Аня Сокол - Первый ученик (СИ)
— Обойдусь.
— Ну, конечно, а потом меня будут спрашивать, вышел ли ты отсюда с целыми зубами и не упал ли на пороге, потеряв добрую половину?
— Это не ваши зубы! — он резко развернулся, руки сжались в кулаки.
— Твоя правда, — беззлобно согласилась старуха. — Кстати, у Ирыча было четыре хвоста.
Парень остановился, так и не перешагнув порог. Злость схлынула.
— Чаю? — невозмутимо предложила бабка Маша, и студент вернулся к столу. На этот раз глупой мыши предложили сыр повкуснее.
— Четыре хвоста, — напомнил он библиотекарше.
— Четыре, — кивнула та, опять присаживаясь напротив. — Первый он схлопотал давно. Друг детства или враг, тут как посмотреть. Умер в шахте, под обвалом.
— Имя?
— Не имею ни малейшего представления. Это было задолго до того, как я сюда переехала, — она пододвинула к нему кружку, к которой он не прикоснулся.
— Кто еще?
— Диша. Теща. Потом Капитоныч, собутыльник. И какая-то девка из Малоозерца, именем не интересовалась, — женщина подняла руки.
— Все?
— Все мальчик, все, — покивала она, но он уловил маленькую заминку, слишком привык прислушиваться, очень привык искать подвох.
— Марья Курусовна, — попенял он.
Она подняла дугообразные, начерченные черным карандашом брови, и не смогла удержать улыбку.
— Хм, теряю форму. Вроде ничего особенного, но неделю назад у Рутки сын сбежал.
— Ищут?
— Нет. Он совершеннолетний. И давно мечтал уехать в Заславль, говорил об этом на каждом углу.
— Тогда что в этом интересного?
В дверь постучали. Бабка, вздохнув, нарочито тяжело поднялась и отправилась открывать. В комнату вошли двое в черной форме и с повязками патруля на руках. Грош не был знаком с ними лично, но здоровый бугай справа победил в личном первенстве по рукопашному бою среди старших курсов.
— Ноги, — сурово сказала библиотекарша, и те послушно повозили ботинками о коврик.
— Сам пойдешь? — исподлобья спросил бугай. — Или как?
— Или как, — ответила за него библиотрекарша. — Или больше за пирогами и не приходи.
У старшекурсника покраснела шея, но отнекиваться он не стал. Грош не того полета птица, чтобы ссориться. А библиотекарша не того уровня человек, чтобы прислушиваться к ее мнению в случае серьезной заварушки. Так что парни могли пообещать ей что угодно, а сделать все по-своему. Но смысла ломать копья не видел никто.
Грошев встал, парни расступились, пропуская его на выход. И лишь в сенях студента догнал голос бабки Маши.
— Собака Лапка, — библиотекарша выглянула. — Мелкая глупая пустолайка, но Сварик, сын Рутки, в ней души не чаял, а отец грозился утопить докуку.
— И? — студент стал обуваться, парни из патруля терпеливо ждали.
— Парень уехал без собаки. Чемодан взял, паспорт взял, деньги и те у матери спер. А собаку забыл.
— Бывает, — равнодушно кивнул Макс.
— Точно, — подтвердила библиотекарша, выходя следом за ними из дома. — Ирыч отвез Лапку в горы и … — она не договорила, но этого и не требовалось.
В караулке их ждали. Макс почему-то был уверен, что его в очередной раз отведут в кабинет к Куратору, а потом уже знакомым маршрутом в карцер, который уже должен освободить Самарский. Он ошибся. Наполовину.
Арчи взмахом руки отпустил дежурных и уставился на парня тяжелым взглядом.
— Что еще случилось? — спросил Макс.
— Еще один куб пропал, — наверное, на лице Гроша отразилось что-то такое, само по себе бывшее ответом на незаданный вопрос. — Слава императору, на этот раз не активный. Призрак должен был исчезнуть на днях, если уже не исчез, на атаку он не способен. Настя, как старшая, дала исчерпывающие объяснения.
— Но они устроили не всех, — парень скрестил руки на груди.
— Второе твое дежурство и вторая кража. Настораживает, знаешь ли.
— Отлично, Вы насторожились. И что? Почему меня не вызвали к старшему? Почему позволили уйти? Если я вор, то мог этот куб в дюжине мест спрятать? Или…
— Или, — согласился Андрей Валентинович. — Шоромские ребята так и сказали, за тобой отправили наружку. Все ждали, когда ты приведешь нас к тайнику.
— Привел?
— Мне не до шуток, Макс. У меня здесь злой Куратор, который может в тайне и гордится тем, как ты сделал двоих спецов из района, но ни в жизнь в этом не признается. Вывих лодыжки и шишка на башке у «следаков» из Шоромы, упустивших студента-третьекурсника. И что прикажешь делать?
— Отойти в сторону, — предложил Грош.
— В этом ты весь. Марье Курусовне не забудь спасибо сказать. Знает, кому звонить. Идем, — Арчи открыл дверь. — Посидишь пока в карцере, а там, глядишь, все остынут и соображать начнут. Тогда и поговорим.
Когда говорят о карцере, все представляют себе темную узкую комнату, больше похожую на поставленный вертикально гроб. Макс не раз видел что-то подобное в имперских блокбастерах, где очередного безвинного страдальца сажали в тюрьму. Но у них здесь не тюрьма и даже не армия.
Арчи оставил его в комнате без окон, с умывальником и вонючим толчком в углу, достаточно большую, чтобы влезла железная койка без матраса, и достаточно маленькую, чтобы он мог сделать больше, чем один шаг.
Пружины скрипнули, когда Макс вытянулся на кровати. Кое-что все-таки роднило имперские фильмы и реальность, света в каморке не было. Наказание надлежало отбывать в темноте, давясь слезами и чувством вины. Со слезами было негусто, с чувством вины — тем более, зато мыслей было в ибзытке, одна другой гаже.
Грош таращился в темный потолок и пытался представить, как все происходило.
Его дежурство с Самарским стояло в графике, и любой желающий мог ознакомиться с расписанием на доске в главном корпусе. То есть узнать, когда он будет в хранилище, не составило труда. Дальше сложнее, потому что кто и как вынес куб, он по-прежнему не представлял. Они с Артемом сменили парня и девушку со второго курса, тех наверняка тоже проверили. В хранилище они с отличником заходили два раза, регулировали термостат и меняли перегоревшую лампочку.
Пропажу заметили днем, когда аспиранты и преподы начинали работать с призраками. И, что интересно, никто не пересчитывал узилища, если не считать проводимой раз в полгода инвентаризации. На отсутствие блуждающего могли бы и не обратить внимания до этого знаменательного дня. Но обратили, значит, с этим кубом работали или с соседним. Что это? Стечение обстоятельств или грамотно организованная подстава?
Вечером убивают Ирыча и вырубают Макса. Еще вопрос: как этот невзлюбивший Гроша чел узнал, что парень будет в нужном месте и в нужное время? Впрочем, дорога тут одна, и если не мудрить, не скакать по переулкам и огородам, не наматывать лишние километры по окружной, то маршрут просчитывается на раз-два. Значит, его ждали. А его ли? Или любого другого псионника? Пока непонятно.
