Хищник, который меня купил (СИ) - Арманда Ева

Краски медленно проступали.

Сначала пришли два тёплых золотых огонька. Я подождала. И огоньки превратились в жёсткие внимательные глаза шиарийца.

Я нервно рассмеялась. И тут же всхлипнула, расплакалась — черноты в глазах не было, чёрный венозный рисунок ушёл с лица Чезара. Ни одного знака критической перегрузки. Кроме теней под золотистыми глазами шиарийца.

Это была очень сильная и хорошая чистка. Лучшая моя работа — на грани невозможного! Хотя там ещё чистить и чистить, но худшее позади.

Я утёрла слёзы и счастливо улыбнулась — это был триумф! Сознание шатало туда-сюда. И лишь с задержкой в несколько мгновений ко мне вернулась последовательная память: Бах — предательство жениха, Бах — тюрьма, Бах — пытки. Домогательства. И ярким всполохом: Чезар! — надежда на спасение. И — новый удар! Покойники в грузовом шлюзе — жёсткое крушение надежд — а затем — и крейсера — ТЬМА неведомой прежде категории, и… Авалон.

Улыбка сползла с моего лица.

Все краски снова стали яркими. Покорёженная панель управления. Рваная космийка шиарийца. Хищно раздувающиеся ноздри. Жёсткий странно-красивый рот. Настороженно зависшая в воздухе надо мной алая дуга хвоста с раздвоенным кончиком.

Я затравленно подняла глаза на Чезара. Суровое лицо красноволосого шиарийца я теперь видела чётко. Он так и нависал надо мной, но по горящему взгляду и характерному движению зрачков, я поняла, что мужчина частью сознания сейчас проверяет своё пси-поле.

Я рвано шумно выдыхаю.

Сильная рука Чезара держит бластер. Дулом в пол.

— П-простите, виан, — снова заговариваю я.

И шиариец выныривает из пси. Снова направляет всё своё острое внимание на меня. Я едва удерживаюсь от того, чтобы не втянуть голову в плечи. Мой голос звучит глухо:

— Поймите. Вы… вы же всё равно собирались... от меня избавиться. Убить.

Чезар саркастично приподнимает одну безупречную бровь. Алый хвост делает жест… я не знаю невербалику шиарийских хвостов, но воображаю будто этот жест — тоже саркастично-вопросительный. Навроде: “С чего такие громкие выводы?”

— Какой бред, человечка, — произносит Чезар, выпрямляясь и прожигая меня ледяным взглядом. — Получается, ты уронила крейсер в самый опасный сектор этой галактики из-за своей женской паранойи?

Он продолжает притворяться?!

Продолжает врать?! Зачем?!

Я зло стиснула зубы.

От судьбы не уйдёшь.

И к чему вилять?

Я вцепилась пальцами в подлокотники.

Набрала воздуха в грудь.

И как в ледяную воду сиганула:

— Я видела гору мертвецов, виан! — выкрикнула я, но крик получился задушенный, будто мне стиснули горло. — Перегоняли корабль в док?! Это ложь! Скажите как есть! Вы тут всех убили?! Захватили этот корабль?! Здесь одни лишь трупы! Признайтесь уже! Я привыкла ждать смерти! Не надо держать меня за дуру! У вас глаза убийцы! Я видела такие много раз! У тех, кто мучил меня в тюрьме!

Я кричала.

Меня сорвало.

Эмоции подкатили к глазам и выплеснулись горячими слезами. Разом навалилось прошлое — карцер, эксперименты. Тьма, одиночество и боль! Почему я думала, что в этот раз будет иначе?! Не будет! Но просто не надо лжи! Не надо…

— Не ври мне! Скажи правду! — кричала я, вжимаясь спиной в кресло и подняв руки, готовая защищаться если Чезар ударит. Я ждала, что вот-вот…

А лицо Чезара закаменело. Он сунул бластер в кобуру на поясе и жёстко взял меня рукой за плечо, буквально вытаскивая из кресла. А потом перехватил поперёк живота, так что я повисла в его руке.

— Поставь меня на ноги! — Я исходила на вопли, но Чезару это было как писк комара. Он вышел из покорёженной рубки в более менее целый коридор, и пошёл по нему.

Я вдруг подумала — он тащит меня в ту комнату с мертвецами!

Чтобы свернуть мне шею там и бросить!

— Нет! Нет! — Я била его кулаками и выкручивалась. Я вырывалась страшно! Чудом ничего не сломала себе в этой односторонней борьбе. Шиариец словно не замечал моих метаний. Просто тащил меня вглубь тихих коридоров мёртвого корабля.

Наконец, он выломал ногой дверь в какую-то комнату и позволил мне вывернуться из его хвата. Задыхаясь от паники, я метнулась к стене — подальше от красноволосого убийцы, но… далеко не ушла. С секундной задержкой осознала, что на мою талию надёжно держит в кольце мощный алый хвост!

Я попыталась содрать его. Но бесполезно!

Я задрожала… Если бы хвост не держал, то упала бы на пол.

Всё... Всё! Это конец твоего пути. Селена. Это конец…

— Смотри, — вернул меня к реальности жёсткий приказ Чезара, — смотри, человечка. Ты хотела правду? Ну так посмотри вокруг!

Я вскинулась, сквозь слёзы оглядела комнату.

И онемела.

Истерика свалилась куда-то в желудок, прорываясь лишь редкими всхлипами. Но и они пошли на убыль.

Помещение, куда меня принёс Чезар я видела впервые. Здесь всюду стояли капсулы гибернации — они горели голубым. Комната была заставлена ими подобно древней гробнице Земли-один! На индикаторах капсул мигали жёлтые огни: автономный режим. Я вытянула шею и поняла — все, кто в них лежит — шиарийцы: через прозрачную панель были видны мощные тела, раздвоенные хвосты покоились в дополнительном секторе капсулы.

По световым панелям капсул вижу… все — в тяжелейшем состоянии! Проекции показателей жизнедеятельности рисуют синусоиды.

Все — с критическими повреждениями!

Что?

Что это такое?!

Чезар притянул меня к себе ближе, я невольно упёрлась ладонями в широкую грудь мужчины, и его золотые глаза словно вспыхнули.

— Отвечай, человечка, — глухо рычал шиариец почти что мне в губы, — что ты видишь?

Глава 10

Чезар

Пространство корабельного спец-дока утопало в голубом сиянии десятков капсул. Под прозрачными крышками в критическом состоянии лежала моя команда полным составом. Я лично уложил их в капсулы. Лично каждого подключил к системе жизнеобеспечения. Любыми средствами я должен был вытащить их из этого богом забытого космического кластера.

Я отдал бы жизнь, чтобы они вернулись домой.

Но в итоге… едва не потерял всё.

— Отвечай, человечка, — глухо рыкнул я, притягивая Селену ближе, — что ты видишь?

Девушка дышала часто-часто, загнанно оглядываясь. В её бледном личике читались шок и непонимание. Голубые глаза сверкали от слёз. Мне хотелось встряхнуть её, чтобы она осознала, какую глупость совершила. Поняла, насколько усложнила нам жизнь! Но вместо этого я разжал руки, отпустил её хрупкие плечи и отступил на шаг. Просто чтобы случайно не сорваться. Не сделать ей больно.

Селена тут же осела на пол. Ноги её не держали. Затравленным движением она вытерла слёзы, обняла себя руками. Всхлипнула. Здесь, на полу спец-дока, в рассеянном голубом свете она выглядела особенно маленькой и слабой.

И тем сильнее меня терзала злость…

Но не на неё. Я злился только на себя.

Селена не была виновата, хотя и стала тем ножом, что вскрыл изъяны моего плана. Из-за перегрузки голова работала плохо, системы корабля ускользали от внимания, не получалось держать в поле зрения все варианты развития событий. Всё же никакой корабль не создан, чтобы им управлял один псионик.

То, что я на это способен — исключение из общего правила.

Особенность моего пси, повреждённого после потери брата.

Но даже с моим ресурсом невозможно контролировать всё. В итоге я упустил момент, когда Селена вышла из своей каюты… И, очевидно, наткнулась на тела…

Её реакция была закономерна.

Бежать. Спасаться. Замереть… А при малейшей опасности — бить, что есть сил, не думая о последствиях. Это инстинкт. Обычная реакция испуганного зверя. При подобном прошлом — глупо было бы ожидать другого.

Удар обратного лечения у Селены был мощный.

Такой надолго вырубил бы обычного шиарийца. И убил бы, при наличии перегруженного пси.

Но мой контроль шире, а боль я могу терпеть дольше, чем у многие. Ведь когда несколько лет назад во время боевой операции разорвало нашу с Авалоном связь — было хуже в сто крат. Врачи вытаскивали меня с того света несколько дней, затяжная агония сожгла часть нервных окончаний. Но именно поэтому болевой порог у меня выше, чем у других шиарийцев. Поэтому я пережил панический удар Селены.