Лиза Смит - Тайный вампир
По крайней мере, ей удалось успокоить маму. Она была по-прежнему вся в слезах, но выглядела по-настоящему гордой.
— Ты просто нечто, Поппет, — только и могла вымолвить миссис Хилгард, но губы ее дрожали.
Поппи в ужасном замешательстве отвела взгляд, ее спасла новая волна слабости. Она позволила маме отвести себя в кровать.
И в это время она придумала, как сформулировать вопрос, который она хотела задать маме.
— Мам, скажи, — медленно начала Поппи, — что, если где-нибудь меня могли бы вылечить, например в другой стране… или еще где-то, но я не смогла бы вернуться оттуда? Я хочу сказать, если бы ты знала, что со мной все в порядке, но никогда больше меня не увидела бы? — Она испытующе поглядела на маму. — Ты хотела бы, чтобы я согласилась на это?
Мама ответила мгновенно, не раздумывая:
— Дорогая, я хотела бы, чтобы ты вылечилась, даже если для этого потребовалось бы отправить тебя на луну. На столько, на сколько потребовалось бы. — Она помедлила минуту и спокойно добавила: — Но такого места нет. Я очень хотела бы, чтобы оно существовало.
— Я знаю. — Поппи нежно погладила ее руку. — Я просто спросила. Я люблю тебя.
Этим же утром, чуть позже, пришли доктор Франклин и доктор Лофтус. Встреча с ними оказалась не такой ужасной, как предполагала Поппи, если не считать того, что она чувствовала себя обманщицей, когда они восхищались ее «потрясающей выдержкой». Они говорили о том, что в медицине не существует двух одинаковых случаев, что знали людей, которые попали в ничтожный процент выживших. Святая Поппи не знала, куда деться от стыда, но слушала и кивала головой до тех пор, пока они не начали говорить о новых обследованиях.
— Мы хотели бы сделать ангиограмму и лапаротомию, — сказала доктор Лофтус, — ангиограмма — это…
— Это когда мне в вены воткнут трубки? — вырвалось у Поппи, прежде чем она успела что-либо подумать.
Все смотрели на нее с нескрываемым удивлением. Доктор Лофтус улыбнулась:
— Похоже, ты читала об этом.
— Нет, я просто… Думаю, я где-то об этом слышала, — ответила Поппи.
Она знала, как догадалась, что это за обследование: в голове доктора Лофтус промелькнули очень яркие образы. Конечно, лучше эти «фокусы» держать при себе и никому не демонстрировать, но для этого она сейчас слишком расстроена.
— А лапаротомия — это операция, да?
Доктора переглянулись.
— Да, маленькая операция, — ответил доктор Франклин.
— Но ведь мне эти обследования не нужны, верно? Я имею в виду, вы ведь уже знаете, что со мной. А обследования очень болезненные.
— Поппи, — мягко сказала миссис Хилгард.
Но доктор Лофтус медленно ответила:
— Это так, но иногда нам нужны обследования, чтобы подтвердить диагноз. Хотя в твоем случае… они действительно не нужны, Поппи. Мы уверены в точности диагноза.
— Тогда зачем они? — спросила Поппи. — Я бы лучше вернулась домой.
Врачи переглянулись, затем посмотрели на миссис Хилгард. Потом, даже не пытаясь как-то объяснить свои действия, они вышли в коридор.
Когда они вернулись, Поппи уже знала, что она победила.
— Можешь ехать домой, Поппи, — тихо сказал доктор Франклин, — по крайней мере, до тех пор, пока не появятся другие симптомы. Сестра расскажет твоей маме, как за тобой ухаживать.
Едва услышав эту радостную новость, Поппи сразу же позвонила Джеймсу. Он поднял трубку после первого звонка и спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Довольно хорошо, если не считать слабости, — сказала Поппи, понизив голос до шепота, поскольку в это время за дверью мама разговаривала с медсестрой. — Я возвращаюсь домой.
— Я приду днем, — отозвался Джеймс, — позвони мне, когда будешь уверена, что осталась одна. И, Поппи, не говори Филу, что я приду.
— Почему?
— Потом объясню.
* * *Когда она наконец оказалась дома, ее охватило странное чувство. Клифф и Фил были дома. Все были с ней необычно нежны, старались сделать вид, будто ничего необычайного не происходит. Поппи слышала, как медсестра говорила маме, что лучше поддерживать привычный режим повседневной жизни.
«Похоже на день рождения, — удивленно размышляла Поппи. — Или на торжество по случаю окончания школы». Чуть ли не каждую минуту в дверь звонили посыльные и приносили все новые и новые букеты. Спальня Поппи напоминала цветущий сад.
Поппи очень жалела Фила. Он был потрясен, но старался держать себя в руках. Ей хотелось успокоить его так же, как она успокоила маму. Только как это сделать?
— Подойди ко мне, — приказала она и, когда он подошел, крепко обняла его и прижала к себе.
— Ты победишь, — прошептал он, — я знаю. Ни у кого нет такой жажды жизни, как у тебя. К тому же свет не видел такой упрямицы.
Только теперь Поппи поняла, как сильно будет скучать по нему. Отпустив его, она почувствовала головокружение.
— Может, тебе лучше лечь? — нежно спросил Клифф, и мама проводила Поппи в ее комнату.
— Папа знает? — спросила она, пока миссис Хилгард ходила по комнате.
— Я пыталась связаться с ним вчера, но на телефонной станции сказали, что он переехал в Вермонт. Они не знают, куда именно.
Поппи кивнула. Очень похоже на папу — всегда в дороге. Он работал диск-жокеем, если не играл в театре или не показывал фокусы в цирке. С мамой они расстались, потому что все вышеперечисленное удавалось ему довольно плохо, по крайней мере недостаточно хорошо, чтобы за это прилично платили. Клифф воплощал в себе все достоинства, которых был лишен папа. Он оказался дисциплинированным, трудолюбивым и ответственным. Он прекрасно подходил миссис Хилгард и Филу. Они были так похожи друг на друга, что Поппи порой чувствовала себя среди них немного чужой.
— Я скучаю по папе, — сказала она.
— Я знаю, иногда и я тоже, — ответила мама, немало удивив этим дочь. Затем она твердо произнесла: — Мы найдем его, Поппи. Он сразу же приедет.
Поппи очень надеялась, что так и будет. Она боялась, что не успеет встретиться с ним.
Только через час после обеда у Поппи появилась возможность позвонить Джеймсу: Фил и Клифф уехали по делам, а миссис Хилгард решила немного вздремнуть.
— Сейчас приду, — сказал он. — Я сам войду, не беспокойся.
Спустя десять минут, когда он входил в спальню, Поппи почувствовала странную робость. Все изменилось в их отношениях. Они уже не были просто друзьями.
Они даже не поздоровались. Едва он открыл дверь, их глаза встретились, и долгое бесконечное мгновение они просто смотрели друг на друга.
На этот раз бешеное сердцебиение, которое Поппи всегда ощущала при приближении Джеймса, оказалось сгустком чистой радости и счастья. Он тревожился о ней, Поппи читала это в его глазах.
