Александра Айви - Бессмертие страсти
Стикс прижал к бедрам стиснутые в кулаки руки, а его клыки инстинктивно удлинились.
Она была необычайно хрупкая — даже для смертной. Однако он испытывал яростный интерес к ее бледным стройным рукам и ногам и к аккуратным округлостям, столь некстати спрятанным под полотенцем. А ее лицо…
Наливаясь желанием, он рассматривал огромные невинные глаза и пухлые губы.
— Господи! — Похоже, она не разделяла его резкой вспышки желания. Плотнее завернув полотенце, она возмущенно воззрилась на него: — Ты не знаешь, что значит «постучать в дверь»?
Он не стал реагировать на ее гнев и, пройдя в комнату, протянул Дарси свой подарок:
— Я принес тебе халат. Подумал, что ты захочешь что-то на себя надеть.
Она неуверенно взяла подарок.
— Извини, — тихо проговорила она наконец.
— Что?
— Я обычно не такая стервозная. — Она подняла голову и усмехнулась: — И пусть даже ты этого заслуживаешь, но гнев портит мою карму.
Он недоуменно покачал головой. Хотя он свободно владеет сотней языков, у него возникло подозрение, что Дарси говорит на каком-то языке, который знает только она.
— Твою карму?
Она пожала плечами:
— Ну, ты же знаешь: мою жизненную силу.
— А! — Стикс невесело улыбнулся.
— Ты ведь когда-то был обычным человеком, да? — поинтересовалась она.
— Очень давно.
— Но ты же помнишь?
— Нет. — Стикс попытался напрячь память. Какой мужчина не попытался бы, когда прекрасная нагая женщина стоит так близко, что аромат ее теплой соблазнительной кожи обволакивает его со всех сторон? — Когда смертный… превращается в вампира, то памяти о прошлой жизни не остается.
— Совсем никаких воспоминаний?
— Никаких.
— Странно.
Он опять невесело улыбнулся:
— Не более странно, чем вообще очнуться вампиром.
— А как это случилось? — Она рассеянно провела ладонью по своей короткой щеточке волос. Стикс раньше предпочитал женщин с длинными волосами, но такая стрижка казалась очень правильной для ее небольшого очаровательного личика. Не говоря уже о том, что это позволяло ему любоваться ее стройной шеей. — Как ты стал вампиром?
Стикс помолчал. Обычно вампиры избегали обсуждать с посторонними свое наследие. Это не было тайной — просто большинство демонов по природе своей скрытные.
Однако в эту минуту ему гораздо важнее было уверить Дарси в том, что ни его прикосновение, ни его укус не превратят ее в вампира.
— Это происходит только тогда, когда вампир полностью высушивает человека, — признался он. — Большинство, конечно, при этом умирают, но в редких случаях человек получает достаточно вампирской сущности, чтобы снова встать. Невозможно предсказать, какой смертный выживет, а какой — погибнет.
— Значит, ты был мертвым?
— Да.
Она нахмурила брови, пытаясь принять непростую истину.
— А сейчас?
— Сейчас? — Он пожал плечами. — Я живу.
— И будешь жить вечно?
Он улыбнулся:
— Гарантий нет.
Она кивнула, молча переваривая его слова.
— А оборотни? Как делают их?
Стикс нахмурился. Ее интерес к оборотням был вполне понятен, но ему совершенно не хотелось, чтобы она думала о, несомненно, красивом Сальваторе.
— Существуют истинные, или чистокровные, оборотни, — неохотно сообщил он. — Они рождаются от создавших пару веров и являются большой редкостью. И есть полукровки. Это смертные, которых инфицировал оборотень и которым удалось пережить его нападение. Они менее сильные, чем чистокровные веры, и плохо управляют своими инстинктами.
Дарси быстро села на край кровати.
— Значит, повсюду свободно бродят вампиры и оборотни?
— Вампиры, оборотни и множество других демонов, — пробормотал он, не подумав.
— И сколько этих других демонов?
— Сотни.
Она резко втянула в себя воздух, устремив на него недоверчивый взгляд.
— И почему никто об этом не знает?
Стикс понял, что его слова оказались не слишком успокаивающими, и поморщился. Может, чертов химер прав. Ему надо многому научиться.
— Вампиры способны изменять воспоминания людей, с которыми они сталкиваются, а большинство демонов вообще могут скрывать свое присутствие. — Стикс пристально посмотрел на нее. — И кроме того, большинство смертных предпочитают убеждать себя в том, что мир сверхъестественного — это просто плод их воображения.
Дарси улыбнулась, но в ее улыбке оказалось столько грусти, что у Стикса сжалось сердце.
— Наверное, это действительно так, — прошептала она. — Мне уж точно никто не верил. Даже психиатр отказался считать, что я действительно отличаюсь от других. Я показала ему, насколько быстро у меня все заживает. Он заявил, что это просто фокус, который я придумала, чтобы привлечь к себе внимание. По его словам, это было просто желание самоутвердиться.
Стикс вздохнул.
— После того как ты переоденешься, ты не выйдешь ко мне на кухню, чтобы пообедать?
Она медленно поднялась, с явным усилием стряхивая с себя дурное настроение.
— При условии, что меня в меню не будет.
— У меня есть кровь, — заверил он ее, подходя к ней. Не в силах справиться с соблазном, он протянул руку и бережно прикоснулся к щеке Дарси. — Хотя я не стану отрицать, что хотел бы снова ощутить твой вкус. — Она попыталась что-то ответить, но он приложил палец к ее губам. — Но я не стану тебя принуждать. Никогда. — Наклонившись, он в быстром поцелуе прикоснулся к ее губам, а потом сразу же повернулся и пошел к двери. — Я буду ждать тебя внизу.
Дарси вернулась в ванную комнату, чтобы сменить банное полотенце на халат.
Благоразумие призывало ее остаться в комнате. Когда она одна, ей легко помнить о том, что Стикс — хладнокровный вампир, который решительно намерен воспользоваться ею в своих целях.
А вот когда он рядом…
Когда он рядом, она способна думать только о том, насколько приятны его прикосновения, его поцелуи… его укус.
А еще — об одиночестве, которое таится в глубине его черных глаз.
Одиночество, которое вполне сравнимо с ее собственным. Одиночество, которое опасно трогает ее сердце.
Будь все проклято!
Однако здравый смысл не мог соревноваться с ее инстинктивной потребностью вырваться из надоевшего заключения.
Войдя в ванную комнату, оформленную в черном и кремовом цветах, она положила халат на мраморный подзеркальный столик и хотела распустить узел на полотенце, когда ей на рот легла чья-то рука, спиной Дарси ощутила прижавшееся к ней жаркое сильное тело.
— Ш-ш, — прошептал мужской голос. Голос, который, как она мгновенно поняла, принадлежал Сальваторе. — Я не причиню тебе зла.
