Дракон проснулся (СИ) - Чернышова Инесса
Волосок к волоску, никакой седины в светлых волосах, заправленных в идеально ровный пучок на затылке, и всё ещё красивое, хранящее печать гордыни, лицо с признаками скорого увядания — именно такой я представляла себе настоятельницу Сокровищницы Двуликого.
Подпоясанную широким кожаным поясом, кажущуюся высокой даже если была со мной одного роста.
— Тогда вы понимаете, насколько оно чуждо корысти, — пробормотала я, усмехнувшись про себя. Я особа королевской крови, не стоит забывать этого и позволять забыться другим.
Настоятельница лишь покривила губы и кивнула, чтобы мы шли за ней.
— Багаж доставят, — бросила она через плечо и принялась чинно подниматься по мраморным ступеням. — Я лично введу вас в курс дела.
— Будем безмерно благодарны, Великая мать!
Я старалась соблюдать ритуалы, конечно, мне никто из них неровня, но наживать влиятельных врагов в мои планы не входило. Достаточно тех, кто ненавидит, будучи со мной в кровном родстве.
Но все эти мысли, тревоги остались за парадными дверьми, ведущими в храм. Высокий, словно стела, он возвышался над всеми зданиями столицы, даже над «Шипастой розой» — цитаделью королевской власти.
Берта глазела по сторонам, но встретившись взглядами с другими послушницами, одетыми в бежевые тона, опустила голову и семенила позади меня, стараясь не отстать ни на шаг.
Я же слушала неторопливые объяснения настоятельницы, которые она давала столь тихо, что мне приходилось напрягать слух и стараться идти за её правым плечом, чтобы вообще хоть что-то расслышать.
— Сокровищница поделена на три зала, каждый, в свою очередь, имеет по три комнаты.. Вы начнёте работу в первом, где хранится золото и серебро. Кубки, чаши, ритуальные предметы, не связанные с королевской семьёй. Если будете расторопны, молчаливы и покорны, надолго в первом зале не задержитесь.
Губы настоятельницы тронула лёгкая улыбка.
— А если не проявите нужные качества, Двуликий заберёт вас. Но лучше он, чем крылатый демон, поверьте.
Улыбка превратилась в оскал. Служение будет непростым делом, но я справлюсь. Обязательно справлюсь!
Глава 4. Имя говорит само за себя
1
— Милорды, рада приветствовать вас в «Чертополохе». Надеюсь, вам понравится у нас, — произнесла миниатюрная светловолосая дева с кроткой улыбкой на розовых губах. Настоящая роза Сангратоса, так похожая на ту, кого я когда-то отверг, и всё же другая.
Она не боялась смотреть в глаза, даже искала моего взгляда. Такая дерзость всегда мне нравилась.
Это не Исиндора, что уже радует.
— Моя племянница, Дэниел, Оливия Лаветт, — произнёс хозяин, едва мы вошли в просторный особняк в центре Вронхиля, огороженный высоким каменным забором. Вмиг стряхнул с себя меланхоличность и обречённый вид, да и кашлять стал гораздо меньше. Теперь о чахотке, точившей его изнутри, напоминал лишь лихорадочный румянец на щеках. — Дорогая, наш гость устал с дороги.
— Рада с вами познакомиться, милорд. Это большая честь для нашего дома и лично для меня, — Оливия, рыжеволосая, статная, с веснушками, разбросанными по щекам, и пристальным взглядом пронзительно-голубых глаз, грациозно присела в глубоком реверансе, словно я был особой королевской крови.
И манеры, манеры у неё безупречно-старомодны. Мы поладим.
Слуги, вышедшие приветствовать хозяев, поклонились ещё ниже. Сейчас они разбредутся по комнатам, встретятся на черновой части дома или кухне и примутся обсуждать моё появление. А вскоре о нём узнают в городе, потом и в столице.
Конечно, долго весть о моём пробуждении не скрыть, но я надеялся выиграть время. Заметив, что я нахмурился, дева поспешила уверить, что счастлива познакомиться с влиятельным родственником, прибывшим из-за границы.
— Надеюсь, вы не оставите наш дом своим покровительством.
— А что получу взамен? — спросил я тихо, подавая ей руку, чтобы помочь встать.
Дерзость, но хозяин дома, казалось, не только не спешил меня остановить или иным образом выразить недовольство, но и поощрял племянницу в её смелости.
— Всё, что пожелаете, милорд, — она также, как и дядя, выразительно вздёрнула брови и улыбнулась, даря вполне понятное для искушённого мужчины обещание.
— Я пожелаю горячую ванну, новую одежду и обед. А потом посмотрим.
Притворюсь, что не понял намёков. Исиндора, как я её помнил, была слишком застенчива для открытого разговора, поддаваясь на мои провокации только в минуты отчаяния, Оливия же, как мне показалось, сделана из другого теста. Или воспитана в ином духе.
Возможно, мы пообщаемся позже в более интимной обстановке.
— Я пришлю к вам слугу, — Лаветт дал знак племяннице, и та с обворожительной улыбкой отступила на шаг, не сводя с меня восхищённого взгляда. — Разумеется, мы дадим вам время прийти в себя, господин, но чем раньше поговорим, тем будет лучше для всех. Дела, и мои, и ваши, не терпят отлагательств.
Я кивнул, не поворачивая головы.
— После обеда.
Пусть не думает, что я воспринимаю его дом, как спасение. Да, Лаветт или как там его, помог мне, но в столице у меня остались влиятельные сторонники. Как только доберусь до содержимого банковской ячейке в отделении господина Цетхема, смогу сам выбирать, с кем заключать союзы, и на каких условиях.
Молчаливый слуга в чёрной ливрее, весьма свободного кроя, на мой взгляд, проводил наверх, где мне отвели три комнаты в южном крыле. Я ступал по мягкому ковру, устилающему пол, бросал взгляды на картины, развешанные по стенам, и был удивлён.
Ни одного портрета предка, которыми так гордились все знатные или не слишком благородные господа, здесь же, кроме одного невинного пейзажа, были весьма фривольные сюжеты.
Например, рогатый демон, пожирающий младенцев, чьи матери сами протягивали ему их ещё живые тела. Или безголовый мужчина, одетый как благородный, садился за стол, снимал крышку с тарелки, выставленной перед ним, а вместо еды обнаружил собственную голову, таращившуюся на него в немом исступлении.
Мерзость, одним словом. Не припомню, чтобы такое разрешалась малевать да ещё выставлять напоказ!
— Что за мазня? — спросил я громко, не ожидая ответа. Но слуга обернулся и с невозмутимым поклоном пояснил:
— Это всё работы леди Оливии. Она закончила художественные курсы. Это ранние, вскоре леди покажет вам более совершенную технику.
— Не сомневаюсь, — пробормотал я, а про себя подумал:
«Надеюсь, к тому времени меня здесь уже не будет».
Больше я ни о чём не спрашивал. Усталость накатывалась мягкими волнами, убаюкивая любопытство и желание язвить. Мне бы сейчас тёплую ванну, что-нибудь крепкое для успокоения нервов, и что-то мясное, жирное, с поджаркой для утоления голода.
Спать я пока не хотел, достаточно тех лет, которые мои враги прожили в сытой уверенности, что их злодейство сошло с рук. Сначала я покараю Геранту, или оставить её напоследок?
Решу после. Геранта — её муж — король, без которого приказ не был бы отдан —и сын той, кого я некогда любил.
— Всё готово, милорд, — внутри апартаментов меня ожидала дрожащая дева, от которой пахло созревшей для погибели невинностью. Этот запах для Дракона почти так же привлекателен, как и аромат золота.
Дитя не по возрасту, а по манере держаться, одетая в бежевые тона дома Лаветт, не смела поднять на меня глаз. Белолица, худа телом, с изящными маленькими запястьями и ступнями, которые могли бы принадлежать аристократке, а не горничной.
— Я приготовила ванну, — выдохнула она, когда я приблизился и снял с нею чепец. Тёмные волны густых волос упали на лицо и закрыли тонкую шею девы, не делавшей попыток выразить неодобрение.
Орден Огня хорошо выучил её. Две вещи могли вернуть Дракону силу быстрее прочего: его золото и девственница, добровольно принёсшая себя в дар.
— Зачем ты здесь?
Посмотрим, насколько хорошо Орден читал древние тексты! Для принесения девы в дар существовал ритуал, только соблюдение которого обеспечивало нужный эффект.
