Карина Демина - Изольда Великолепная
– Уже, – я потерла лоб жирной ладонью.
Черт, черт, черт…
– Пожалуй, оставлю вас, – сказал Урфин, вежливо исчезая. Еще один предатель! И между прочим, он все заварил. А теперь, значит, сбежал. И вот как мне быть?
– Вы в порядке, леди?
В порядке? Да я в полной заднице! Так, Изольда, спокойно. Леди не ругаются и сохраняют невозмутимость в любой ситуации. В конечном счете и вправду, почему бы Нашей Светлости не откушать рыбки под столом? Мы эксцентричны и вообще…
На этом месте остатки мыслей покинули мою гудящую после столкновения со столом голову. Кайя и вправду был велик. В смысле, высок. И широк тоже. Макушка его почти касалась тележного колеса, заменявшего здесь люстру.
Макушка эта была рыжей, и подозреваю, что проблема здесь не в освещении – два десятка лучших восковых свечей не без успеха заменяли одну электрическую лампу. И заодно создавали иллюзию нимба над головой Кайя.
Рыжий. Взъерошенный. И татуировками расписан, как привокзальная стена – граффити. Черные узоры начинались от кончиков пальцев, ползли по ладоням и выше, скрывались в потрепанных рукавах рубахи, кстати, не слишком чистой, и выныривали из ее же ворота. Они обвивали шею, выползали на щеки и лоб. Полагаю в этой всей невыразимой красоте имелся высший смысл, мне недоступный. И чем дольше я глядела на татуировки, тем прочнее становилось ощущение, что они движутся.
– Леди, – мою задумчивость прервали, – вам дурно?
– Да в общем-то нет… Вы коврик постелить не думали, – я потерла замерзшей ступней правой ноги о голень левой. – И вообще прибраться… а то несолидно как-то.
Вот и о чем нам разговаривать?
Он явно подозревает, что слышала я больше, чем полагается. А я подозреваю, что по-прежнему не слишком ему нравлюсь. И не то, чтобы это удивляло – в нынешнем обличье сама от себя шарахнулась бы – но все равно немного обидно.
По-другому я представляла нашу встречу. И его тоже.
– Вероятно, – осторожно начал Кайя, – вам следует присесть…
Я послушно забралась на стул и, очнувшись, выпустила рыбий хвост. Он шлепнулся на пол, став добычей рыжего предателя. На сей раз Кот действовал бесшумно.
Подозреваю, тот его вопль был издан нарочно. Никому нельзя верить. Даже котам.
– Вы голодны?
Я кивнула.
– И замерзли?
Снова кивнула, серьезно раздумывая над обмороком.
Кайя вышел, но вернулся раньше, чем я решилась убежать. Он принес толстенную шкуру, судя по бурой клочковатой шерсти, принадлежавшую медведю, и миску с рыбой, хлебом и вареной морковкой.
– Извините, но ничего, что бы подходило для леди, у меня нет.
Ну, шкура мне очень даже подходит, потому что теплая, мягкая, уютная, да и против рыбы я ничего не имею. А морковку не люблю ни в каком виде. Но отказываться не вежливо.
Я ела. Он смотрел. Рассматривал, что было взаимно.
Если отрешиться от татуировок, то Кайя вполне симпатичный. Лоб широкий и переносица тоже. Нос свернут чуть налево, не то последствия старой травмы, не то – длительного ношения шлема. Подбородок тяжеловат и вперед выдается, отчего выражение лица такое себе закостенело-упрямое.
Уши оттопыриваются.
А глаза у него тоже рыжие. Не желтые, не карие, не красные даже, а именно рыжие.
Как кошачья шерсть.
Или огонь?
Смотрит же так, что и подавиться недолго. Рыбы ему жалко, что ли?
– Я вам не нравлюсь? – не люблю недомолвок, да и здешние игры в молчанку изрядно действуют на нервы. Лучше сразу уж все выяснить.
И развестись, пока не поздно. Правда, Урфин утверждал, что развестись не выйдет, но не факт, что ему можно верить.
– Простите, если чем-то вас обидел, – Кайя заложил руки за спину.
– Да я не обидчивая. И все понимаю, – или хотя бы делаю вид, что понимаю. – Вас подставили, как и меня. Хотя нет, если разобраться, то я получила все, что хотела.
– Да и я. Не возражаете, если присяду?
Я не возражала, более того, сидящим Кайя был мне симпатичнее – не такой подавляюще огромный. И стол, нас разделивший, какая-никакая, но преграда. Нет, я нисколько не боюсь Кайя, но… спокойнее, когда он на расстоянии держится.
– Урфин – мой друг, – сказал лорд тоном, не терпящим возражений. Я и не собиралась возражать. Друг так друг. – Не так давно между нами случилось… недопонимание. Во многом по моей вине.
– И вы решили помириться?
Кот, выбравшись из-под стола, заурчал, потянулся и прыжком взлетел ко мне на колени. Он потоптался, по кошачьей привычке выбирая место поудобнее. Рыжий хвост щекотнул мне ноздри, а лапа с выпущенными наполовину когтями зацепилась за пальцы.
– На, троглодит, – я поделилась рыбой и почесала кота за ухом.
– Я решил, что если сделаю его доверенным лицом, то…
– Все будет, как было.
– Точно.
– Рыбки хотите? – я гостеприимно подвинула миску, хотя Кайя без труда мог до нее дотянуться. Если уж завязался разговор, то следовало его поддержать. – Урфин по-прежнему друг вам. И подозреваю, что он хотел, как лучше.
– В этом вся проблема! – Кайя вскочил и принялся мерить комнату шагами. Для его шагов комната была маловата, и мы с котом следили за передвижениями лорда, несколько опасаясь, что тот наткнется на стену. Вдруг да стена столкновения не выдержит?
И замок рухнет…
Обвинят меня.
– Он всегда хочет сделать, как лучше! Но никогда не удосуживается спросить! А в итоге получается, что я оказываюсь в очередном тупике.
Ну… тупиком Нашу Светлость еще не называли.
– Извините, леди.
– Изольда, – похоже, пришло время представиться. – Можно – Иза.
Кот, положив голову мне на плечо, замурлыкал. Прежде за ним подобных нежностей не водилось, небось, подлизывается. Звук рождался внутри тяжелого кошачьего тела, и был успокаивающим, ласковым, как рокот моря.
– Тупик, если разобраться, не такой тупик, – я пыталась вспомнить содержимое той на редкость занудной бумаги. – Любой договор, насколько знаю, можно разорвать по соглашению сторон. Или подписать новый, отменяющий действие старого. Я не буду возражать.
Вот что я опять несу? Я же мечтала об этом, чтобы муж богатый… а еще и с титулом… расторгнуть договор? Вернуться домой? И забыть обо всем, в том числе о каменной бабочке, которую я храню. И о встрече с паладином. О мягком ягненке на руках, о фрейлинах, храме…
– Почему? – спросил Кайя. И я нашла ответ, для него да и для себя тоже:
– Хуже нет, чем жить с тем, кому ты отвратителен.
Кот заурчал и лизнул ухо шершавым языком. Утешает? Или пытается сказать, что я – дура?
Кайя же вспыхнул. Рыжие вообще легко краснеют, он же и вовсе пунцовым стал, особенно уши.
