Отдел примирившихся врагов (СИ) - Шегай Эвелина

— Звучит, как очень заманчивое предложение…

— Донна, — перебил её Рик, не давая отвлечь себя, и сухо добавил на ирашском. — Я помогу тебе, но при одном условии: ты будешь со мной предельно честна и ответишь на все мои вопросы.

Она замерла, смотря на него то ли испуганно, то ли оценивающе. Наверняка пыталась проанализировать ситуацию в целом, чтобы придумать, как выкрутиться. Почему этой чертовке так сложно говорить правду? Какие секреты надо хранить в сердце, чтобы так бесстыдно врать на каждом шагу?

— Можешь не притворяться, я давно в курсе, что ты понимаешь ирашский язык. Ещё до того, как между нами закрутился…

— Служебный роман? — она предложила на идеальном ирашском без намёка на акцент интерпретацию того, что между ними происходило в последнее время.

— Пожалуй, что он, — растерянно отозвался Рик. Не зная, что больше его удивило: чистота её произношения или тот факт, что первый серьёзный роман, который вот-вот оберётся временной меткой, у него сложился не с какой-нибудь кошкой или выдрой, и даже не с человеческой женщиной, а с вампиршей. — Твой ирашский… достаточно хорош.

— Ты часто просишь себя укусить.

— Настолько, что ты в состоянии говорить на уровне носителя языка?

— Я и раньше знала ирашский, просто в другом диалекте, родственном волчьему.

— Выходит, я у тебя не первый… то есть, ты ранее состояла в близких отношениях с другим оборотнем? — спросил он, неосознанно понизив голос.

Мысль, что Донна до него уже имела сексуальный опыт с другим зверем, неожиданно больно уколола. Для Рика она во много стала первой, и не то, чтобы он ждал от неё того же, но, кошачьи выжарки, это задевало его чувства. Он ведь даже не смотрел в сторону других женщин теперь. Ему и одёргивать себя не приходилось. На её фоне все остальные девушки выглядели одним сплошным: «недостаточно». Их запретный роман для него был особенным.

— Мы не состояли в романтических отношениях, — ответила Донна, и у Рика будто камень с плеч свалился, но ненадолго, потому как лаконичное уточнение окончательно выбило почву у него из-под ног: — Я его выпила.

Выпить в простонародье значило лишь одно — даровать сладкую смерть. Благодаря всё тому же дурманящему токсину жертва не испытывала ни капли боли вплоть до самого конца. Поэтому многие, кто был неизлечимо болен или проклят сложным, не снимаемым заклинанием, предпочитали в качестве незаконной эвтаназии оказаться выпитыми вампирами. На чёрном рынке даже существовали специальные туры в богатейшие княжества Флемоа, где людям предоставляли возможность под конец жизни спустить все свои денежки, а потом выбрать красавца или красавицу, что в расслабляющей атмосфере даруют им сладкую смерть.

— Тебе не кажется, что после таких откровений следует объясняться?..

— Это длинная история, — небрежно отмахнулась она.

Ошарашенно на неё посмотрев, он выдохнул:

— Да мы вроде никуда и не торопимся.

— Это будет очень длинная история, — не сдавалась Донна.

— И я её внимательно выслушаю, — пообещал Рик, догадавшись, что истинная проблема истории заключалась вовсе не в её длине.

6 глава: (вторая часть)

Шумно вздохнув, она привстала, чтобы опереться спиной на мягкую спинку кровати, подтянула одеяло и отстранённым голосом, как будто речь шла о ком-то другом, а не о ней, стала рассказывать:

— Я родилась в Лаварии. И хоть эта страна считается родиной всех ведьм, но маги в то время там тоже проживали, пусть и в весьма скромном соотношении. Тем более моя семья считалась магически вырождающейся, поэтому ведьмы ничего против нас не имели — мы для них не представляли никакой опасности. Однако же я родилась с выраженным талантом к ареометизму, унаследованным от отца. В самом отце талант хоть и присутствовал, но никак не раскрывался. Он был не состояние создать самый простой щит, способный выдержать обычный человеческий удар. Другими словами, в нём едва теплилась унция магии. — Донна на миг задумалась, смотря прямо перед собой, слабо улыбнулась и продолжила говорить: — В детстве и раннем юношестве я не отличалась скромностью. Во мне всегда присутствовало много необъяснимой веры в собственной исключительности. Поэтому я не понимала, злилась и не могла принять выбор отца, женившегося на обычной человеческой женщине без капли магии в крови. Ведь если бы оба моих родителя были магически одарёнными, то и дар у меня был бы сильнее. Единственное, что спасло от нелюбви бедную женщину, родившую настолько неблагодарное дитя, — красивое лицо и тело, которое я тоже унаследовала. С годами я прониклась к ней симпатии. По мере того как осознавала свою привлекательность в чужих глазах, пришло понимание, что выбор отца был не так уж и плох. По крайней мере, моя мама обладала редкой красотой.

— Да-а, — протянул Рик, впечатлённый началом истории, — противной девчонкой ты росла. Мы с Вэлли нервно курим в сторонке на твоём фоне.

— Достаточно противной, чтобы дружить с чёрными ведьмами и оборотнями, которые любили потрепать нервы своим родителям за мелкими кражами или вандализмом. Но с годами я отдалилась от них — меня стали окружать вниманием и заботой мужчины.

— Мужчины? Прям во множественном числе?

— Да, мужчины. Я, как и ты, в юности не отличалась моногамией. Брала от жизни всё, что могла. Тогда я ещё думала, что моя красота — вещь недолговечная. Сотню лет от силы смогу радовать мужской глаз, а потом всё — начну неизбежно стареть. Оттого и стремилась откусить кусок побольше. Найти алмаз, гарантирующий мне безбедную старость.

— Думать в юности о старости — сильно. Ты, видимо, с пелёнок практичностью ума отличалась.

— Никогда не была глупенькой, — согласилась она, и в её взгляде проскочило тень превосходства. — Встречи с вампиром целенаправленно я не искала. Семь процентов и на меня воздействовали устрашающе. Но, когда подвернулась возможность войти в один из известнейших вампирских кланов… мне показалось глупым упускать такой шанс. Тогда я ещё не имела понимания, как устроен сложный мир элиты, и в какое болото я лезу по собственной инициативе.

— Сейчас бы ты отказалась от того, чтобы стать вампиром?

— Нет, я бы рискнула ещё раз, но пошла бы в клан попроще.

— Другого ответа я от тебя и не ждал, — хмыкнул он с однобокой ухмылкой и налил себе стакан воды из графина, в котором плавали полурастаявшие кубики льда. — Мы отклонились от главной темы. Ты собиралась рассказать, при каких обстоятельствах выпила оборотня.

— Нет, не отклонились. Всего-то не дошли. — Взгляд Донны, направленный на графин, стал совсем пустым, как у мёртвого изнутри человека. — Мика — мой друг детства. Он был корсаком. Мелким, но шустрым, с хитрыми глазёнками и шаловливыми ручонками. Не мог спокойно пройти мимо прилавка, чтобы не стянуть какую-нибудь безделицу. А ещё у него была широкая и открытая улыбка, какую редко у кого встретишь. У Валери немного похожая. Сложно остаться равнодушной, когда видишь такую неподдельную радость на чужом лице. Возможно, потому что они оба — лисы?.. Не знаю.

— Первая любовь?..

— Нет, я же говорила, между нами не было ничего около романтического. Скорее мы были близки, как брат и сестра.

И снова наступила неуютная тишина. Ему искренне не хотелось подталкивать, но всё же пришлось, чтобы поскорее закрыть тяжёлую для неё тему.

— Ты его выпила?..

— Да, Мику, — отстранённо подтвердила она. — После кровавого перерождения меня довольно быстро перевезли в родовое поместье, расположенное в восточной части княжества Баиносса. Он каким-то образом смог добраться до Флемоа. Другая наша общая подруга сварила ему зелье, чтобы скрыть свою сущность. Я не знаю, о чём он думал, и почему Лэса решила помочь в этой самоубийственной затее. Но Мика нашёл меня. Несколько раз мы с ним тайно встречались. Я тщетно пыталась образумить его, чтобы он вернулся домой, пока не стало слишком поздно. Но этот упрямец продолжал твердить, что без меня никуда не уедет. А потом случилось худшее — нас поймал мой новоиспечённый старший братик… к тому времени я уже в полной мере осознала, куда попала и что ждало Мику.