Любовь дракона (ЛП) - Мартин Миранда

Толкая пальцы, я думаю о том, как он входит в меня, бёдра сжимаются. Мои пальцы касаются моего клитора. Его пряные, экзотические губы завладевают моими. Синяки на запястьях, боль в плечах, когда он держит мои руки над головой. То, как он прижимаеь меня, делает меня своей.

Я трахаю себя быстрее. Мои пальцы двигаются внутрь и наружу. Ввожу три пальца.

Воображение берёт верх. Он поднимает меня за запястья и несёт на кровать, подняв руками за задницу. Он сжимает мои половинки, раскрывая мою задницу, когда один из его грубых пальцев ласкает мою влагу. Мои нежные лепестки раздвигаются под его прикосновениями.

По моему телу пробегает дрожь. Сжимая сосок свободной рукой, я тяну и дергаю его, мои пальцы двигаются быстрее. Давление в моём сердце нарастает. Я задыхаюсь, когда моё желание становится сильнее.

Бросив меня на кровать, он наклоняется. Его больший размер поглощает меня, когда он опускается между моими ногами. Его язык шероховатый, когда он проводит по моему отверстию, пробуя мою сладкую влажность. Он проводит языком по моим шелковистым складкам, и меня уносит.

Мои пальцы исследуют его, пока я мечтаю о его языке. Он властный, но внимательный, я уверена в этом. Внимание к деталям, которое он проявляет, когда думает, что заботится обо мне, делает его потрясающим любовником. Я не могу больше ждать.

Его массивный член входит в меня. Он большой, больше, чем все, кто у меня когда-либо был. Он скользит медленно, давая мне привыкнуть к его размеру. Нервы на пределе, я в огне. Мой разум взрывается, когда я перелетаю через край. Каждый мускул напрягается и сжимается, пальцы ног сгибаются, и я не могу дышать. Сознание медленно возвращается к реальности, когда я падаю на кровать, и меня охватывает истощение.

Я не должна была выгонять его.

Нет, я поступила правильно. Мне не нужна его помощь.

Я умываюсь, затем ложусь обратно, и сон поглощает меня.

Глава 8

Шидан

Когда я выбегаю из дома Амары, мои мысли заволакивает туман биджаса. Стремление заявить о том, что она моя, бьётся набатом в голове, с каждым новым ударом моего сердца. Я борюсь с ним, но держусь за своё здравомыслие буквально кончиками пальцев. Первобытные инстинкты ужасно сильны, поэтому я ухожу от неё как можно дальше

Её губы такие мягкие со сладким привкусом нежного фрукта, который задерживался на моём языке. Мой член напрягается, когда воспоминание о её теле, прижимающемся к моему, поглощает меня. Оставить её — самое сложное, что я сделал в своей жизни, и биджас от этого только усиливается, борясь за контроль. Почему она борется со мной? Почему бы мне просто не взять ее, не сделать её своей?

Жар разливается по моим конечностям. Мой член пульсирует. Когда меня захватывает ярость. Я хочу что-нибудь разрушить. Что угодно. Я хочу взять то, что принадлежит мне. Биджас требует своё. Защити свою территорию. Уничтожь любого, кто посмеет выступить против меня.

Мои мышцы дёргаются, руки сжимаются в кулаки. Мне нужна цель. На чём-то вылить гнев, но улица совершенно пуста. Шагая вверх и вниз по ней, я вижу разрушительное действие времени. Разрушения разъедают то, что когда-то было частью великой цивилизации. Сверре рассказывал о ней. Лейдон тоже. Я же её совсем помню. Мой мир до Амары был сконцентрирован на моём выживании. Только я, совершенно один. Так и должно быть. Что может быть сильнее меня, выступившего против целого мира?

Оставаться здесь было ошибкой. Вот почему всё идёт не так. Я слышал историю Сверре и Лейдона. Они взяли своих женщин и остались с ними один на один, по крайней мере, на какое-то время. Если бы я взял Амару к себе домой, показал бы ей, какой могла бы быть наша жизнь, если бы мы были только вдвоем, тогда она бы поняла.

Проблеск плана формируется в тумане биджаса. Мой дом хороший. Я могу обеспечить всем, что ей необходимо. Сделай так, чтобы она чувствовала себя желанной, защити ее. Убери её от всех. Именно они заставляют её чувствовать, что она должна быть сильной. Они переложили ответственность на неё, отказываясь обращаться с ней, как с сокровищем. Там, в пустыне, где расположен мой дом, она увидит, какой может быть жизнь.

Здесь не дом. Пустая оболочка с обрывками памяти. Ни комфорта, ни заботы, медленное вымирание, пока все спорят и припираются. У этих людей есть время ненавидеть, потому что они не знают, что нужно делать, чтобы выжить. Я знаю, что нужно. Я умею выживать, это всё что я знаю. Великая цивилизация. Кому она нужна? Она ничего не сделала для меня. Всему, что у меня есть, тому, что я знаю, я научился сам. Я пробовал слушать Сверре. Он старейшина и считается мудрым, но его слова не помогли мне.

Амара оттолкнула меня. Она остановила то, что начала сама. Я не начинал, это она. Какая змайская женщина сделала бы что-то подобное? Я до сих пор чувствую прижатые мягкие холмики к своей груди и теперь отчаянно хочу подержать их в своих руках. Я чувствовал, как бьётся её сердце. Её язык, одновременно острый и мягкий, сладкий привкус её губ. Мой член пульсирует от желания, требуя облегчения.

Я сделаю это, заберу её и покажу ей, какая жизнь будет со мной. Это единственный возможный вариант.

Развернувшись на пятках, я иду назад тем же путем, которым пришёл, но, завернув за угол, останавливаюсь как вкопанный. Астарот приближается. Ярость вспыхивает глубоко внутри, и я вижу всё сквозь красный цвет. Астарот появился здесь одновременно со мной, и мы сражались за Амару, когда я впервые увидел её. Я знаю, что он не равен мне в бою. Я должен был прикончить его в тот день, но Сверре остановил меня.

Он ходит развязно, его хвост двигается из стороны в сторону, его крылья шуршат. Он снова преследует её. Я в этом уверен. Ни один змай не пойдет сюда, если только он не хочет спариться. Ярко-голубой оттенок его чешуи кричит самкам, чтобы они посмотрели на него. Он преследует мою женщину. Он хочет бросить вызов мне?

Бросившись бежать, я расправляю крылья, приближаюсь и прыгаю. Я сжимаю кулак, опускаюсь и бью его по лицу. Он не готов к моей атаке. Когда я ударяю его, его голова откидывается набок, и он, спотыкаясь, падает на одно колено. Я не даю ему возможности перегруппироваться. Я ударил его другой рукой, затем развернул хвост и с разрушительной силой ударил его по ребрам.

— Оставь её в покое! — кричу я. — Она моя!

Кровь капает с губы. Он смотрит на меня и усмехается, затем его хвост размахивается и врезается в мои ноги. Я почти был сбит с ног. Спотыкаюсь назад, пока между нами не остается расстояние, я восстанавливаю равновесие и принимаю оборонительную стойку.

— Я преподам тебе урок, мальчик, — говорит Астарот.

— Попробуй, — шиплю я.

Он делает выпад. Я низко опускаюсь и взмахиваю кулаком, когда он подходит, ударяя его в живот. Он резко выдыхает, когда я поднимаю его тело, после удара, отрывая его от земли. Он расправляет крылья, пытаясь отлететь от очередного удара. Я взмахиваю хвостом и хлопаю им по его голове. Мозгосотрясающий удар. Я знаю, что после этого удара он увидит звезды. Он падает на землю и откатывается, когда я пытаюсь его затоптать.

Он встает на ноги, низко приседая. В ярости я бросаюсь вперед, не желая уступить ни на дюйм. Я знаю, что он здесь из-за неё. Он хочет её. Он хотел её, когда мы прибыли сюда. Как кто-то может не хотеть её? Она идеальная, красивая и потрясающая. Я вижу всё сквозь его махинации. Я не позволю ему приблизиться к ней.

— Хороший удар, — говорит он.

— Держись от неё подальше.

— От кого?

Он притворяется, что не понял, обращаясь со мной как с идиотом, что ещё больше выводит меня из себя. Как будто я не вижу правды! Мы кружим вокруг друг друга в поисках слабых мест. Любого признака слабости. Сзади меня кто-то кричит. Я не узнаю голос, и мне всё равно. Кто бы ни пришел, я разберусь с ними в том порядке, в котором они пришли, и уберу их всех с моего пути.

Я делаю короткие удары и финты, прощупывая его защиту. Он качается и уворачивается. Его крылья расправлены частично и назад, создавая отвлечение, иллюзию, чтобы обмануть глаза и помешать увидеть где его руки. Это трюк, который знает любой мальчишка. Это также отвлекает вашего противника от вашего хвоста, единственного самого смертоносного оружия, которое есть у змая.