Лиза Дероше - Первородный грех
Электрическое покалывание волной пробегает по моей коже, осыпая ее мурашками, когда он вновь целует меня. Я тяну его к кровати, и избавляюсь от джинсов. Он еле дышит, когда я поднимаюсь и протягиваю ему руку.
— Фрэнни… — шепчет он, и его рука ищет ручку входной двери.
Я прижимаю палец к губам, и снова протягиваю ему руку. Он озирается в сторону двери, затем снимает ботинки и опускается на мою кровать. Я зарываюсь в его объятьях и жадно вдыхаю его запах.
— По моему, это плохая идея, — выдыхает он мне в волосы.
Но, поскольку мои руки скользят по его груди, животу и спускаются ниже, похоже, его телу эта идея нравится куда больше. Я тянусь к его уху.
— По-моему, это лучшая идея, из всех, что у меня когда-либо возникали. — Я плотнее прижимаюсь к нему и награждаю страстным поцелуем. — На тебе слишком много одежды, — выдыхаю я в его губы.
Он поднимается на локтях, и я стягиваю его футболку, а затем и свою. Какое-то время он смотрит на мое обнаженное тело, и я стараюсь, чтобы он не заметил, как я дрожу.
— Фрэнни…, — шепчет он снова, и я понимаю, что не я не одна волнуюсь.
Я вцепляюсь пятерней в его волосы и возвращаю его губы к своим. Его губы снова перемещается к моему уху.
— Так как насчет того, чтобы не использовать твое Влияние на близких тебе людях.
Я вздрагиваю, когда его горячее дыхание касается моего уха, и улыбаюсь.
— Ты сам мне сказал, что я могу попрактиковаться.
Выражение его лица кажется напряженным, когда он откидывается на подушку.
— Полагаю, что мы подразумеваем под этим разное. Ты ведь знаешь, как сильно ты можешь влиять на людей.
Он накрывает меня простыней, подворачивая ее край под меня, и откидывает волосы с моего лица. Повернувшись на спину, я шумно выдыхаю.
— Ты хочешь, чтобы я использовала свое Влияние, чтобы затащить в свою постель кого-то другого? Большинство парней не нужно уговаривать переспать с их подругами.
— Я думал, что ты уже поняла, что я не отношусь к «большинству».
Он проводит пальцем вдоль моей брови.
— Я семь тысячелетий совершал неправильные поступки. Это единственное, что мне хочется сделать правильно.
— Но я люблю тебя. Что неправильного в том, чтобы желать с тобой близости.
Его лицо темнеет, и взгляд теряет фокус.
— Все, что касается меня, по отношению к тебе по определению является неправильным.
— Не заставляй меня снова использовать Влияние на тебе, — замечаю я, касаясь его щеки, и возвращая его внимание обратно в комнату.
Когда наши взгляды встречаются, его глаза кажутся мне бездонными.
— Фрэнни… — Он умолкает, приподнявшись на локте, все еще внимательно глядя на меня. — Тебе не нужно использовать Влияние на мне, чтобы заставить желать тебя. Всем своим существом я никогда не желал кого-либо больше. Но мне необходимо нечто большее между нами, — он указывает на себя, потом на меня, — нежели примитивный секс.
Он проводит ладонью по моей щеке. Мне не хочется, чтобы он так воспринимал это. Я отталкиваю его.
— Ты считаешь меня слишком порочной?
Он давится смехом, и опускается на кровать рядом со мной, обнимая меня, зарываясь лицом в мои волосы. Мне хочется возмутиться, но мне становится удивительно хорошо, когда я располагаюсь на его плече, прикасаясь к атласу его кожи.
До того момента, как в холле что-то происходит. Люк падает на пол между кроватью и окном. Я хватаю свою футболку с пола и натягиваю ее, но надев ее, я улавливаю аромат корицы. На мне футболка Люка. Я оставляю ее и натягиваю одеяло на себя.
В холле вспыхивает свет, щелкают двери, словно вся моя семья высыпала из своих комнат. Через минуту кто-то толкает мою дверь.
— Хм… — произношу я, пытаясь казаться заспанной, при том, что мое сердце бешено колотится.
Я вовсе не была заспанной до этого. Я никогда не отличалась хорошим сном. Дверь распахивается, и тревожный взгляд папы осматривает комнату.
Он осматривается вокруг и произносит:
— Ты в порядке?
— Ум… Что-то случилось?
— Зеркало в холле упало со стены. Должно быть, гвоздь выскочил.
— Понятно, — откликаюсь я, симулируя желание уснуть.
Еще момент, и дверь закрывается. Я лежу в ожидании, пока все в доме не успокоятся и свет в зале не погаснет. Кажется, прошла целая вечность, когда Люк показывается над краем кровати.
— Я же говорил, что это плохая идея, — шепчет он с взволнованной ухмылкой. — Если твои родители застанут меня здесь…
Ему не нужно заканчивать мысль. У нас только-только наметился какой-то прогресс во взаимоотношениях с родителями. Им не особо нравится Люк, но, по крайней мере, они больше не ненавидят его, как прежде.
Я сажусь на постели, и он замечает свою футболку на мне.
— Приятно видеть.
— Извини, — говорю я, пытаясь ее стянуть.
Он перехватывает мою руку, и паника отражается в его глазах.
— Не надо. У меня в машине есть другая.
Я улыбнулась, любуясь тем, как он выглядел без нее. Я снова протягиваю к нему руку, но он качает головой, и улыбка медленно расплывается на его лице.
— Полагаю, мы достаточно испытывали собственную удачу. — Он подходит к окну, смотрит вниз и замирает. — Было бы куда проще, если бы я покинул дом как положено.
Я поднимаюсь с кровати и подхожу к нему.
— Ты свернешь себе шею. Тебе следует остаться. — Я беру его за руку и обхватываю ей себя. — Остаться со мною.
— Фрэнни, пожалуйста. Ты уже заставила меня прийти сюда против всех моих правил. Но мне действительно лучше уйти.
Он целует меня, затем оглядывается назад на дерево. С замиранием сердца я наблюдаю, как он открывает окно и забирается на подоконник. Люк несколько раз пытается ухватиться за ветку, и, наконец ухватившись за нее обеими руками, он прыгает, оттолкнувшись от подоконника.
Ветка прогибается под его весом. У меня перехватывает дыхание, когда раздается треск, но он достаточно ловко перебирается ближе к стволу. Он напоминает гибкую черную кошку, перебираясь с одной ветки на другую, пока, в конечном счете, не спрыгивает на землю.
Я понимаю, что задержала дыхание и медленно выдыхаю, в то время как он отходит, чтобы увидеть меня.
Боже, как он прекрасен.
Горизонт розовеет, знаменуя начало нового дня. Он медленно отходит к автомобилю, и мое сердце ноет сильнее с каждым его шагом.
— Что, черт возьми, с тобою не так, Фрэнни? — раздраженный шепот Мэтта в моем ухе заставляет меня вздрогнуть.
Удержавшись от визга, я разворачиваюсь к нему. Он хмуриться, и заметив футболку, одетую на мне, закатывает глаза.
— Здесь? Ты собиралась это делать здесь? С мамой и папой на первом этаже?
