Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание
Парни в брюках, классических черных рубашках, у кого‑то наглухо застегнутых, у кого‑то маняще открыт верх. Волосы у всех длинные, собранные в хвост.
Заметив мой изучающий взгляд, сероглазый шатен соблазнительно улыбнулся, улыбнувшись в ответ, отвернулась, продолжая поглощать что‑то великолепное на вкус.
— Девчонки! — Дин с веселой улыбкой направился к нам. — Как дела у моих самых любимых девочек?
Малена увидев Дина встрепенулась, аки птица, глазки заблестели, но выражение лица осталось неизменно надменным. Дин, казалось, не заметил изменений, чел за стол в ожидании ответа.
Я неопределенно пожала плечами. Рассказывать о своих мыслях — снах — домыслах опасно, пока я не уверена что им можно доверять.
— Все как обычно, — Малена со скучающим видом откинулась на спинку стула, — есть какие‑нибудь новости, сплетни, слухи?
Было бы не плохо узнать.
— Да, — с довольной улыбкой протянул Дин.
— Ну, не томи. — Подруга придвинулась ближе, я тоже подалась вперед.
Дин повернулся ко мне и игривым тоном:
— А что мне за это будет? — У меня невольно вздернулась бровь.
Малена недовольно толкнула брата в плечо, он сделал вид что ему больно. Схватился за плечо и застонал на всю столовую, корчась от «боли» захрипел:
— За что… За что ты убила меня, сестра? — Он по — детски изобразил обиду, Малена еле заметно улыбнулась. Дин примирительно чмокнул сестру в висок и вновь обратил свое внимание на меня.
Мое внимание было приковано к Малене, у которой в глазах заплясали огоньки, щеки зарумянились… Да тут более серьезные чувства, чем любовь сестры к брату
Заметив мое пристальное внимание, подруга нервно напомнила:
— Ты хотел нам что‑то рассказать?
Дин не отрываясь смотрел на меня, по лицу блуждала игривая притягательная улыбка, в серых глазах читался интерес. Отведя взгляд поддержала Малену:
— Да, что ты хотел сказать? — Не удержавшись, добавила:
— Только запомни, раньше гонца, принесшего плохую весть — казнили.
Интерес сменился удивлением и удивлен был не только Дин. Черт. Это ведь в нашем мире в древние времена так было.
— Аа… Я это читала… Где‑то… — Надо выкручиваться. — Не помню где. — Что ж вы молчите то… — Эм… Так что там за новости?
Дин молча всматривался в мое лицо, нарушил недолгое молчание:
— Я тут чисто случайно оказался возле кабинета Айнеха, — он наконец‑то оторвал от меня свой пристальный взгляд, не на долго, — и услышал один занимательный разговор.
Мы с Маленой придвинулись еще ближе к рассказчику.
— Он на кого‑то громко орал, упоминая Савелье, — ох, чую он не благодарностями сыпал, — которая должна была по прибытии предоставить отчет о проделанной работе. — Спокойствие, Лиса, спокойствие.
— А, о какой работе случайно не говорил? — Голос вышел писклявым и нервным.
— Он заявил своему собеседнику, по голосу я его узнать не смог, что та Ирэне Савелье, которая находится в Академии, не та, за кого себя выдает.
Запахло жареным, а я напряглась. То‑то я думаю, что Дин так меня разглядывает, а он оказывается подтверждение словам магистра искал. Лиса, играешь — играй до конца. Выбора у тебя нет.
— Что за вздор? — Я неподдельно удивилась. — Как я могу быть не я?
— Тогда скажи нам, Ирэне, о какой работе говорил Айнех?
— Я не помню. — Право слово, мне можно в кино сниматься.
— А если подумать? — Малена вдруг вскинула руку и у нее на ладони замерцал шарик с током, который мне уже довелось увидеть в действии.
Голова чудища стерпела, а меня на исследование ощущений от подобной штуки не тянет.
— Я правда не помню. — Малена чуть опустила руку.
Убеждения в своей невиновности приводят к противоположенному эффекту. Надо действовать резко и в упор.
— Мален, убери игрушку, она ни к чему. — Наглым образом начала я. — Да, у меня было задание, но оно касается только меня и магистра.
Шарик исчез с ее ладони, чему я искренне порадовалась.
— Но, я не помню детали нашего договора, не помню что должна была сделать, и… — пожалею я потом об этих словах, горько пожалею. — С этой проблемой я сама разберусь, хорошо? Только магистр не должен знать о моих проблемах с памятью.
Дин у которого по мере моего признания улыбка стерлась с лица без следа, задумчиво стучал пальцами по столу. Малена по — прежнему держала руку в готовности запустить в меня какой‑нибудь дрянью, а я спокойно за ними наблюдала.
Спокойна я была только снаружи, внутри же все кипело, бурлило, ухало, бухало, звенело, гудело… В общем отвратное чувство.
Лиса, так ты еще никогда не лгала. С очередной премьерой тебя, родная.
* * *С ребятами мы этот небольшой конфликт разрешили. В ближайшее время, если опять не всплывет шокирующая подробность из жизни Савелье, должно быть относительно спокойно.
После завтрака у нас были две лекции по основам целительства, на которых я планировала учиться, а не бездумно писать конспект. Планы мои рухнули, только я увидела стремительно приближающегося Витора Гарье. В мыслях начали появляться картины мести. Да, я хотела отомстить за его отношение ко мне и к своей невесте. Я так увлеклась фантазиями, что не заметила, как он подошел и начал что‑то шипеть.
— Мистер Лассе, потрудитесь разговаривать со мной в подобающем приличному человеку тоне. — Уверенно оборвала я его шипение.
Нахмурившись, ответил с напускной вежливостью:
— Не соблаговолите ли Вы, мисс Ирэне, уделить мне пару минут Вашего драгоценного внимания? — Все окружающие нас адепты взирали на него в немом шоке.
Малена, пройдя в кабинет раньше меня, угрюмо выглядывала из дверного проема.
Я, гордо расправив плечи, глядя прямо в черно — синие глаза, сказала:
— Нет, мистер Лассен, не соблаговолю. — Повисло гробовое молчание. — У меня есть дела важнее пустых разговоров.
Кажется, кто‑то в толпе вымолвил «она труп», но я нарочно не обратила внимания на такое ошибочное утверждение.
Витор гневно схватил мою руку и вознамерился увести подальше от свидетелей, только вот в мои планы это не входило, поэтому я как можно тише, не теряя уверенности, выпалила:
— Пусти меня, Витор, силой ты со мной никогда ничего не решишь.
В ответ он яростно прошипел:
— Значит, война? — Такие кардинальные действия в мои планы не вписывались, но, если русскому бросают вызов — тут, как говорится, сами напросились.
— Война, так война.
Зыркнув напоследок с недобрым прищуром удалился с поля брани.
— Теперь точно, труп. — Все тот же голос из толпы.
— Для трупа я очень даже неплохо выгляжу.
