Александр Бромов - Дорога к себе
«Заглянем?» — Сантилли глазами показал на молодых людей.
«Обязательно!» — в голос воскликнули оба йёвалли и Тьенси.
«Вообще-то вопрос был риторическим».
Ближе к вечеру народ разогрелся настолько, что забыл о неприязни и танцевал, не пропуская ни одну песню, и даже подпевал или требовал повторения понравившегося. Позже артистов затащили в кафе, напоили, накормили, хозяева баров забрасывали удочки насчет концертов в течение недели, скажем, но пришлось их разочаровать — не больше трех дней в одном городе, если они не хотят растянуть гастроли на год.
— Вы все четыре года наши песенки разучивали? — насмешливо поинтересовался тридцатилетний мужчина у барной стойки, когда бармен оставил демонов в покое. — Думаете, приехали, попели, и мы растаяли?
Пришлось напомнить человеку про официальный сайт группы, на котором было все: от самого момента ее возникновения до сегодняшнего дня, вплоть до домашнего видео и фото. И после этого на музыкантов обрушилась лавина вопросов. Особенно людей интересовал Лас, явившийся в бар в женской ипостаси. Йёвалли на автомате выдал старую байку в духе земных сказок о злой колдунье и несчастной принцессе, но вскоре понял, что ему верят безоговорочно, и попробовал отыграть историю назад. Разубеждали людей всей группой, в конце чуть не прибив шутницу.
Демоны великодушно разрешили всем желающим потрогать крылья, но отрезать кусочки на память запретили категорически. На завтра их робко просили сфотографироваться на память, еще через день — ставили в известность уже в ходе процесса, безапелляционно хватая под руку или обнимая. Интернет начинал постепенно наполняться видео, снимками и впечатлениями.
— И зачем нам реклама? — бормотал себе под нос Джуни, просматривая последние новости. — Реклама — пережиток прошлого, а вот личное мнение очевидца — это вещь. Шустрая девчонка, со всеми успела поболтать, — и крикнул в глубину автобуса. — А мне нравится эта журналистка. Красиво пишет.
— Еще раз увижу — сожру, — отозвался из своей спальни Тьенси, которого пронырливая папарацци успела довести своей въедливостью и вездесущностью до боевой брони и нервного тика.
Байкеры на контакт шли неохотно, предпочитая молчать и слушать. Сах и Эрри, мельком проглядевшие их мысли, ничего особенного не нашли: настороженность, недружелюбие, спасибо — не агрессия, и презрение. О группе Кости-Лео здесь помнили как не от мира сего и вертели пальцами у виска. Если бы они знали, что двое мальчишек с блеском учатся в музыкальном училище, один поступил на литературный факультет (в шестнадцать лет), трое — в технический ВУЗ, а самый младший, Клещ, готовит персональную выставку. Остальные прочно обосновались в военной академии. Чарти довольно потирает руки и благодарит брата за столь щедрый подарок — деньги, потраченные на вчерашних беспризорников, уже начали приносить ощутимый доход.
Через три дня демоны наматывали на колеса дорогу к следующему городу, тепло помахав руками поклонникам на прощание.
В одном старинном французском городке их ждал неожиданный сюрприз. Сантилли первым заметил коляску с древней, но ухоженной старухой в сопровождении двух молодых людей. Один из них подошел к сцене и очень вежливо попросил спеть «Цветочницу». Лет сто назад во Франции очень любили эту песню, но сейчас?
— Бабушка в детстве с родителями была на ваших концертах и до сих пор слушает вашу музыку. Ей уже сто четыре года, но она прекрасно все помнит, — объяснял юноша, обращаясь к Сантилли, и несколько неуверенно улыбнулся. — Если вас не затруднит, вы можете расписаться на фотографии? Жаль, что Вас там нет. Вы больше всех нравились нашей бабушке.
«Это когда я сбежал с гастролей, идиот, и бросил Ае одного», — с досадой вспомнил ашурт и неуверенно кивнул.
— Я преклоняюсь перед вашей бабушкой. Примите мое искреннее восхищение, — Лас, выручая замешкавшегося друга, поклонился покрасневшему от смущения молодому человеку и повернулся к зрителям. — Я думаю, что никто из вас не обидится, если сегодня мы будем петь для самой нашей преданной поклонницы. Все наши песни только для вас, Леди! — он по особенному выделил последнее слово, придав ему звучание и вес почетного титула.
— У меня очень плохое зрение, — пошутила женщина, когда после выступления «Демоны» подошли к ней, — кроме симпатичных мужчин ничего не вижу.
Такая старость достойна уважения и почитания. Ашурт незаметно следил за старухой, невольно примеряя на себя ее возраст и немощь и понимая, что сам он вряд ли смог вести себя с таким же достоинством в каждодневном ожидании смерти.
Музыканты расписались на старой фотографии и подарили несколько новых, с удивлением обнаружив, что их осталось совсем мало.
— Жаль, что всех не застала, — медленно проговорила женщина, — но даже это уже чудо — в конце жизни встретить тех, кто в детстве открыл мне мир музыки. Я ведь почти шестьдесят лет проработала в консерватории.
И Лас решился на давно мучавший его вопрос:
— Вы не жалеете, что ваша жизнь короче нашей?
— Дело не в продолжительности жизни, а в ее насыщенности и пользе, — улыбнулась француженка. — Нет смысла в бесконечности, если она пуста. Живите каждый день, будто он последний, и благословит вас Господь на добрые дела, — женщина перекрестила демонов и устало закрыла глаза. — Простите старость.
Демоны едва успели на фестиваль меда, после которого поняли, что в ближайшие лет пятьдесят в рот его не возьмут, и что Марк, любящий говорить: «Много хорошо — есть великое зло», — прав как никто другой. Зато оторвались на параде старинных парусников, где Эрри купил себе и жене пиратские жилеты и банданы, помимо них обзаведясь комментариями от Сах Ира в его обычной манере:
— Из тебя пират, как из меня балерина. Прекрасный, вах, я прям танцую.
Люди на набережной оглядывались на хохочущую компанию, сидящую на скамейке, и тоже улыбались. Но Риалисса, которой Ласайента подарила настоящую пиратскую потрепанную шляпу, моментально обиделась за брата:
— Когда вырасту, никогда за тебя замуж не выйду!
Сантилли довольно прищурил глаза: получил, жених?
— Ну и не надо, — Сах, передразнивая девочку, нахохлился и отвернулся, скрестив руки на груди.
Лисса что-то прокатала в уме, проанализировала его позу, перевела взгляд на свои руки, быстро расплела их и заложила за спину.
— И мороженое не купишь? — коварно поинтересовалась она.
— Ты дочь своих родителей, — проворчал Сах, — поэтому я не поддамся.
— А если я попрошу?
— Лучше дай по шее, — посоветовала мать, забирая у дочери шляпу и нахлобучивая ее на мага. — Вот, все квиты, господин пиратский балерун, — и зловеще продекламировала. — Ха-ха-ха.
