Она - Эмилия (СИ) - "Ирис"

Я не знала что сказать….

— Полно, ана, вам нечего бояться, — сказала женщина, посмеиваясь.

— Не хотите ли вы назвать координаты вашей базы на Протоне, она так надёжно вами скрыта…..?

— Я ничем не помогу вам, — сказала я наконец, собираясь духом— по той причине, что ничего не помню, память потеряла, ведь вы знаете об этом!

— Тогда всегда можно уговорить вас, понимаете? — гнев и ярость были слышны в ее словах.

— Послушайте, ана, это приведет вас только к новым осложнениям. Можете спокойно сказать нам координаты и улететь сейчас. Мы вас не держим… — теперь она визгливо вскрикнула и поднялась, как бы собираясь подойти ко мне. От страха я настолько крепко сжала кулаки, что мои пальцы судорожно сплелись и кисти рук побелели.

— Мы, — говорила она теперь елейным голосом, — чаще всего ошибаемся в тех, к кому относимся с наибольшим доверием… Вы отправляли рабов прямо у нас под носом, щедро закупаясь на Мадрасе, а вольные приобретали здесь, для перевозки на Протон. Я не желала бы обвинять молодую ану в измене, вы очень молоды и надеюсь, весьма умны, чтобы начать сотрудничать с нами. В свою очередь, мы не выдвинем какие-либо обвинения в ваш адрес и мирно разойдемся, без всякого сомнения, на наших условиях — добавила она — Но это я сообщаю вам только по секрету..

30

Какая-то часть меня торжествовала. Все по заслугам. Даже рабовладелицы, оказывается, могут иметь проблемы и чего-то бояться на этой планете. Но другая моя часть, чувства, которые я так глубоко прячу и забываю, что способен чувствовать, жалели новую госпожу. Она другая, это абсолютно, она отличная от них, бесчувственных ан. Другая… И ведь странная у меня на неё реакция, но ведь понятно, что такое, как у неё обращение к рабам на этой планете было мне незнакомо.

Проводив взглядом флайер, открыл окно галограммы. Так и есть, гражданка Мадраса. Информации о ней нет. А теперь, думаем так, Ана Лия Миран, гражданка Мадраса и интересна службе безопасности? Бред! Почему полетела с ними?

Свидетельство о собственности зарегистрировано и имеет значение только на двух территориях союза: Мадрасе и Арриме. Обе территории жёсткого матриархата и рабства. Это тупик. Зачем говорила, что не может жить на планете, регистрируя меня сразу на двух? Её слова так непонятны и нелогичны, также как и её забота обо мне. И в чем же причина столь странного её поведения? Потеря памяти ли?

Я потер виски — головная боль, мучавшая меня уже вторые сутки, не проходила. И это было не просто так. Вторые сутки происходит неведомо что, голову покалывает неведомыми иглами и жутко чешутся энны…

Энны… Здесь верят в то, что они продлевают жизнь и молодость. Каждая ана готова выложить кругленькую сумму за концентрат" ветви энийца". Последнее удаление я пережил очень тяжело. Сознание того, что я теперь стерилен и не смогу никогда обрести семью привело меня к жуткому отчаянию и потере жажды жизни.

Я не живу, а существую, по большей части каким — то чудом. Хотя и в чудеса я здесь давно уже перестал верить…Тяжелые мысли об отце и собственной участи отгоняли мой редкий сон. Пряная и острая пища вызывала отвращение, расстраивала здоровье.

На Энии я так и не осмелился искать пару. Слишком сильна была моя сила. Я не мог показаться грубым и жёстким, не хотел видеть страх в глазах тех, кого обязан защищать и оберегать. Я избегал встреч, что назначал отец, чтобы найти мне пару, я не мог дать им насладиться моим унижением. А потом я бодрился и успокаивал себя, насколько было в моих силах.

В итоге здесь робость моя окончательно исчезла, сменившись отвагой отчаяния, как это бывает с теми, для которого вся надежда потеряна и спасения нет.

Госпожа улетела, и мне бы радоваться и отдыхать, но я не находил себе места в пустом доме, растерянно бродил из комнаты в комнату или просто садился за пустой стол в столовой.

31

Разрешите мне побеседовать с ней!! — в глазах одной из ан появился адский огонек.

Ана, поверьте, я знаю многие способы разговорить её…

— Погоди торопиться, — нахмурилась немолодая, — Мы поступим по-другому.

Ана подошла ко мне вплотную, неотрывно глядя в лицо.

— Свет! — крикнула она громко и одела очки. Вспышка яркого, болезненного для глаз света ослепила меня на минуту. Чьи- то руки схватили меня за плечи и я от страха рванулась с силой, о существовании которой не подозревала. Резкий рывок был неожиданным и держащая меня непроизвольно разжала пальцы. Я не думала сейчас, что бежать мне некуда. Одна мысль пульсировала в сознании: не позволять им касаться себя.

— Не прикасайтесь ко мне— закричала я, почувствовав укол в предплечье и стала терять связь с реальностью.

— Скоро все нам расскажешь — услышала я, провалилась в сон.

Так сейчас захотелось увидеть родителей и сказать им, что я их люблю, да и еще много чего сказать нужно, увидеть…. нужно…. Но вместо всего этого я плыву в пустоте. А может, просто вишу на месте. Сложно судить о своем положении в пространстве без ориентиров и ощущений. Но эта пустота давила. Старалась поглотить моё сознание и растворить в себе. И я боялась ей поддаться и прокручивала любые воспоминания… Только с каждой минутой в голове становилось пусто и я цеплялись за любые мысли, как за соломинку.

Я смотрела в его прекрасные глаза, такие уже мне родные… Они чуть отодвинулись от моего лица, и я увидела их необычный разрез, длинные темные ресницы, четко обводящие их контур. Но все остальное тонуло в темноте. Тёплая, медовая радужка его глаз успокоила меня и вглядевшись в зрачки, я почувствовала, что внутри них заиграла улыбка.

Лири… Он со мной. Я видела так близко в пустоте его черные ресницы, обводящие глаза четкой линией, изогнутые темные брови, высокий лоб с откинутыми назад тёмными волосами, прямой нос, красивый рот и мужественный, твердый подбородок. Это был он, сейчас, со мной.

— Лири, помоги мне — шептала я ему — что со мной? Где ты?

Но он мне не ответил, а его лицо начало туманиться, становиться все более нечетким.

— Подожди! Прошу тебя, не уходи, мне страшно!!! Помоги мне!!! — шептала я..

Его глаза стали печальными, улыбка в них погасла и он исчез. Я осталась одна. Холодная пустота просачивалась в моё сознание медленно и неотвратимо. Пришло отчаяние. Но ненадолго… На смену моему безразличию пришли гнев и тоска, обида на подаренную мне чужую жизнь.

Сознание возвращалось ко мне какими-то рывками. Пришедших ко мне было не разглядеть. Меня крепко ухватили за ладонь и повели за собой. Ногами я ощущала ступеньки и начала подниматься. Подъём был тяжелым, на каждой ступени мои ноги дрожали и я отчаянно цеплялась за воздух, боясь сорваться вниз, во всепоглощающую пустоту. Ещё одна ступень и я ощутила свежий, прохладный воздух.

Я открыла глаза и тотчас же закричала от боли, настолько больно было смотреть на свет. Меня начало рвать, выворачивало наизнанку, спазм шёл один за другим. И я сидела с трясущимися руками над лужей собственной рвоты, не в силах подняться.

— Поставьте её сюда — услышала я голос старшей из ан.

Мне завели руки назад и защелкнули наручники, дрожащие ноги тоже закрепили чем — то.

— Ана Лия, не тратьте наше время, будьте ответственны перед Союзом, иначе вам будет больно.

Через минуту на голову надели что-то похожее на наушники.

И в голове зазвучал мерзкий звук, который причинял мне резкую боль. Этот звук будто пронизывал меня всю, медленно вытягивая все сухожилия. Одновременно я почувствовала, что мне вкололи что-то в вену моей левой руки и ощутила прилив жара под кожей…

— Координаты базы на Протоне — звучал в голове резкий голос аны.

Меня затошнило и я с трудом обрела контроль над собой, стараясь дышать ровно и утихомирить бешено колотящееся сердце. Перед глазами все темнело от боли. Последнее, что я успела запомнить, была яркая вспышка, взорвавшаяся перед глазами.

32

Мои муки продолжались, казалось, им не будет конца. Моё лёгкое платье пропиталась пОтом и ещё я то и дело сплевывала кровь, сочащуюся из десен. Тело пронзали судороги боли, трудно было не стиснуть зубы до хруста, чтобы сдержать крик, не дать этим животным победить над собой. От мерзкого звука кровь шла носом, а ещё, в эти моменты мне казалось, что кто-то пытается "залезть" мне в голову.