Линдси Пайпер - Заклятие короля
— И ты смеешь смеяться над этим?
— Не дергайся, Гива. Тебе же нужно, чтобы они меня выслушали. Я хотел доставить письмо, что было не под силу другим мятежникам. Их главный козырь — анонимность. А мой — становиться анонимом, когда я сам того пожелаю.
— Есть и другие слухи. — Мэл вышел вперед. Он вскинул подбородок и приготовился убить союзника, такого же Короля Дракона, в зависимости от следующего ответа Таллиса — не здесь, не в твердыне Чазма, но там и тогда, когда это станет возможным. — Слухи о том, что это ты убил мужа Нинн, а затем передал Астерам ее саму и ее сына.
Таллис смерил его взглядом, подчеркивающим, что ситуация тупиковая. Под внешней легкомысленностью мелькнуло что-то более глубокое. Мелькнуло и пропало.
— Забавная вещь — слухи.
— Но ты убийца.
Таллис кивнул.
— Так скажи мне, почему бы нам не запереть тебя здесь и не устроить суд? Или, как следовало бы, не вернуть тебя клану Пендрей, который тебя ненавидит?
Юность Пендрей практически зарычал, соглашаясь с идеей.
— О да, мой любимый клан затаил злобу, — убийца пожал плечами. — Но тебе, Гива, лучше поверить мне, если ты хочешь спасти Нинн.
Мэл буквально ощутил тяжесть своего бремени. Само существование его расы зависело сейчас от решений, которые он должен принять. К счастью, главной его слабостью был излишек упрямства, а не недостаток решимости.
— Нинн и ее сын страдают, — ответил он. — Для меня сейчас этого достаточно. При всем уважении, сенаторы, я откладываю наше заседание. Никто не покинет крепости, пока мы не придем к соглашению. Выступить ли нам против картелей? Проигнорировать угрозу и надеяться, что судьба Нинн всего лишь единичный инцидент и не затронет других? Последовать за этим человеком? Мы должны быть готовы дать нашим кланам ответы, которых они наверняка потребуют.
Он не стал заглушать треска энергии в крови. Это была чистейшая часть его, дарующая силу изнутри, постоянно напоминающая, что он должен быть сильнее своего дара.
— Подумайте ночь, — сказал он, вкладывая в слова всю свою уверенность. — Подумайте несколько дней, если это понадобится. Найдите в себе силы отложить мелкие дрязги и действительно вести наш народ. Это, Дракон ее побери, ваша прямая обязанность, и я не жду меньшего, чем полное сотрудничество в этом вопросе.
Он повернулся к Еретику. И движением запястья велел стражам схватить его.
— Что касается тебя, то я выслушаю все, что ты сможешь сказать. Могу даже проводить тебя в крепость — к Астерам или кому-то другому. Но вначале ты ответишь на все вопросы о моей кузине.
Глава 6
Одри вымоталась — телом, сознанием, душой. Но не могла заснуть.
Она лежала на неровном полу и смотрела на рваные тени, мелькающие в глубине ее клетки. Зал для тренировок, как он сказал. И комната для отдыха. Но она знала правду. Решетки и ключи означали тюрьму. Уже больше года она лишена шанса вдохнуть свободного воздуха. Каждый вдох отравлен кислой болью. После такого жуткого плена беспомощность должна врасти ей под кожу.
Так и было.
Она едва не сдалась там, в лабораториях. Еще пара месяцев, а то и недель, и она бы сделала что угодно, чтобы оборвать свою жизнь. И жизнь Джека.
Каждое утро она гадала, не будет ли убийство и самоубийство лучше нового дня пыток. Она была запугана, изнутри и снаружи, но она хотя бы знала, кого винить. Но ребенок... Джеку не исполнилось и шести. Он мог никогда не перерасти этого жуткого опыта.
А в итоге инстинкт выживания Одри оказался слишком силен. Она снова и снова решала дать себе еще один день. Еще один шанс. Никак не могла распрощаться с надеждой. Она проклинала ее почти так же часто, как и цеплялась за нее, — почти так же сильно, как за своего маленького мальчика.
И вот она снова окутана тьмой, но уже не было возможности обнять Джека. Не было теплоты. Не было звука его тихого дыхания, когда мальчик наконец засыпал. Но даже его сны затронула травма. Даже в них он не был свободен. Кошмары Джека разбивали ей сердце.
Но она предпочла бы разбитое сердце своим пустым рукам.
Спина болела. Сожаления и неуверенность паразитами поселились в ее мозгу. Ей придется стать воином Клетки. Решение, освободить ли Джека от страданий, теперь принадлежало не ей. Но она сможет освободить его и построить заново их жизни. В ней есть сила, способная на это.
Ты сорвала крышу с лаборатории доктора Астера.
Ей больше не нужно гадать, почему ее вытащили из одного ада и бросили в другой. Возникли другие вопросы.
Как?
С каких пор?
И почему я ощущаю такой ужас и пустоту?
Все ее тело болело. Кожа головы горела от того, что Лето протащил ее по полу. Рука, которую он вывернул, заламывая за спину, потрескивала в суставе. Живот болел от ударов. Жар под кожей жалил ее, но эта боль была похожа на удовольствие. Потому что у этой боли был смысл.
Одри свернулась клубочком, как ребенок в люльке. Только давным-давно заученные техники Тигони позволили ей успокоить разум и соскользнуть под теплое покрывало сна.
На мгновение.
Ключ загремел в замке по ту сторону извилистого коридора, и Нинн мгновенно подобралась. Шум означал опасность. Она тут же оказалась на ногах. Холод сделал ее неуклюжей, Нинн покачнулась и сосредоточилась на тени, черным пятном выделявшейся на фоне угольной черноты. Мышцы повиновались с удивительной грацией. И боль утихла. Внутри звенело желание двигаться.
— Рано просыпаешься?
Она вздрогнула, когда две голые лампы зажглись над ее головой. Однако даже зрение адаптировалось куда быстрее. Неужели высвобождение силы что-то сделало с ней? Это могло быть всего лишь откатом после полной беспомощности в лабораториях доктора Астера, но Нинн сомневалась. Она жалела, что не может понять или вспомнить. Тогда она могла бы ощутить хоть какое-то удовлетворение, избавиться от тошнотворного липкого страха. У нее не было времени на разгадывание секретов.
Лето стоял в нескольких метрах от нее. На нем были такие же доспехи, но явно новые, без вчерашних повреждений. Правое плечо было закрыто перемежающимися пластинами металла и стали — разной толщины и текстуры. Второе плечо оставалось открытым. Четко очерченные мускулы перекатывались и скользили при каждом движении. Бицепсы, предплечья — даже ладони были буквально слеплены из них. Он был самым впечатляющим мужчиной из всех, кого она встречала в своей жизни. Порождением невозможной мечты. Тьма и напор. Сила и мощь. Знание своего предназначения пульсировало в нем и волнами расходилось от его потрясающего тела, настолько мощными, что она буквально чувствовала их кожей.
