Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ) - Гэлбрэйт Серина

– О, вот и вы! – Майя в осеннем багрянце степенно выплыла нам навстречу.

– Ты, главное, скажи, он здесь? – без лишних преамбул спросил Виргил.

– Да, – Майя окинула каждого из нас быстрым оценивающим взглядом. Одобрительно кивнула Алишан, хитро улыбнулась мне и слегка поморщилась, задержавшись на одежде брата.

– Не смотри так, – отрезал Ворон.

– Как? – невинно осведомилась Майя.

– Обряжаться в кружева и шелка, словно жеманная девица, я не намерен.

– Разве я хоть словом тебя упрекнула?

– Нет. Но ты посмотрела.

– Как?

Виргил отчётливо скрипнул зубами и отвернулся.

– Мы ненадолго, – успокаивающе пояснила Алишан, хотя нельзя сказать в точности, к кому именно она обращалась: к хозяйке салона или к её нелюдимому братцу.

– Если желаете… – Майя поискала глазами ближайшего лакея.

– Не желаем, – перебил Виргил.

– Какой ты бука.

– Какой есть.

Я покосилась на Алишан, и та едва заметно повела плечом, не придавай, мол, значения беззлобным препирательствам этих двоих.

Возглавляемые Майей, мы продолжили поиски цели. Неспешно переходили из комнаты в комнату, внимательно смотрели по сторонам и терпеливо ожидали, когда Майе случалось остановиться и обменяться приветствиями с кем-то из гостей. На нашу троицу поглядывали с жадным интересом, за нашими спинами перешёптывались, прикрывшись веерами. Я вертела головой, без конца ловила чужие взгляды, колеблющиеся в диапазоне от умеренно любопытных до откровенно раздевающих. И не потому, что я такая редкая красотка с соблазнительной фигурой, но потому, что я для местных завсегдатаев свежее лицо, новинка, которую многие явно не прочь опробовать. Не меньшее, если не большее, внимание привлекала и Алишан. Пусть она уже не юная дева, однако красива, статна и держалась куда увереннее, спокойнее, нежели я. И чем больше заинтересованных взоров она получала, тем сильнее мрачнел Виргил.

Несколько раз Майя представляла нас другим гостям – ни одно из названных имён в моей памяти не задержалось. Узнав, что мы с Алишан адары, а нахохлившийся белый птиц приходится хозяйке салона братом, гости невесть чему радовались и жаждали продолжить общение. Виргил категорически не желал ни первого, ни второго и особо впечатлительным хватало одного его тяжёлого взгляда из-под насупленных светлых бровей, чтобы отложить идею углубления знакомства до лучших времён и испариться с горизонта. Более упёртых отваживала Майя, ссылаясь на необходимость срочно представить нас кому-то ещё.

Роскошь одной гостиной сменяла другую, а цель не находилась. Может, мне повезло, и павлинообразный Филя успел свалить? Выведать у Орума побольше о сочетаемых вообще и кошкожабе в частности не удалось, являться повторно паучье око не спешило и как исчезло перед приходом Алишан, так и не показывалось. Понятно, что чем больше я задам вопросов, ответы на кои я уже должна знать, тем скорее Орум сообразит, что неспроста я такая странная, но где ещё собирать полезную информацию? Память Феодоры так и не свалилась на меня приятным бонусом. Незаинтересованных лиц, которых можно расспросить, не вызывая подозрений, поблизости нет. Как минимум эти лица не должны знать, что я адара, но где тут таковых найти? Плыть по течению в надежде, что не сегодня-завтра эта попаданческая опупея закончится и я проснусь у себя дома, становится всё труднее. Мгновенно ориентироваться на местности в духе книжных попаданок и виртуозно обустраивать быт в условиях, мало похожих на привычные земные, у меня не выходит. И вообще, где мои суперспособности, обожающий меня мужской гарем и приличная усадебка?

Чёрт, только вспомнишь про гарем…

– Озейн Катрино, вот вы где спрятались! – радостно возвестила Майя, поворачивая к алькову, укрытому в дальней части последней комнаты, где маячили две слившиеся в тесном объятии фигуры.

На самом ли деле Филипп прятался в затенённой полукруглой нише с бежевым диванчиком или всего лишь желал интимного уединения с дамой, выяснить не удалось. От оклика Майи оба вздрогнули и поспешно отстранились друг от друга, будто застигнутые за чем-то неприличным, – что странно, учитывая рассказы Виргила о салоне сестры. Девушка отодвинулась подальше, а Филипп присмотрелся к Майе, затем к нам и заметно напрягся.

– Озелли Мелве? – он поднялся, шагнул к хозяйке, поглядывая на каждого из нас по очереди так, точно мы представляли инквизицию, явившуюся по его колдовскую душу. – Что они здесь де… адары пожелали присоединиться к нашему обществу этим вечером?

– Да, – Майя лучилась восторгом и нескрываемым удовольствием от происходящего. – В особенности адара Феодора пожелала увидеть вас вновь.

Адара не желала. Ни вновь, ни вообще когда-либо ещё любоваться этим красивым, холеным и безнадёжно надменным лицом. Но адару никто не спрашивал.

– Зачем? – задержавшийся на мне взор стал настороженным.

А он ведь догадывается, к чему дело идёт.

– Ах, Филиппе, вы незабываемы, разве вам об этом неизвестно? – Майя шутливо шлёпнула Филиппа сложенным веером по руке.

Судя по ответному выражению, он предпочёл бы, чтобы адара его забыла и больше никогда не вспоминала.

– Шарлотта, дорогая, давай оставим наедине нашего сиятельного Катрино и адару, – за медоточивым тоном Майи скрывалась сталь.

Девушка послушно поднялась и, потупив глаза, выскочила вон. Я в нарастающей панике посмотрела на Алишан и Виргила.

Нет-нет, не надо оставлять нас наедине! Я не хочу! И он, к слову, тоже!

– Не тревожься, мы будем рядом, – заверила Алишан.

– Но что мне ему сказать? – вопросила я трагическим шёпотом. – Как я должна понять, он ли кошкожаб, или нам просто померещилось?

– Ты поймёшь, – сестра ласково потрепала меня по руке и отошла.

Ворон одарил меня взглядом в стиле «надо, Федя, надо» и пошёл за Алишан. Майя подмигнула с видом профессиональной сводницы и была такова.

– Алишан! – беспомощно зашипела я вслед сестрице. – Алишан! Чёрт!

– Стоило сразу догадаться, – прошелестел позади тяжёлый вздох. – Не могло быть такого, чтобы молодая адара натолкнулась на меня… случайно.

Я развернулась к Филиппу. Он отступил в глубь алькова, указал на диван. Я подошла, села.

Он тоже.

Уединение, конечно, весьма относительное. Комната последняя, менее заполненная народом, нежели предыдущие, но не совсем пустая. Альков не настолько затенён и велик, диван занимал большую его часть. Алишан и Виргил отошли к ближайшему окну и встали перед распахнутыми створками, не забывая иногда бдительно поглядывать в нашу сторону. Майя упорхнула в соседнюю гостиную, однако можно не сомневаться, прибежит по первому зову. Вся эта ситуация её откровенно забавляла, то ли из-за меня, то ли из-за Филиппа, то ли вообще.

– И что же, отныне мне называть вас моей наречённой? – продолжил кошкожаб тихим, обречённым голосом. И куда только прежнее высокомерие закатиться успело?

– Не знаю… наверное.

– Даже мой отец не пожелал бы мне подобной участи…

– Муа пардон? – я резко повернулась к страдальцу.

Сидит себе, сгорбившись, руки на колени возложив да в замок сцепив, голова горестно понурена, чело смурное, печальное. Закручинился, бедолага, весь масштаб свалившейся на него великой чести осознав. Это вам не случайную девчонку шпынять.

– То есть, по-вашему, стать сочетаемым адары – это просто ужас ужасный, хаос всех степеней?

– Что с вашей речью, адара?

– А что с ней?

– Можно подумать, вас на заднем дворе растили, словно сорняк.

– Может, и на заднем, – я откинулась на спинку дивана, заложила ногу на ногу и скрестила руки на груди.

Моя поза породила всплеск культурного шока. Филипп сразу выпрямился, перестав изображать мученика, и неодобрительно уставился на меня.

– Всея Отец…

– Что? – с вызовом бросила я. – Не нравится – не женитесь, вас никто не заставляет.

– Сочетание – не то же самое, что освящённый в храме брачный союз.

– Тем более.

– Если мужчину избирают сочетаемым адары, отказаться он не может.