Тэсса на краю земли (СИ) - Алатова Тата

Тэсса относилась к правилам движения равнодушно, и это тоже восхитило Фрэнка.

— Как там этот… твой нервный? — откашлявшись, спросил он. Фрэнк редко испытывал желание поговорить, но вся эта пастораль вокруг настраивала на сентиментальный лад.

Странно, что по пути сюда он этого не замечал. Просто пялился на дорожное полотно, а не по сторонам.

— Холли Лонгли? Поломался, — ответила она равнодушно. — Жаль.

Это удивило Фрэнка. Ему-то казалось, что Тэссу давно должна перестать задевать чужая неприязнь. Инквизиторов никто не любил — они считались падальщиками. Полезными, но мерзкими.

— Ты расстроилась? — уточнил он недоверчиво. — Из-за этого?..

— Расстроилась, — согласилась Тэсса. — Придется выпустить его на волю.

— Эй, ты же посадила его под арест на три месяца!

— И ты первым возбухнул, что это незаконно… Однако в таком состоянии он совершенно бесполезен и даже вреден. Боюсь представить, что будет излучать его картина, нарисуй он ее сейчас. Нет уж, — Тэсса поморщилась, — мне и собственных кошмаров хватает. Не будем усугублять.

Про кошмары Фрэнк знал все.

— Как тебя, такую мелкую, вообще занесло в инквизиторы? — поинтересовался он.

— Как всех, — пожала плечами Тэсса, — на профориентации в старших классах. Потом специализированный колледж, и понеслось. Семья тут же отказалась от меня, только бабушка еще несколько раз приезжала. Дочь-инквизитор в семье школьных учителей. Позорище!

— Несправедливо, — оценил Фрэнк. — Ты же не могла отказаться, не было у тебя такой возможности.

— Не было, — задумчиво отозвалась она, — но я и не собиралась отказываться. В пятнадцать мне казалось это таким героическим — спасать мир от разных тварей, защищать людей. А тут еще и родители против. Словом, — Тэсса хмыкнула, — я считала себя очень крутой девицей.

— А теперь?

— А теперь я еще круче, целый шериф!

Фрэнк усмехнулся.

Они проехали стоявшую возле самой дороги ферму. На солнце плескались развешанные во дворе простыни, и Фрэнк вдруг от души зевнул, подумав о том, что тысячу лет ему не было так хорошо.

Так безопасно.

Проснулся он от громкого автомобильного гудка.

Вздрогнул.

Поспешно огляделся.

Длинный линкольн пытался втиснуться в узкий переулок, со всех сторон нависали серые двухэтажные домики, так тесно прилипшие друг к другу, что казались единой стеной.

— Где мы? — хрипло спросил Фрэнк.

— В Ньюлине, — Тэсса еще раз яростно просигналила, сгоняя с дороги автомобиль с надписью «Самая свежая рыба».

Фрэнку помнилось, что собирались они в Эксетер, а Ньюлин находился чуть в стороне. Но он снова не стал задавать никаких вопросов — ему было, в общем, все равно, куда ехать.

Пробравшись сквозь переулок, они вдруг выехали к морю, и Тэсса набрала скорость, заставляя катафалк резво нестись по набережной. Возле рынка она резко притормозила, они синхронно качнулись вперед, а потом Тэсса вышла из машины, и Фрэнк поспешил за ней.

— Тэсса Тарлтон, — прогрохотал громкий голос, и огромный мужчина, подбоченившись, выпрямился над лотками с рыбой. — Ты бы еще на вертолете прилетела. Что это, мать твою, за катафалк?

— Это и есть катафалк, — крикнула она в ответ, открыла вместительный багажник, и Фрэнк испугался, что сейчас он увидит гроб. Но дела обстояли еще хуже: в машине стояли прозрачные контейнеры с обложенной льдом рыбой, ящики с овощами, какая-то зелень и деревянные подносы с кексами.

Тэсса подхватила несколько ящиков и легко потащила к лоткам.

Фрэнк знал, что не надо ей помогать и что она сильнее его, но едва не рванул, чтобы забрать у нее эти ящики.

Вместо этого он взял корзину ровной, крупной и удивительно аппетитной моркови.

— Как там малыш Сэмми? — весело спросил здоровяк, принимая товар.

— Сэммуэль Вуттон, — сказала Тэсса для Фрэнка. — Однажды он психанул, уехал из Ньюлина и основал Нью-Ньюлин. Дедушка нашей Мэри Лу, это которая вчера кормила тебя тыквенным пирогом, Сэму семьдесят восемь лет, и он собирается открыть в деревне устричную ферму.

— Да ладно, — восхитился здоровяк.

— Камила Фрост, как ты понимаешь, против. Она вообще против всего.

Камила — эта та неприятная дамочка из газеты, которая наговорила гадостей про Фанни, сообразил Фрэнк.

— Божечки, — здоровяк с таким восторгом уставился на морковь, будто готов был перецеловать каждую. — Только у Бренды растут такие идеальные овощи!

Бренда — это чокнутая старуха с зомби-курицами.

Нет, Фрэнк не выживет среди этих сумасшедших.

На всю деревню ни одного нормального человека.

От запаха выпечки у него даже голова закружилась — таким голодным он себя ощутил.

— Терпи, — не глядя на него, сказала Тэсса. Она сосредоточенно считала выручку. — Скоро позавтракаем.

— Кто это? — вдруг заинтересовался здоровяк. — Новый житель вашей психушки?

Тэсса подняла голову от пачки купюр и дала ему щелбан.

Глаза у здоровяка стали круглыми и жалобными.

— Как мэр деревни Нью-Ньюлин я осуждаю подобные высказывания, — рявкнула она.

— Ты совсем обалдела? — возмутился здоровяк, потирая лоб, и Фрэнк опять поразился тому, что люди не ощущают исходящей от Тэссы опасности. — Звезданулась из-за того, что вас настоящая звезда навестила?

— Кто? — рассеянно переспросила она, пряча деньги в бумажник.

— Холли Лонгли! Самый модный художник десятилетия!

— Ты что, Барти, любитель искусств? — прищурилась Тэсса.

Здоровяк стал еще крупнее, поскольку раздулся от гордости.

— Холли — кумир нашего города, — провозгласил он, — ведь он внук того самого Уолтера Лонгли, который прославил Ньюлин на весь мир. Постимпрессионизм, понимать надо.

Лицо у Тэссы стало таким изумленным, как будто одна из рыбин начала читать сонеты Шекспира:

— Подожди, ты-то откуда знаешь, что Холли Лонгли в Нью-Ньюлине?

— Так Фанни у себя в соцсетях сто фотографий уже выложила, — и здоровяк с готовностью сунул ей под нос телефон. Внимательно следя, чтобы не столкнуться с ним взглядами, Фрэнк подошел ближе и тоже уставился на экран.

— Вот, — сказал здоровяк, — ваша Фанни, правильно? Она всегда приезжает с Кевином. Стало быть, Холли в Нью-Ньюлине. Логика!

На фото действительно была Фанни в обнимку с немного напуганным художником.

На другом снимке совершенно свежий и жизнерадостный Холли Лонгли смеялся под дождем на каменистом берегу. Волны взмывали выше его головы, и белая пена грозилась вот-вот поглотить его. Надпись гласила: «И сказал Холли Лонгли, что вчера он встретил чудовище, и оно заворожило его. Если он погрузится во зло, то сможет ли понять добро?»

— Мудак, — неожиданно для себя выплюнул Фрэнк.

— Гений! — сурово поправил его здоровяк и обидчиво отнял телефон.

Вырулив с рынка, Тэсса едва не снесла столб, проскочила по встречке и рванула по дороге, которая пролегала вдоль моря. Фрэнка ослепила сияющая водная гладь, мерцающая под пылающим солнцем.

Желудок сводило от голода: за вчерашний день он раздобыл только кусок тыквенного пирога, а вместо ужина у них была драма с блевотиной.

— Тайская, итальянская, китайская или индийская? — спросила Тэсса.

— Любая, — быстро сказал Фрэнк. — Которая ближе.

Она неожиданно мягко рассмеялась.

— Да они все тут близко. Мы же в туристическом аду.

— Я бы съел обычной рыбы, — признался Фрэнк неловко. — А то третий день на море таращусь, а все без толку.

И спустя каких-то двадцать минут они уже оказались в небольшом ресторанчике на берегу, и Фрэнку понадобилось все его самообладание, чтобы не наброситься с урчанием на ньюлинскую треску в кляре с жареной картошкой, горошком и домашним соусом тартар.

— Основная проблема с устричной фермой, — рассуждала Тэсса, лениво ковыряясь в мидиях, — что один Сэм не справится, а местные жители вовсе не стремятся к тяжелому труду. Бюджет Нью-Ньюлина в основном пополняется за счет кладбища, а на эти деньги асфальт не постелить и пляж не благоустроить.