Бренда Джойс - Темное искушение
Клэр не знала, что и думать.
Происходило что-то ужасное.
Сейчас он говорил через плечо по-французски со своим другом. Клэр бегло разговаривала по-французски, но сейчас не слушала их. Она не хотела здесь находиться, и не хотела верить в то, что у них был секс. Она повернулась и ударила его так сильно, как смогла.
Ее звонкий удар пришелся ему по щеке. Он не двинулся с места, но его глаза расширились.
Клэр попятилась от него назад, пока не уперлась спиной в валун.
— Не приближайся ко мне, — предупредила она. — Я не хочу иметь ничего-ничего — общего с тобой.
Она не просила его ни о чем таком, будь он проклят.
Его лицо ничего не выражало, но она видела, что от волнения его грудь опускалась и поднималась быстрее. Она грубо выругалась про себя.
— Девушка, скажи мне свое имя.
— Иди к черту, — закричала она. — Где я?
Его ноздри расширились, а челюсти крепко сжались. Прошел ужасно напряженный момент, прежде чем он ответил, заставляя Клэр пожалеть о том, что она не обругала его вслух.
— Альба. Шотландия, — и добавил: — Морверн.
Он попытался ей улыбнуться, но улыбка вышла прохладной. Он сердился на нее.
— Недалеко от моего дома.
Вся ирония этой ситуации заставила ее нервно рассмеяться. Она должна была прибыть в Данрок к воскресенью, а сейчас была от него лишь в нескольких милях.
— Мы переночуем в замке Кэррик. Пойдем, я знаю, ты устала. — Теперь его тон был осторожным.
Она встряхнула головой, дрожа от холода, хотя ночь снова стала теплой и приятной. Ее зубы стучали, когда она проговорила:
— Мы в твоем времени.
У нее не было в этом никаких сомнений.
Он сохранял невозмутимый вид:
— Да.
Она сглотнула.
— Какое это время?
Когда он не ответил, она завопила:
— Какой год сейчас, твою мать?
Он застыл.
— 1427.
Клэр кивнула:
— Я понимаю. — Она повернулась к нему спиной, обняв себя руками, чувствуя, как ее тело сотрясается, словно в конвульсиях. Ей всегда хотелось верить в путешествия во времени. Были ученые, которые утверждали, что такое возможно, и они использовали различные теории квантовой физики и черные дыры, чтобы объяснить это. Клэр никогда даже не пыталась понять, т. к. данная отрасль науки не была ее коньком. Но она понимала основы: если кто-то двигался быстрее чем скорость света, то он мог попасть в прошлое.
Ни одна из теорий или даже то, о чем она думала или верила в настоящий момент, не имела значения. Каждой частичкой своей сущности, она была уверена, что Малкольм — средневековый лэрд Данрока. Ни одна голливудская студия не смогла бы воссоздать то сражение, которое она видела — и частью которого она была. Она опять почувствовала слабость в коленях. Она была измучена и вымотана. Ей хотелось убежать от этого человека так далеко, как только можно. А еще она боялась.
Последним местом, где она мечтала бы оказаться, была Средневековая Шотландия. Она хотела быть дома, в своей безопасной квартире с ее суперсовременной системой безопасности. Она отдала бы сейчас все что угодно, чтобы очутиться у себя на кухне, и потягивать из бокала маленькими глоточками вино, смотря повторный показ серий «Я люблю Люси» или «Шоу 70-х». Она медленно повернулась, и их взгляды встретились.
— Нам нужно ехать, — решительно сказал он, без какой-либо жалости в глазах. — Зло витает в ночи, девушка. Нам необходимо быть за прочными стенами.
Клэр вздрогнула. К сожалению, она не могла допустить большего. Она приказала себе не думать сейчас о матери, но это было невозможно. С другой стороны, она не хотела никуда с ним идти. Все что она хотела — это очутиться дома.
— Я не предоставляю тебе выбора. Ты идешь со мной. — Сейчас его глаза были неумолимы.
— Отошли меня домой, — резко приказала она.
— Я не могу.
Клэр пристально посмотрела на него, и он ответил ей тем же.
— Ты не можешь — или ты не хочешь? — спросила она.
— Это небезопасно, — ответил он решительно.
Тело Клэр начало сотрясаться от истерического смеха.
— А драться с кучей средневековых рыцарей, вооруженных мечами и топорами, безопасно?
Он помрачнел.
— Я пытался понять тебя, девушка, — прорычал он, — но у меня не осталось больше терпения.
Клэр вспомнила, как он смотрел на нее, как он воспользовался своими сильными ногами, чтобы подмять ее под себя, не спросив даже согласия. «Туда-сюда-обратно», спасибо, мадам. И не имело значения, что это был 15 век, а сама она — современная женщина. Ей захотелось снова обругать его. Но она теперь слишком хорошо все помнила, чтобы рискнуть.
К ним подъехал всадник.
— Может я смогу чем-нибудь вам помочь? Черный Ройс из Кэррика, к вашим услугам, леди.
Посмотрев на него, Клэр содрогнулась. «Черный» Ройс в действительности был блондином, с резкими, но почти идеальными чертами викинга. На вид чуть старше тридцати, он был таким же высоким, как и Малкольм, с широкими плечами и огромными руками. Он был одет подобно тем рыцарям, что напали на них — в кольчугу, которая достигала середины бедер, латы, нарукавники, кольчатые чулки, наколенники и шлем с поднятым вверх забралом. Под рукой он держал опасного вида копье, носил два меча, длинный и короткий, а сверху кольчуги был накинут плед. И невозможно было не задаться вопросом, голый ли он, как и Малкольм, под своей туникой.
Он неторопливо улыбнулся ей, словно прочитал ее мысли и догадался о ее восхищении. Его глаза вспыхнули, когда он спросил:
— Ваше имя, леди?
Она знала, что Малкольм наблюдает за ней. Она украдкой взглянула на него. Он был в ярости — что ее порадовало, так как он, черт его побери, заслужил это. Она не знала, что побудило ее ответить.
— Клэр. Клэр Камден. — ответила она. Клэр заставила свой глупый мозг заработать.
— Мне нужно вернуться обратно в мое время, — продолжила она. — Вы можете помочь?
Казалось, он совсем не был застигнут врасплох ее вопросом.
— Я бы с удовольствием вернул вас домой, но это не моя обязанность.
— Он похитил меня, — возмутилась Клэр. Но она покраснела, когда говорила, потому что начала вспоминать некоторые факты, а именно — как ее сильно ударила по голове Сибилла, а также вторжение того воина, Эйдана.
Малкольм подошел к ней с совершенно мрачным выражением лица.
— Думай как хочешь, — сказал он зло. Затем холодно посмотрел на Ройса и заговорил по-французски. Клэр не удивилась, вспомнив, что большинство благородных людей Англии и Шотландии говорили на языке европейского двора. — Она моя Невинная. Она под моей защитой и это так и останется, пока я не решу иначе.
