничего не делать.

Его лицо искажается, когда он вешает винтовку за спину.

— Я вернусь, как только смогу. Достань свой пистолет. Не уходи далеко. Не писай. Не закрывай глаза. Ничего не делай, только сиди здесь и будь начеку.

Я закатываю глаза.

— Я не ребенок, Джексон. Я знаю, как защитить себя.

— Я знаю, — его челюсти все еще сжимаются от напряжения. — Стреляй в любого, кто приблизится. Не стоит рисковать. Мы не знаем, что здесь происходит.

— Насколько мы видели до сих пор, никто не ездит этим путем, но я обещаю быть осторожной. А теперь пошевеливайся, чтобы мы могли выбраться отсюда. Через час или около того стемнеет.

Несмотря на мой спокойный тон, Джексон все еще выглядит встревоженным, когда уходит в том направлении, откуда мы пришли. Сначала он движется в темпе быстрой ходьбы, но через минуту я вижу, как он переходит на бег.

Этот болван-здоровяк собирается пробежать весь путь туда и обратно.

Джексона нет около пятнадцати минут, когда я слышу вдалеке шум двигателя. Сначала я думаю, что это может быть Джексон. Может, он нашел исправную машину и едет на ней сюда. Но потом я понимаю, что звук исходит не с той стороны. Он доносится впереди меня по дороге.

Я встаю и направляю пистолет на едва различимое пятно приближающейся машины.

Через минуту я уже могу различить очертания старого джипа Вранглер.

Когда он продолжает приближаться ко мне, я делаю предупредительный выстрел. Он сворачивает с дороги, явно обходя меня стороной. Я слегка расслабляюсь от такого проявления вежливости, но не опускаю пистолет.

Я расслабляюсь еще больше, когда машина подъезжает достаточно близко, чтобы я могла разглядеть, что за рулем мужчина, а на пассажирском сиденье сидит женщина. У женщины подняты обе руки, а мужчина ведет машину одной рукой, а другую высунул из окна ладонью вверх.