Хищник, который меня купил (СИ) - Арманда Ева

Глава 9

Селена

Я задрожала.

Еле сдержала всхлип.

Я сидела посреди раскуроченной рубки крейсера, и холодное дуло бластера упиралось мне в висок. Смерть занесла косу — это чувство не новое. А вот гнетущее чувство, будто я вмиг снова осталась одна… ударило наотмашь.

В груди стало холодно, будто сердце обратилось в лёд.

Если до этого ещё по глупости хотелось найти здравое объяснение кошмарной находке на корабле. То бластер у виска доказывал, что я права в своём недоверии. Гора трупов, странный крейсер на перегонке, а теперь это.

Мне угрожал оружием шиариец. "Шиариец" — это синоним слова "убийца". Так чего я дёргалась? Чему удивлялась? И почему так горько? Эта горечь — даже сильнее страха смерти.

Смерть — столько долгих месяцев была рядом. А разочарование в Чезаре — острое и свежее. А разочарование в себе — ещё острее и свежее.

Любые шансы на доверие между нами растоптаны.

Он — сам по себе. Я — сама.

Но на этот раз без резких движений. Без глупостей.

Этот шиариец всё же спас меня… Неважно для каких целей, но спас. Забрал из тюрьмы, а потом, когда корабль рушился — не оставил. Поймал за руку. Вытащил в рубку. И даже не ударил… хотя мог бы — за то, что я сделала, мог бы и убить. По закону империи Гуань он был бы в своём праве. Впрочем, может это впереди… Но сейчас я верну долг, как полагается лекарю… Нет! Как полагается человеку!

На этот раз удержу эмоции. Как бы ни было страшно — удержу. И не из-за бластера у виска, а потому что я сама так решила. Даже если после понесу наказание.

Эти мысли пронеслись в одно мгновение.

Я разлепила пересохшие губы и снова взглянула в мрачное лицо шиарийца, покрытое тёмными разводами.

— Хорошо… виан, — я пыталась сказать твёрдо, но всё же всхлипнула. Спазм сдавил лёгкие. — То что случилось раньше, я не…

— Молчать! — рявкнул Чезар и тут же сжал зубы как от приступа боли. Голос его звучал надтреснуто, сипло: — Делай что требуется и ни шага в сторону. Иначе…

Я часто закивала.

И протянула шиарийцу свою мелко подрагивающую руку. Злиться на грубость — не было смысла. Какое там? Во-первых — я совершила импульсивную глупость. Во-вторых — Чезар с чёрными провалами глаз одной ногой был на том свете и боль, которую он ощущал каждый миг — далеко за пределами моего опыта.

Это я — столкнула его в океан боли.

Рука шиарийца грубо схватилась за мою. С жёстким коротким рывком. Я сглотнула ком в горле, когда дуло плотнее прижалась к моему виску. Бластер стал медленно нагреваться, значит… мой хозяин снял оружие с предохранителя.

Я сжала горячую ладонь Чезара крепче.

Температура у мужчины шкалила.

Прикрыв глаза, нырнула в поверхностное пси шиарийца. И тут же столкнулась с крепкими ментальными щитами. Я осторожно коснулась их, и мужчина будто нехотя, рывком раздвинул стены, убрал защиту. Это было разрешение… чтобы я нырнула в более глубокое пси.

Я так и сделала.

И моё сознание едва не смело волной черноты.

Пространство пси-поля шиарийца бушевало, будто океан в разгар безумного шторма. Такой тьмы гамма волн, затягивающей как смерчи и водовороты чёрных сгустков-провалов — я не видела никогда! Не читала в книгах! Даже в художественной литературе — психоужаса. Чернота — немыслимая. Угольная. Я тонула в ней. В вязкой бесконечной тьме. Это было не загрязнение пси гамма-волнами, который можно отловить ловчей сетью света. Здесь не было ничего кроме тьмы.

Космос великий!

И это ведь из-за меня!

Моя вина. Моя!!!

Здесь мне от правды не скрыться.

Эти бешеные вздымающиеся волны тьмы — последствия удара, который я нанесла шиарийцу обратным лечением. Моя сила подстегнула тьму, которая здесь и без того бурлила… А сейчас и вовсе…

“Селена”, — долетела до меня рваная мысль шиарийца, и я остолбенела, не в силах понять, как он способен связно мыслить?

“Селена. Заканчивай созерцать. Пристрелю. Из гуманизма. Тебя. Потом себя. Но тебя — уж точно. Или нет. Пристрелю себя. Останешься в секторе Эстер-66 одна”.

Это отрезвило.

Рывком вернуло контроль. Я вскинула руки, призывая свою силу из лечебного спектра. Мой энергетический контур объял свет. Тьма зашипела, отступая.

Дальше виан со мной не говорил.

Сформировав длинные горящие плети, я хлестала ими по вздымающейся тьме, испаряя её. И одновременно испускала сияние всей поверхностью энергетического тела. Вспарывала тьму. Это было не просто, всё равно что светить фонариком в ночное небо, где нет ни единой звезды. Свет терялся… слишком слабый, для столь безумной стихии.

Но я не сдавалась.

Я давно не практиковалась, но сейчас прилагала все усилия, какие только могла. Не щадила себя, не экономила силы. Сосредоточилась только на задаче, не отвлекалась на сомнения и страхи. Всё потом… потом.

Я была очень редким сильным пси-лекарем, про таких говорят “вне категории”. Правда счастья мне это не принесло… Но хотя бы сейчас помогало. Там где упал бы любой другой лекарь — я держалась — волевым усилием контролировала свет и наполненность хлыстов, бешено черпая всё новую энергию из внутреннего источника.

В реальности — шли мгновения. Здесь же — время болезненно растягивалось.

Я выжигала тьму будто целую вечность, пока гуталиновая ночь из бури гамма-волн не сменилась грязными сумерками. Стена чёрного энергетического дождя не сменилась просто жалящим ливнем.

Руки мои упали.

Я перевела дыхание.

Чёрные водовороты и смерчи перестали затягивать.

Это уже было похоже на то, что я видела в пси шиарийца раньше. Всё ещё плохо, но не настолько, чтобы невыносимо крутило от боли на грани агонии. По крайней мере — я на это надеялась.

И даже наметился силуэт “заглушенного рукава реки” — отмершего энергоканала, по которому Чезар раньше держал связь со своим братом-близнецом. Теперь, погибшим.

Здесь — на мёртвой границе было особенно чёрное пятно.

Я собиралась с ним разобраться.

Я перенесла своё источающее свет энергетическое тело к тьме, которая колыхалась возле рукава. Выкрутив силу на максимум без подготовки запустила обе руки во мрак. Грубо. Больно. Голова будет чугунная. Зато и эффект получится лучше.

Я слишком виновата. Даже если Чезар убийца. Даже если меня не ждёт ничего хорошего… Вокруг — столько боли. Что смерть во сто крат милосерднее.

Тьма вскипела под моими руками. Под ней я заметила сверкающие нити мысле-образов. Это обрывки эмоций и чувств Чезара — они свободно блуждали по пси поле, но возле оборванного рукава их концентрация была особенно высокой. Пока я выжигала тьму, они проходили сквозь меня, транслируя эмоции шиарийца — испытанные когда-то, но так и оставшиеся здесь, на глубоком слое.

За несколько минут я перехватила отголоски шока, боевого азарта и ледяной решимости.

А потом перед моим мысленным взором высветилось неведомое иномирное слово — “Авалон”. Это слово-образ было пронизано целым спектром рваных диких эмоций Чезара, часто, противоположных друг другу. Ненависть, тоска, злость, отчаяние… и ещё много всего — яркого, противоречащего друг другу, почти что от любви к ненависти и обратно.

Но я не стала присматриваться. Не хотела отвлекаться… Мне нужно было ещё много очистить… Эти чёрные пятна. Эти провалы-воронки. Я снова призвала плети, я сияла отчаянно, как в последний раз.

“И всё же… — мелькнула мысль. — “Интересно… что такое… Авалон?”

***

Контакт разорвали грубо.

Не заботясь о том, как я из него выйду.

— Достаточно, — жёстко выплюнул Чезар.

Я распахнула глаза, пытаясь осознать, где я. Но меня окружала тьма — резкий выход из пси ослепил меня. Из носа снова полилась солёная кровь. Тело налилось слабостью, а в разум будто тумана нагнали. Я сидела беспомощная в темноте — уже в объективной реальности.

С тоской почувствовала, как на моей шее вновь защёлкивается ошейник-ограничитель.