Ловушка для лжепринцессы (СИ) - Муратова Ульяна

— Просто… последнее время я сама не своя.

— Это чувствуется. И мне хотелось бы помочь. Выслушать. Предложить своё плечо.

— Благодарю за предложение, но вынуждена отказаться. Опять же, ума не приложу, что я стала бы делать с тремя плечами.

Канцлер коротко хохотнул, а потом посмотрел на меня с вполне искренней симпатией.

— Знаешь, Лалисса, последние дни ты нравишься мне куда сильнее, чем когда-либо раньше, — сказал он.

Разумеется! Я куда лучше настоящей принцессы, кто бы спорил. Вот только внимание тёмно-зелёных глаз пугало. Как и пугала разница в возрасте и опыте. Я ни на секунду не забывала, кто именно стоит передо мной, расточая обаятельные улыбки. Их одних мало, чтобы стать главой Тайной канцелярии, для этого в улыбке должны показываться ещё и очень длинные острые зубы, которыми Салаир вполне способен откусить мягкий бочок одной попавшей в переплёт Елизавете Петровне.

— Надеюсь, скоро эта временная симпатия пройдёт, ведь я не собираюсь отвечать на ваши чувства.

— Знаешь, Лалисса, у женщин есть чудовищная и при этом удивительно прекрасная особенность — они отвечают чувствам настойчивых. Сначала небрежно отворачиваются, потом высокомерно выслушивают, потом у них появляется любопытство к объекту, источающему обожание, а затем они к этому обожанию привыкают и воспринимают его как должное, но благосклонно. А дальше происходит интересное. В какой-то момент они без этого обожания уже не могут обойтись. И тогда они сдаются под натиском настойчивого поклонника. А я умею быть очень настойчивым, — вкрадчиво проговорил Салаир.

— А ещё навязчивым, — фыркнула я.

— Не без этого. Сладких снов, моя прекрасная Лалисса. Я буду думать о тебе всю ночь.

Канцлер внезапно притянул меня к себе и поцеловал в щёку. Причём так, будто клеймо на мне поставил. От неожиданности у меня сбилось дыхание, и я возмущённо его оттолкнула, но он лишь улыбнулся.

Будучи крайне тактильной, я всегда огромное значение придавала прикосновениям. Порой одно касание говорило мне о человеке больше, чем многочасовые беседы. И соприкоснувшись с будоражащей энергией канцлера, я испугалась. Не нравились мне такие насильные заходы, как и мужчины, не понимающие слово «нет».

Лучше держаться от опасного канцлера подальше.

Захлопнув за собой дверь в покои, я привалилась к ним спиной и прикрыла глаза.

Пока пыталась развязать пыточное платье, чуть руку не вывихнула, но в итоге справилась. Ослабила корсет и наконец вздохнула по-человечески. Есть испанский сапожок, а есть гленнвайсское платьице. Войдя в спальню, обнаружила на кровати шикарного блондина в развратной позе. Тончайшая ткань шёлковых брюк подчёркивала полную боевую готовность, а идеально гладкая кожа мускулистой груди блестела в свете ночника.

Рисуясь, он грациозно поднялся с постели и пошёл ко мне кошачьей походкой. Карие глаза горели желанием и обещанием неземных удовольствий.

Ну уж нет! После такого вечера ещё и секситься? Да это как третья работа после первых двух!

— Эйрал, пошёл вон! — устало сказала я, указав на распахнутое окно.

Красавчик и его боевая готовность обиженно замерли в полуметре от меня.

— Лалисса, моя сладострастная… — начал он, но я перебила.

— Слушай, либо ты сейчас сам потеряешься, либо я Салаира позову, и тебя потеряет он. Окончательно и бесповоротно. И чтоб я тебя тут больше не видела! Достал!

Поджав губы, Эйрал обиженной рысцой двинулся к окну.

М-да, так совсем импотенткой станешь.

Что ж всё так сложно-то, а?

Глава 7. Всё ещё сложнее

«Просыпайся, лентяйка!» — раздался надтреснутый старческий голос в голове.

«Изыдите, пожалуйста, если вас не затруднит».

Принцесса обязана оставаться вежливой, даже если она самозванка.

«Прошло уже восемь дней, а ты ещё ни на одну тренировку не сходила, ни стайтский не изучала, ни попечительский комитет не посещала!» — возмущалась почившая королева.

И если первые два пункта я себе смиренно простила, то с последним точно нужно было что-то делать. А вдруг там несчастные сироты прозябают без моей помощи?

«Согласна, вот с попечительского комитета и начнём», — зевнула я.

«Заседание только завтра», — язвительно отозвался призрак старухи.

«А зачем вы меня тогда сегодня будите? Вот завтра и приходите!» — отрезала я.

Но избавиться от голоса в голове не так-то просто, это вам любой шизофреник подтвердит. А я всё-таки порой нет-нет да и оглядывалась вокруг: вдруг мне это всё немножечко кажется, а сама я чуточку пускаю слюньки в профильном заведеньице под ударной дозочкой галоперидола или феназепама?

«Хамка! Малолетняя никчёмная хамка!» — вспылила мёртвая старуха.

«Это вы про Лалиссу? Да, на язык она остра и подготовила меня к исполнению своей роли просто отвратительно, но зачем же так грубо?», — хмыкнула я и принялась напевать, старательно фальшивя.

Венценосная нежить этого страсть как не любила, и надолго её обычно не хватало.

— Что стоишь, качаясь, пьяная бабина? Головой склоняясь до самого тына, — выводила я, отчаянно не попадая в ноты и компенсируя это недюжинной громкостью. — А через дорогу, за канавой грязной, без тебя гуляют в кабаке отвязно… Как тебе, бабине, до него добраться? Ух, тогда б ты стала пить там да ругаться…

Скандальный полтергейст не выдержал лизско-народного творчества и смылся, а я в прекрасном настроении принялась одеваться и собираться. Сначала курсы, а потом — избегать канцлера, тренировок и назойливого внимания потенциальных мухожоров. То есть ухажёров, конечно, разве можно так неуважительно отзываться об озабоченных магагах из древнейших родов? То есть не магагах, а магах, разумеется. А то кто-то мог бы подумать, что я намекаю на их близкое к макакам поведение, а я совсем не намекаю! Какие уж тут намёки, пора плакат рисовать.

Да, роль принцессы оказалась непростой, но я приспособилась и с каждым днём вживалась в неё всё лучше и лучше. Главное потом не забыть обратно в Лизу перестроиться, а то дома с выходками Лиссы мириться никто точно не станет.

Сегодня завтрака с «родителями» и их приближёнными не планировалось, у короля было какое-то секретное совещание. Да благослови эти совещания какой-нибудь местный божок. Или фейри, которых тут не особо жалуют за коварство. Хотя именно благодаря им у людей и появилась магия. Все одарённые люди — потомки полукровок. Сейчас фейри на контакт с людьми больше не идут именно из-за появления магов. А раньше некоторые охочие до межвидовых постельных развлечений нередко проводили ночи вместе. Полукровок всегда приносили потом в человеческие поселения, где они воспитывались в семье отца. Так уж сложилось, что человеческая женщина от фейри забеременеть не способна. Да и судя по картинкам, не особо их самцы привлекательны: маленького роста, тощие, похожи на голодающих подростков. А вот человеческих мужчин такая комплекция волшебной расы особо не смущала, поэтому раньше иметь любовницу фейри считалось престижным даже среди королей. Но когда полукровок стало слишком много, и в одном из конфликтов люди смогли дать магический отпор своенравным соседям, все интимные контакты между людьми и фейри прекратились.

Поев, я осторожно выглянула за дверь. Пол подметён, коридор помыт… короче, горизонт чист. Можно выдвигаться.

Короткими перебежками от угла до угла, замирая при звуках мужских голосов, я всё-таки добралась до курсов. Радостно распахнув дверь, удивлённо замерла на пороге.

В комнате стояла атмосфера траура, а Куманта и Тальмита рыдали в голос.

— Что случилось? — вырвалось у меня.

— Приветствую, Ваше Высочество! Вилерианцы этой ночью снова напали на Бейнн. Угнали в рабство несколько десятков девушек. Пострадали четыре деревни, — шёпотом пояснила остроносая Ильгира, убирая ото лба прядь чёрных волос.

Я села рядом со всхлипывающими курсистками и сочувственно вздохнула.