Диэр Кусуриури - Край Ветров: некроманс
И тогда Мйар допустил ошибку. Он не смог перебороть себя и избавиться от желания увидеться с ней снова. Он хотел поглядеть на нее в последний раз прежде, чем уйти навсегда. Куда угодно. Хоть бы опять на север.
И они встретились, и она не выглядели ни расстроенной, ни подавленной. Эта женщина очень любила жизнь. Пускай и жила «взаймы». Мйар сказал ей, что сделал все, что должен был. И спросил, правда ли то, что Даньслав умер из-за нее. Варамира ему ничего не ответила. Она тогда скинула наземь красный струящийся шелк, подошла к Мйару близко-близко и, прижавшись к нему жарким молодым телом, поцеловала.
Она обещала ему всю свою страсть и огонь свой. Она обещала быть с ним, как он того хотел. Навсегда, до конца времен.
Но Мйар не смог этого вынести.
Все это было слишком.
Сила Варамиры, доселе спасавшая ее от всех житейских невзгод, отводящая от нее пули, дарящая ей вторые, третьи и пятые шансы, хозяйку свою подвела. Видно, не только она пила жизненные силы у Даньслава. На протяжении всех тех лет, что они жили вместе, судьбоплет работал над тем, чтобы ослабить ее могущество. И ее ничто не спасло.
Мйар убил ее быстро и милосердно. Первые раза три. Он съехал с катушек напрочь и не мог контролировать себя. Зверь внутри него не успокаивался, покуда от тела женщины не осталось кровавого месива. Потом он бежал в горы, в лес, скитаясь между вековых деревьев и медленно теряя рассудок. Чем меньше оставалось в нем разума, тем чудовищней становился он сам, изменяясь и внешне, и изнутри. Лишенная контроля сила исключительного чародея обратила Мйара в того огромного черного зверя, которого местные прозвали Драконьим Богом. Мйар не знал, сколько он так бродил и скольких он так убил, потому что в один прекрасный миг сила поглотила его разум целиком. Его самого не стало. И все, что было дальше, он не помнил.
До того момента, как открыл глаза на берегу.
Тогда он понял, что все, что пережил, хочет забыть. И забыл.
До поры.
И у него на самом деле были все шансы снова сойти с ума, если бы память вернулась раньше, чем нужно. Но все прошло хорошо. За тридцать лет он вырос и возмужал, разум его окреп, чувства, может быть, притупились, — но это его и спасло.
«Надо же, хоть кого-то время лечит», — подумал Камориль.
И вот теперь Мйар хочет вернуть себе ту свою невероятную силу и обуздать ее. Стать в этот раз ее единственным господином и никаких «но». Ему осталось всего ничего — дождаться Эль-Марко с Николой, а потом еще добраться к Сердцу Мира и забрать последнюю часть сил у чтеца. Чтец, конечно же, вряд ли будет рад Мйару ее предоставить. Но некроманту казалось, что Мйару может вполне хватить и того, что у него к тому моменту будет.
А потом Мйар намерен убить Варамиру снова, и в этот раз — навсегда.
Раз уж в прошлом ей удалось уснуть, пока он ее убивал. Она выпила некий яд, и Мйар разрывал ее в клочья спящую. И это, наверное, бесило зверя внутри него еще пуще.
Ну, какая же это месть, если тот, кто должен страдать — спит?
Камориль понял, что забыл выкурить зажженную сигарету. Она снова чуть было не обожгла ему пальцы, но он вовремя опомнился и выронил окурок. Затер его подошвой.
Мйар, хоть и слышал возню, не обернулся — все так же смотрел на серое неспокойное море, и ветер трепал его волосы цвета спекшейся крови, к которым Камориль, к своему удивлению, уже начал привыкать.
— А что будет потом? — спросил некромант.
Он знал, что Мйар услышит, даже сквозь ветер и если говорить тихо.
Мйар обернулся. На его лице была улыбка — то ли грустная, то ли саркастичная.
— Экий ты смелый, — произнес он. Перевел взгляд куда-то за спину Камориль. — О, а вот и ребята. И года не прошло.
По ступенькам между скал спускались Эль-Марко с Николой. А за ними, переговариваясь и смеясь, шли Ари, Тиха и Рин.
Никола соскочила с последней ступеньки, и, подбежав по песку к навесу, проговорила быстро:
— Простите-простите, я не смогла от них отделаться!
— Все в порядке, — ответил Мйар. — Мне они не помешают.
— Ой, — сказала Никс, заметив внешние его перемены. — А это что это с вами?
— Со мной все как надо, — улыбнулся Мйар.
Тем временем до беседки добрался Эль-Марко и трое парнишек, у которых с собой были пакеты с чем-то звенящим. Наверняка, пива с собой притащили.
— Всем привет, — воскликнул Ари, ставя свой пакет на бетонную ступеньку. — Как здорово, что все мы здесь…
— Это у тебя пиво там? — спросил Камориль. — Здравствуй-здравствуй. Что за пиво?
— Темное! Будете? — Ари протянул некроманту непрозрачную черную бутылку.
— Благодарю, но вынужден отказаться.
— Ну, как хотите, — Ари обернулся назад: — Эй, парни, чего жметесь? Под навес давайте, а то намокнете же!
Тихомир с Рином и правда что-то не спешили прятаться от дождя, прохаживаясь по берегу невдалеке.
— Мйар, ты как? — спросил Эль-Марко.
Вместо ответа Мйар протянул ему руку. Кападастер коротко коснулся его запястья и отпустил.
Тихомир с Рином все-таки добрались до навеса и поздоровались с собравшимися.
Камориль заметил, что молодые люди даже не пытаются, как это раньше бывало, приветствовать никого «по-мужски». Из-за событий тридцатилетней давности маги стали опасаться лишних прикосновений, и сначала по этой странной брезгливости можно было отличить колдующего от нормального человека. А теперь отказ от рукопожатий так распространился, что это кажется вполне… нормальным? Как же они теперь здороваются и прощаются? Очевидно, просто словами.
Рин, Тихомир и Ари устроились под навесом, усевшись на стол и поставив ноги на лавочку перед ним. Призывать их к порядку никто не стал.
Ари поднял повыше откупоренную бутылку пива:
— Ну, за удачное завершение невыполнимого предприятия!
— А что вы завершили? — спросил Камориль, все так же поглядывая на Мйара одним глазом.
— У нас на следующей неделе, вроде как, выпускной, — сообщил Ари, — у нас с Рином. И аттестация.
— В некоем учебном заведении или в гильдии? — уточнил некромант.
— В некоем учебном заведении при гильдии, конечно же, — ответил Ари. — Вот только Рину оттуда свалить не светит.
— Чего так? — спросил Камориль, переводя взгляд на беловолосого юношу.
— Работать останусь, — ответил Рин. — Отрабатывать.
Камориль еще раз подивился про себя отличию этого Рина и того, что блистал на сцене. Учитывая количество ненормальных на квадратный метр, вполне можно предположить, что у парнишки какое-нибудь там раздвоение личности.
Тем временем Никс вышла из-под навеса на мокрый песок, босиком. Камориль не мог различить с такого расстояния, что именно с ней происходит, но ему казалось почему-то, что редкие капли дождя, попадая ей на кожу, волосы или одежду, тут же испаряются. Впрочем, с ней такое вполне может быть.
