Их любимая кукла (СИ) - Адлер Алекса

− Ну чего же ты боиш-шься? – урчит ласково змей младший, оказавшись рядом. Склонившись, проводит большим пальцем по моим губам, берёт лицо в ладони. – С-са-ард ведь уже с-сказал, что не будет никакой утилизации.

− Утилизация это не единственное, чего в моей ситуации можно бояться, − бормочу, не пряча своей настороженности. Легко ему говорить.

− М-м-м, и как ж-ше ты видиш-шь ситуацию? – щурится Шоа-дар, склоняясь ещё ниже, проводя носом по моему виску. – Рас-с-скажи.

− Ну… это же очевидно, − совсем теряюсь я.

От их близости, от всех этих прикосновений, от ощущения собственной беспомощности в их руках и воспоминаний об уже случившейся близости, моё предательское тело начинает дрожать и наливаться тем самым желанием, которое так умело разжёг Шоа-дар во мне в прошлый раз, перед тем как… разложить на столе. Приходится очень сильно постараться, чтобы сосредоточиться на разговоре и выдать хоть какой-то ответ:

– Я невольно лишила вас дорогой игрушки, попав в это тело, нахожусь тут незаконно и на птичьих правах. Ещё и имущество ваше попортила. Я не знаю, кто вы, куда летите и какие у вас теперь намерения относительно меня. Не знаю, чего мне ждать. Вдруг вы жестокие садисты и любите издеваться над женщинами?

Выпалив это, понимаю, что, кажется, немного перегнула. Слишком уж выразительно потемнели прищуренные глаза Шоа-дара. Слишком жёстко сжались на моих плечах пальцы Са-арда.

Но отступать поздно, сказанного не воротишь. В конце концов я ничего не утверждала, лишь обрисовала свои опасения. Имею право. Не думают же они, что я сразу прониклась к ним доверием? Впрочем, не факт, что они вообще нуждаются в моём доверии. Может им вообще глубоко параллельно, что я чувствую и думаю о них. Если вдуматься, то, с большой долей вероятности, именно так оно и есть.

− Хм, нет, с женщинами мы любим другими веш-щами заниматьс-ся, − неожиданно отвечает змей старший, прикусывая кончик моего уха. – И, насколько я помню, ты точно не страдала в наших руках.

О боже. Зачем он это делает? Я же вообще думать скоро не смогу.

Одна его ладонь перемещается мне на горло, обхватывает, заставляя поперхнуться воздухом и запрокинуть голову на широкую мужскую грудь. А вторая рука вдруг оказывается на моём животе, комкая ткань сорочки. И опускается ещё ниже, забираясь под край сорочки и накрывая лобок.

Вытянувшись в струнку, я нервно сглатываю, ещё острее ощутив его прикосновение к шее. Да ещё и Шоа-дар смотрит, жадно впитывая каждую мою реакцию.

От страха, густо приправленного возбуждением, темнеет в глазах. Кожа становится такой чувствительной, что впору уже самой умолять о близости. Старшего, младшего, обоих... Дурное тело.

− Ты ж-ше не думаеш-шь, что я забыл, как ты сбежала, ос-с-ставив меня голодным? – вкрадчиво интересуется Са-ард.

− Но… но я же не могу. Я не кукла, − шепчу сбивчиво. – Вы же не будете меня принуждать?

− Принуж-шдать? – отстраняясь, вскидывает брови Шоа-дар. – Зачем? Разве тебе было плохо?

− Это всё тело. Это ему было хорошо, из-за заложенных программ. А я… я вас не знаю совсем. И боюсь, − пытаюсь достучаться до них. – Я не соглашалась на близость.

− Значит, согласиш-шься, − безапелляционно заявляет Са-ард. И, внезапно подхватив меня на руки, зачем-то тащит в комнату отдыха, не давая даже мяукнуть что-то против. Да и сложно это, когда мысли подобно бильярдным шарикам разлетелись в шоке от его заявления.

То есть, вот так вот просто, возьму и соглашусь? Потому что «хозяин» сказал? Вот это самоуверенность.

Он же не собирается прямо сейчас с меня долг по его удовлетворению спрашивать?

Если собирается… Я не дамся. Буду сопротивляться, сколько смогу. Я не вещь бессловесная, которую можно иметь, когда вздумается.

Шоа-дар, хмыкнув, скользит вслед за нами.

Не успеваю я прийти в себя, как змей старший перехватывает меня по-другому и, усевшись в одно из больших «кресел-мешков», сворачивает хвост двумя кольцами вокруг и устраивает меня в этих кольцах, как в гнезде.

− Спраш-шивай, − разрешает милостиво, вальяжно откинувшись на локоть. Взгляд серебристых глаз небрежно скользит по моему телу, особо задержавшись на обнажившихся из-за задравшейся сорочки ногах.

− Что спрашивать? – уточняю осторожно, пытаясь не обращать внимания на то, что сижу я на его хвосте. И мой голый зад находится слишком близко от того места, откуда у него член высовывается.

Выбраться бы как-то. Но второе кресло занимает Шоа-дар. И смотрит на меня так, что становится сразу понятно − стоит мне выбраться из рук одного брата, и я сразу угожу в руки второго.

− Ты ж-ше говорила, что не знаеш-шь нас и поэтому боишься. Мож-шешь задать с-свои вопросы. А мы ответим, если с-сочтём это приемлемым.

Ах, вот оно что. Решили удовлетворить моё любопытство, чтобы не боялась. Что ж, грех не воспользоваться такой возможностью.

− Хорошо, − киваю, натягивая сорочку на колени и стараясь меньше ёрзать на своём живом «кресле». – Скажите пожалуйста, кто вы? Как называется ваша раса?

− Наш-ша рас-са называется на-агары. Мы являемс-ся поддаными империи Аш-ша-Ирон, и принадлежим к Выс-сокому Дому Чёрных на-агаров, − ровным тоном отвечает Са-ард.

Значит, на-агары, а не наги. Надо запомнить. Ещё и чёрные. Не удивительно с их-то кожей, цвета тёмной стали, и чёрными, с серебристым узором, хвостами. Теперь понятно, почему Шоа-дар так многозначительно ухмылялся, услышав мою фамилию… и, кстати, об этом.

− А на каком языке мы сейчас говорим?

− На языке аш-шаров. Это самая многочис-сленная и, соответственно, правяш-щая рас-са в империи, − получаю ответ на этот раз от змея младшего. – Он прош-шит в твоей памяти.

Ну не совсем в моей, допустим, но об этом немного позже спрошу. И вообще о памяти. Сейчас меня интересует другое.

− Я не уверена, потому что в тот была немного не в себе, но мне кажется, что я своё имя и фамилию назвала вам на своём родном языке, но вы всё поняли… вы знаете языки землян? Или мне показалось?

− Не показалос-сь. И да, мы понимаем все извес-стные в наш-ш-шей части вс-селенной языки. В том числе те, которые суш-ществуют на твоей планете. Это возмож-шно благодаря с-с-специальному импланту, универс-сальному лингвистру. У тебя он тоже ус-становлен, − перехватывает эстафету объяснений Са-ард.

Спрашивать о том, знают ли в их империи о Земле после всего того, что я уже услышала, по меньшей мере, глупо. Но кое-что мне всё же хочется понять:

− Я так понимаю, что помимо вашей империи существуют и другие… цивилизации и… государства, − старательно подбираю я слова. Вижу, подтверждающий кивок Шоа-дара и уже более уверено продолжаю: − Вы знаете о Земле, знаете наши языки, вот даже биосинтезоидов у вас делают по прототипам землян. Хоть я и не понимаю, зачем. Но ведь у нас о других цивилизациях ничего неизвестно, только догадки одни. Ну или, по крайней мере, простым людям ничего не известно. Почему так? С нами не контактируют?

− Официально нет, − невозмутимо сообщает змей старший. − Ваш-ша планета находится в закрытом с-секторе. Государства Араянс-са двенадцати на законодательном уровне не вмеш-шиваются в развитие низш-ших рас. Но нелегальные, либо незапротоколированные контакты иногда с-случаются.

Значит, мы для них низшая раса? Не самая приятная новость.

− Но, когда вы меня покупали, я слышала что-то об императрице землянке, − поворачиваюсь к нему. – Это правда? Мне не послышалось?

− Не послыш-шалось, − кивает он. − С-супруга наш-ших императоров действительно землянка.

− А как так получилось? – округляю я глаза. – Как она попала в вашу империю?

− А вот об этом тебе знать не полож-шено. Гос-сударственная тайна, − криво усмехается Са-ард.

Ничего себе! Что же там за история такая? И я уже в который раз слышу об «императорах». В империи император не один? Сколько их? Двое? Трое? Больше? И на всех одна супруга? Уму непостижимо. Представляю, как её охраняют.