Марта Акоста - Счастливый час в «Каса Дракула»
— Милагро! — заверещал он. — Милагро! Сучка!
Я сунула пистолет в сумочку, и мы с официантом поползли вверх по насыпи. Он держал меня за руку и тянул за собой, демонстрируя нехарактерную для такого малявки силу. Я споткнулась о какой-то камень и упала, порвав ремешок на босоножке и раскроив брючину на правом колене. Я начала было сползать по склону, но официант держал меня крепко, и мне удалось-таки восстановить равновесие. Ежевика и умбиликус больно царапались и цеплялись за мои волосы.
Двигатель огромного сверкающего грузовика «Форд» работал на холостом ходу; из кабины раздавался грохот техно-музыки. Мы захлопнули дверцы, и официант помчал со скоростью обалдевшей от сидения дома многодетной мамаши, которая боится опоздать к врачу за рецептом «Валиума». Мне никак не удавалось отдышаться, официант сунул мне литровую бутылку белкового напитка с натуральным малиновым соком. Я, не задумываясь, заглотила все ее содержимое. Когда сердце стало биться помедленнее, я спросила:
— Ты кто вообще?
— Меня зовут Гэбриел. — Он по-прежнему поглядывал в зеркало заднего вида. — У малинового сока подходящий цвет. Твое возбуждение можно снимать с помощью цветового агента. Клюквенный сок, спелый виноград зинфандель — все красное подходит. Летом идеален гаспачо, особенно если сорвать помидоры прямо с грядки.
Я приподняла руку. Она почти перестала трястись.
— Мне безумно нравится обсуждать холодные супы, но не мог бы ты пояснить, зачем ты ходил за мной, куда мы едем и почему меня все преследуют.
Гэбриел убавил громкость проигрывателя.
— Мы едем в безопасное место, на загородное ранчо. Ты заразилась… ну, это нелегко объяснить. — Он бросил на меня озабоченный взгляд. — Просто чудо, что ты осталась жива.
— Да, я все время слышу одно и то же. Чудо — так меня зовут. — Возможно, он подумал, что я шучу. — А Освальдо?
— Ну да, Освальд, — кивнул Гэбриел. — Он сказал, что его кровь попала на тебя случайно.
— Случайно… Ну, не знаю… Подожди-ка. Ты ведь пришел на прием с Освальдо?
— С Освальдом, — поправил меня рыжик. — Он мой троюродный брат.
Мое сердце опять ускорило свой ритм, на этот раз от мысли, что есть вероятность снова увидеться с Освальдом. Я прекрасно понимала: не стоит так сильно стремиться к мужчине, который чем-то заразил меня, но я хотела его настолько сильно, что разум был надо мною не властен.
— Что ты делал у Кэтлин?
— В нашей семье я отвечаю за безопасность.
Саркастическое замечание чуть было не сорвалось у меня с языка, но я вовремя остановилась: ведь Гэбриел на самом деле убрал с дороги Себастьяна и того головореза.
— Освальд пошел туда посмотреть на Беккетт-Уизерспуна, а меня послали за ним, чтобы чего не вышло.
— Да, ты хорошо поработал, — сухо заметила я.
— Но я ведь пытался тебя предупредить, верно?
Ну, хорошо, пытался.
— А какое отношение Себастьян имеет к вашей семье?
— Ка-А-Ка-А, или, как ты говоришь, «кака», — новейшее детище жутковатой группировки, берущей свое начало от старинной криптомистической организации. Они множили свои богатство и власть веками. Для них до сих пор имеют значение некоторые допотопные суеверия, но важнее всего все-таки деньги. — Гэбриел пожал плечами. — Думаю, это помогает им чувствовать себя особенными, продолжателями традиций, в общем, избранными. В этот клуб просто так не попасть.
Если Гэбриел говорил правду, то с помощью его объяснений мне удалось решить несколько загадок, внезапно возникших в моей жизни. Однако далеко не все.
— А что со мной? Что у меня за болезнь?
— Это генетическое заболевание, ну как, например, серповидно-клеточная анемия или болезнь Тэя-Сакса. Оно присутствует у Освальда, и у меня тоже.
— Если оно генетическое, как я умудрилась подцепить его?
— Думаю, на самом деле у тебя его и нет. Но я не врач.
— А безумный Себастьян считает, что вы вампиры, — немного подумав, заметила я.
Гэбриел с минуту подрыгался в такт музыке, выдерживая паузу.
— Люди ничего не знают об этом, — наконец произнес он. — Они верят в сказки и погрязли в дурацких предрассудках.
— Ага. И что ты этим хочешь сказать?
— Да не пьем мы человеческую кровь! Это все равно как верить в привидения и прочую ерунду. Просто взаимодействие с нашей кровью дает определенный эффект. Как, например, если смешать кровь четвертой группы с положительным и отрицательным резус-факторами.
Нельзя сказать, что это сильно прояснило картину.
— И что?
— Мы перерабатываем белки не так, как большинство других людей. Поэтому нам необходимо употреблять в пищу больше белков, что и выражается в нашей тяге к э-э… мясу. Ну, знаешь, как беременные, которые иногда едят глину из-за недостатка минералов.
— Разница только в том, что беременные, поедающие глину, — просто женщины с причудами и странностями, а вот кровососущие ночные твари — это нечто абсурдное и извращенное.
Гэбриел свернул на другое шоссе, и мы двинулись на север.
— Я же сказал: мы не сосем кровь. Мне казалось, цветная женщина должна знать, что такое предрассудки.
Я тут же прикусила язык.
Даже среди ночи по шоссе носилось множество машин: наверняка кто-то торопился домой с вечерней смены, кто-то направлялся к своему наркоторговцу, а некоторые просто сматывались с какой-нибудь вечеринки. И лишь меня одну эта дорога вела в загородную гасиенду графа Дракулы.
— А знаешь, — спокойным голосом произнес Гэбриел, — раньше больных проказой ненавидели и изгоняли, а современная медицина изобрела препараты против этой болезни.
— Если бы меня заразили проказой, думаю, я бы тоже была не в восторге.
— Ничего бы не было, если бы ты позаботилась о безопасном сексе, — парировал он. — Вот мы вынуждены думать о безопасном сексе всю жизнь. Ты даже не представляешь, каково это — влюбиться в кого-нибудь, кто никогда не будет относиться к тебе серьезно только потому, что ты родился другим!
— Ха! — возмутилась я. — Ха-ха! Во-первых, у нас с Освальдом не было секса, а, во-вторых, полагаю, я в курсе того, что значит быть вне привычных норм. И кроме того, вампиры — это тебе не этническое меньшинство!
— Мы не вампиры, — огрызнулся он. — Твои собратья могут по крайней мере заключать браки с людьми других национальностей, открыто быть самими собой и даже демонстрировать свою культуру.
Мы мчались в северном направлении по дороге, которую окружали черные силуэты холмов, выделяющиеся на фоне кобальтового неба. Звезды становились все ярче. Наша стремительная схватка с КАКА и жажда новой встречи с Освальдом отошли на второй план, как только я поняла, что, возможно, моя болезнь смертельна. Теперь жизнь можно было сравнить с моими любимыми платьями — дешевыми, легкомысленными и слишком короткими. Я тихо заплакала.
