Марина Ефиминюк - Бесстрашная
Быстрым взглядом я выхватила из толпы фигуры вчерашних разбойников и, понимая, что сама себя привела в логово зверя, пробормотала:
— Нам надо уезжать. Шефу скажем, что карета застряла на полпути и мы не добрались…
И вдруг кто-то с силой сжал мой локоть. Проклятье, нас заметили! От испуга во рту пересохло и вспотели ладони.
Ледяной голос процедил в ухо:
— Без лишнего шума иди со мной, иначе мы сломаем твоему помощнику пару ребер.
Я быстро глянула на Яна. Он низко опустил голову, словно ужасно трусил смотреть на свирепого противника… или прятал лицо?
Нас привели в подсобное помещение с земляным полом и с длинными рабочими столами, занятыми деревянными ящиками с рассадой. На грубо сколоченных полках теснились глиняные горшки с цветами, стояла нагруженная с горкой тележка с известью, похожей на ржаную муку. Жестяные ведра с мочевиной прятались у стены, хотя удобрение накрывали крышками, в воздухе витал характерный для отхожего места ядреный запах.
Головорезы встали на входе, на тот случай, если мы попытаемся сбежать. Через некоторое время до нас донеслись звуки приглушенных разговоров, а потом Злой Арлекин со шрамом в пол-лица открыл дверь и с подобострастным видом пропустил в подсобное помещение королевского посла собственной персоной.
— Это она? — уточнил вельможа, смерив меня острым взглядом.
— Да, суним королевский посол, — раболепно поклонился шеф охраны.
— Где я тебя уже мог видеть? — тихо спросил он.
Пауза затягивалась. Чеслав изогнул брови, и стало ясно, что он действительно ждет ответа. Меня трясло от страха.
— Отвечай! — прикрикнули на меня, и Ян испуганно вздрогнул.
Собрав в кулак волю, я нацепила на лицо нахальную улыбку и представилась:
— Катарина Войнич, газетный лист «Уличные хроники»…
В ледяных глазах королевского посла мелькнуло узнавание, и у меня пропал дар речи. Он медленно приблизился, отчего я невольно попятилась. Мы смотрели глаза в глаза, когда он резко протянул руку и больно сжал подбородок ледяными влажными пальцами.
— Значит, я прав? Две прошмандовки договорились меня потопить? Одна соблазняла, другая делала оттиски. — Чеслав Конопка явно считал себя самым умным. — Где эта дрянь?
Невольно я вцепилась в его запястье, стараясь ослабить железную хватку.
— Почему ты молчишь? — склонившись, прошипел он мне в лицо, обдав несвежим дыханием.
— Руки… — Я задыхалась от страха. — Уберите.
Губы противника растянулись в изумленной улыбке, а потом он громко расхохотался. Охранники, как последние олухи, поддержали хозяина, зайдясь фальшивым невеселым смехом, мгновенно стихшим, как только Чеслав посерьезнел.
— Что ты сказала? — Его взгляд пронзал насквозь.
В следующий момент он размахнулся для оплеухи. Хватаясь за его запястье, я вжала голову в плечи, но раздался громкий хруст, и волшебным образом полка на стене развалилась на части. Сверху посыпались цветочные горшки.
Прежде чем к ошеломленному послу подскочили прислужники, я с силой толкнула его в мягкий живот. Он пошатнулся, не удержал равновесия и упал на руки к главе шайки. Едва он отступил, как на земляной пол сверху хлюпнулся горшок с растением. Глиняные бока лопнули, и посыпалась земля.
Вдруг Ян навалился на меня всем весом и сбил с ног. Мне чудом удалось не тюкнуться лбом об острый угол столешницы, засыпанной перегноем и глиняными черепками. Стоило нам оказаться под ногами посольской охраны, как через секунду в воздух взлетело удушающее облако известковой пыли, словно кто-то невидимый схватил лопату и подбросил порошок к потолку.
Комната погрузилась в белесый туман. Пыль залетала в нос и в рот, перекрывала дыхание. Я раскашлялась и помахала рукой перед глазами, пытаясь разогнать витавшую дымку.
— Выводите сунима посла! — сквозь лающий кашель прорычал шеф стражи.
Рядом со мной, стоя на четвереньках, задыхался от пыли Ян.
— Ты в порядке? — дыша в рукав куртки, спросила я.
— Спасите меня! — просипел он. — Спасите!
— Не бойся и не теряй сознания! — приказала я, с натугой подхватывая тяжелого приятеля. — Я тебя выведу отсюда.
В это время двери распахнулись, и на пороге застыли с искривленными от ужаса гримасами работники оранжереи, видимо, привлеченные шумом. Народ зашелся недовольными криками, нас схватили под локотки…
До позднего вечера мы приходили в себя в клетке местного стражьего предела.
В омнибусе я задремала, укачанная на колдобистой дороге. В мутном душном сне мне снова привиделась заплаканная, вызывающая жалость Анна. За ее плечом стояла утопленница с волосами, опутанными колючими речными водорослями, и разбитым камнем лицом. Их губы синхронно зашевелились:
— Катарина, просыпайся…
Я вздрогнула и очнулась, не сразу понимая, где нахожусь. Меня за плечо трепал Ян:
— Надо выходить!
— Мы уже приехали? — не поняла я и, плохо соображая со сна, глянула в наглухо закрытое кожаной занавеской окно. Омнибус действительно стоял на месте, но пассажиры счастливо дремали, словно мы не достигли конечной станции.
— Да, приехали, — уверил меня Ян.
Не успела я опомниться, как он не слишком любезно вытолкал меня наружу, в промозглый холод. Хлопая глазами и дрожа после душного омнибусного салона, я обнаружила, что стою на совершенно незнакомой узкой улочке, никак не похожей на широкую вокзальную площадь с часовой башней.
Только я хотела возмутиться, как он схватил меня за руку:
— Сюда…
Мы оказались в узком проулке, отвратительно пахнущем нечистотами.
— Быстрее, — подогнал он, заставляя меня повернуть за угол.
Улочки были узкие и плохо освещенные. И тут до меня дошло:
— За нами следят?! — Несмотря на ночной холод, стало ужасно жарко. — С какого момента?
— Они ждали нас у стражьего предела, а потом ехали за омнибусом.
— И ты мне ничего не сказал?! — возмутилась я.
— Тихо! — скомандовал Ян и ловко толкнул меня в нишу в стене дома. Места было катастрофически мало, мы тесно прижались друг к другу.
— Ты молодец, — пробормотала я. — Я их даже не заметила…
— Тш-ш-ш. — Он прижал палец к губам, предлагая мне прикусить язык.
Мимо проскочили какие-то люди, и я даже перестала дышать, побоявшись, что выдам нас. Мы напряженно вслушивались в звук удалявшихся шагов и ждали, когда преследователи запутаются в хитросплетении сумрачных каменных проулков, а когда опасность миновала, выбрались наружу.
— Похоже, домой я сегодня не попаду, — буркнула я и, стараясь унять дрожь после очередной погони, потерла плечи.
