Эликсир красоты, или Это всё Она (СИ) - Лин Айлин

Второго приглашения дать не стала. Меня не смущало, что я буду наслаждаться пищей в одиночестве: давно привыкла перекусывать на ходу, не обращая ни на кого никакого внимания. Большинство моих коллег иногда сутками голодали, ибо – не было ни единой свободной минутки. А когда таковая появлялась, стремились либо поспать, либо набить рычащие животы.

Присев за стол, убрала в сторону чистую холщовую, очень плотную тряпицу и заглянула внутрь: запахи ударили в нос тут же, вызвав у меня обильное слюноотделение, не мешкая более, вынула на свет масляных ламп, щедро развешанных по стенам, горшочек, ещё горячий, с плотно притёртой крышкой, нарезанный крупными ломтями светло-серый хлеб, плошку жёлтого масла и обёрнутый в тряпицу кусок дырчатого сыра. Ложка тоже имелась.

– В бутылке медовуха по нашему старинному семейному рецепту, вам понравится, – Ян тихо подошёл сзади, взял кувшин и ловко вынул пробку, затем вынул глиняную чашу и налил туда одуряюще пахнущий мёдом янтарный напиток.

– Благодарю, – ещё раз сказала я, взяла кусок хлеба, щедро намазала его маслом, сверху уложила сыр, и только потом сняла крышку с горшочка. Внутри оказалось мясное с овощами рагу. О, как оно пахло! Незабываемый аромат! Как давно я не ела сливочного масла, и вот таких вкусных овощей! И столь мягкого, расслаивающегося на волокна, мяса. Сыр был не менее великолепен. Я ела медленно, смакуя, наслаждаясь…

– Идите в соседнюю комнату и поспите, – не терпящим возражений тоном, после того как я насытилась, заявил мужчина. – Я договорился. Пока вас никто никуда не погонит. Утром разбужу, чтобы вы осмотрели Алена.

Чувствуя, как слипаются веки, возражать не стала. Отправилась туда, где лежали мои вещи. Там была узкая лавка, вот на неё я и улеглась, подложив под щёку ладони, крепко уснула, не забыв предварительно поставить свой внутренний будильник на шесть утра.

И он меня не подвёл – я проснулась аккурат до того, как в дверь дробно постучали.

– Лесса Мия? – послышался голос Уэйвери.

– Иду! – ответила я и, зевая, села.

Войдя в палату, где лежал мальчик, первым делом помыла руки, и только после этого откинула простынь, чтобы проверить, как там послеоперационный шов.

И каково же было моё удивление, когда я его не обнаружила, а дренажная трубка валялась на кушетке под боком ребёнка, словно кто-то её вытолкнул из тела наружу.

– Я же говорил, Мия, – улыбаясь, заметил Ян, – эликсир жизни не зря носит своё название…

Но договорить ему не дали: дверь в помещение резко распахнулась и внутрь влетел лекарь Шольц, а за ним следом вошли два крупных, поперёк себя шире, мордоворота.

– Это всё она! – целитель ткнул в меня своим указательным пальцем, голос его дрожал от нервного перевозбуждения. – Шарлатанка, девица без лекарского диплома! Схватить её и отправить в темницу!

Глава 16

Глава 16

"Схватить её и отправить в темницу!" – эта фраза оглушающим эхом прокатилась по моему сознанию, заставляя всё нутро дрожать от страха и переживаний. Меня даже качнуло, и если бы не поддержка стоявшего рядом Яна, то лежать бы мне позорно распростёртой на полу у ног отвратительного Шольца и охранников.

– Где доказательства? – обхватив меня за плечи, спокойно спросил лестер Уэйвери, глядя на довольного старого лекаря.

– Я отправил людей в её дом, при обыске никаких грамот не оказалось. И в ОЛЦ чётко сообщили, что она самая обыкновенная поломойщица! Взять её! – поднял он голос, совсем невежливо тыча в меня пальцем.

От Яна Уэйвери шло тепло, мягкими волнами окутывая меня и давая сил выдержать очередное испытание.

– Всё в порядке, – остановила я Яна, который хотел что-то сказать, – хорошо. Признаю, что нарушила закон, можете меня арестовать, – все неприятности надобно встречать с высоко поднятой головой. Не думаю, что всё закончится отлично, и я выйду сухой из воды, но ведь должен быть здесь суд, вот там я смогу обелить себя.

– Оставьте нас на минуту, – низким голосом, негромко приказал Уэйвери и народ, чуть замешкавшись, всё же покинул помещение. Шольц хотел было что-то вякнуть, но глянув на лицо моего невольного защитника, заткнулся и вышел следом за амбалами. – Мия, сейчас я вам помочь ничем не смогу, даже взятка не подсобит, – мужчина повернул меня к себе и проникновенно заглянул в глаза, – но я обещаю, что что-нибудь придумаю. Мне нужно время. И, поверьте, непременно вызволю вас из Мгольшаца.

– Название-то какое жуткое, – бесцветным голосом заметила я.

– Ну уж какое есть, – она в приободряющем жесте сжал мои ладони, которые буквально утонули в его больших руках.

– Спасибо вам, Ян, – мои губы изобразили благодарную улыбку.

– Папа? – детский голосок прервал нашу беседу и Уэйвери кинулся к сыну, и я, чуть замешкавшись, замерла, не зная, что делать и куда себя деть.

– Как ты, сынок? – нежно спросил он у ребёнка, погладив того по вихрастым мягким кудрям.

– Хорошо, отец. Только кушать хочу.

И пока они негромко разговаривали, метнулась к инструментам, сложила всё в саквояж, убрала перчатки и лотки и, закрыв свой чудо-чемоданчик, и поставила на край стола.

– А можно я тебя осмотрю? – вмешалась в разговор я.

– Вы целительница? Ух ты! Никогда не видел, чтобы девушка лечила, – синие глазёнки, точная копия отцовских, смотрели на меня с любопытством и восторгом.

– Да, лесса Мия – лекарь, – улыбнулся Ян.

Тем временем я проверила температуру у Алена, заглянула ему в рот, прощупала живот и удовлетворённо выдохнула:

– Ален, ты самый настоящий герой, и ещё совершенно здоровый! И, Ян, можно вас попросить ещё об одном небольшом одолжении? – после того, как согласно мужчина кивнул, продолжила: – Не могли бы вы забрать этот саквояж и отвезти моей тётушке – Гарре, она живёт на краю города в нижней его части, её дом самый последний по правой стороне от дороги. Любого встречного там спросите, непременно подскажут. Гарра Затворница… И… – слёзы проступили в глазах, я сделала вид, что мне соринка попала, – передайте Гарре и Красию, чтобы сильно не беспокоились за меня, что я справлюсь и всё непременно будет хорошо. Ведь испытания даются, чтобы их преодолевать, становиться сильнее и…

Мужчина смотрел спокойно, он уважительно отнёсся к моим чувствам и не стал меня жалеть, что я оценила невероятно высоко!

– Я вас услышал, Мия, не переживайте, всё сделаю. И да, вы правы, только в сложных ситуациях закаливается наш дух.

Тут дверная створка с едва слышным практически бесшумно приоткрылась и голова Шольца протиснулась внутрь.

– Время вышло, дамочка, прошу на выход, – гнусавым, очень противным голосом чуть ли не пропел эскулап.

– Я… – сглотнув слюну, решительно шагнула к двери, – позвольте только одеться.

– Ну… – мужик закатил глаза и едва заметно скосил на Яна, после чего тут же, как китайский болванчик, быстро закивал: – Да-да, идите, переоденьтесь. Мгольшац холоднющее место, а до суда вы должны выжить, – и вот непонятно, то ли он так тонко издевается, то ли говорит всерьёз.

Оказавшись в маленькой комнатке, быстро натянула на свой костюм, немного испачканный в крови Алена, тёплое старое платье, затем угги, повязала платок на голову и только потом накинула тулуп деда Красия.

Плакать не стала, чего себя жалеть, думаю, в застенках местных казематов у меня будет на это время, сейчас же демонстрировать этому Шольцу свои чувства не собиралась.

Вот уж нет, перебьётся! Гад такой! Надо же, увидел во мне угрозу процветания своему делу, побоялся остаться без заработка. Это же надо, дальше своего носа не видеть!

Под конвоем меня вывели из МЛЦ, посадили в кибитку с узкими оконцами-бойницами, внутрь забрался один из мордоворотов, и немигающе на меня уставился. Меня аж передёрнуло от ужаса – неприятный тип с тупым выражением на морде.